А в Гамбурге речном, где нынче мы,
почти что нет зимы.
Морозец - редкость. Снег едва нагрянет,
растает враз. За день-другой не станет
от снега и следа.
Но это не беда!
Довольны климатом и тёплою зимою
и ты, и я с подругой дорогою.
Природа за окном спокойно ждёт,
когда весна с цветами вновь придёт,
когда сакура расцветёт роскошно,
когда нарцисс воспрянет придорожный
и зашумит листвой могучий клён,
и дуб прервёт короткий зимний сон.
Но в январе недолго, иногда
бывают холода.
Промозглый ветер улицы продует
и ледяной порошей атакует
проспекты и мосты.
И города черты
позёмкой злобною, секущею размоет
и белой пеленой дома укроет.
И кажется, что в городе беда,
что не наступит лето никогда.
В такие дни приятно тихо мирно
из дома - ни на шаг, забраться смирно
под пледом на софу и замереть:
листать журналы да ТВ смотреть.
Но выгоняет из дому нужда.
Находятся всегда
дела и неотложные заботы -
без нас самих не разрешит их кто-то.
Нужда и в этот раз
на улицу на час
заставила меня пойти сегодня
в такой денёк январский непогодный.
Колючий ветер мне лицо сечёт,
как будто разъярённый небосвод
решил тотчас свести со мною счёты.
Но я иду. Житейские заботы
людей толкают через "не могу"
идти по делу в бурю и пургу.
От ветра жмурясь, вижу у стены,
с укрытой стороны,
зелёный куст почти что облетевший,
под ледяной порошей облысевший.
А на кусте, на том -
неужто там бутон,
явившийся на свет назло погоде?
Созревший, вопреки самой природе?
Я, затаив дыханье, подхожу.
От чуда взгляда я не отвожу:
здесь роза молодая погибает.
Не вовремя родившись, не узнает
ни солнечных лучей, ни летних дней -
замёрзнет в ранней юности своей.
Нет, не оставлю я её в беде.
Не выжить ей нигде.
Возьму её замёрзшую, призревши,
к себе домой, расправлю и, согревшись,
вздохнёт она светло
и всем смертям назло,
увидит мир и солнце на рассвете,
и станет грезить о грядущем лете.
В стакан хрустальный с чистою водой
её поставлю - пусть живёт со мной.
И роза расцвела, и нежным цветом
открылась мне она в лучах рассветных.
От счастья закружилась голова:
Я спас её. Жива она, жива!
А сколько жить ей и глядеть в окно?
Да сколько суждено!