К ручью, что близ дороги пробегал,
Дня через три сэр Ламорак подъехал.
Там рыцарь на пригорке крепко спал
В красивых, раньше виденных, доспехах.
С ним рядом дама. Дама не спала.
Сэр Ламорак спросить их «Как дела»
Хотел, но не успел. Вдруг подлетает
Могучий рыцарь. То был сэр Гавейн.
И он рукою мощною своей
За талию ту даму поднимает,
И за оруженосцем на коня
Её сажает среди бела дня.
Затем, не медля, дальше уезжает.
Проснувшись, рыцарь – на коня, за ним.
Догнал его и требует вернуться.
Но сэр Гавейн презрением своим
Заставил воздух леса содрогнуться:
«Что нужно? Я племянник короля!
Мои здесь лес, и воздух, и земля»!
«За это, сэр, вас отпустить готов я,–
Промолвил рыцарь, – Даму же прошу
Со мной оставить. Ей я дорожу,
Не станем орошать дорогу кровью»!
Но сэр Гавейн с копьём наперевес
Коня погнал ему наперерез:
«Сейчас тебя я, рыцарь, успокою»!
Однако, сам был выбит из седла
И рухнул без сознания на землю.
А дама снова в руки перешла
К защитнику, его советам внемля.
Всё это видел сам сэр Ламорак.
Подумал и сказал себе он так:
« Ведь, если я не отомщу немедля
За то, что мой товарищ сбит с коня,
То при дворе Артура он меня
Позорить станет. Этот не замедлит»!
И тут же поединок предложил
Он рыцарю, что дамой дорожил.
Согласен тот. Летит и в сердце метит!
Со всею мощью съехались они.
Сэр Ламорак своим копьём ужасным
Пронзил его. Последние огни,
Мелькнув, расплылись в образах неясных.
Сэр Ламорак убить ведь не хотел.
Но рыцарь сам с разгона налетел
На страшное оружие. Напрасно
Погиб он в этом каверзном бою,
Решив, что защищает честь свою,
С противником могучим и опасным.
А дама к брату рыцаря спешит,
И говорит, что брат его убит.
Был близко дом его в лесу прекрасном.
Брат рыцаря и знатен, и силён –
Известный рыцарь Белианс Надменный.
О смерти брата вестью потрясён.
«Я отмщу злодею непременно! –
Воскликнул он. В доспехи, на коня
И сэра Ламорака догонять
Пустился, не помедлив ни мгновенья.
«Оборотись, сэр рыцарь, и забудь
Про даму и про свой дальнейший путь!
Пришло твоё последнее мгновенье!
Мы насмерть будем биться, ибо ты
Убийца брата. Не уйдёшь в кусты!
В моём копье губителю отмщенье!
Мой брат сэр Фролл! Он добрый рыцарь был!
Таким тебе не быть и не считаться!
Ты смерть свою сегодня заслужил!
Уйти от поединка не пытайся»!
«Сказать-то можно всё. Здесь нет препон,–
Сказал сэр Ламорак, – но только он
Меня был хуже в честном поединке».
И сшибка! Наземь рухнули они.
Мгновенно наперёд щиты свои
Перетянули оба без заминки.
Мечи обнажены и меж собой
Вступили в затяжной, кровавый бой.
Круша щиты, защитные пластинки.
Могучий бой тот длится два часа.
Тут Белианс спросил у Ламорака:
«Как ваше имя, сэр? Творятся чудеса –
Без устали дерётесь вы, однако»!
«Сэр Ламорак Уэльский, – был ответ.
«Ага! Да вы тот самый человек,
Которого всех больше ненавижу!
Тебя я спас, но сыновей сгубил.
Теперь ещё и брата ты убил!
Увы! Твоё мне имя тяжко слышать!
Твоё мне имя – в сердце острый нож!
Так защищайся, или ты умрёшь!
Побереги себя, покуда дышишь»!
«Увы, – тогда сказал сэр Ламорак, –
Я должен был признать вас, благодетель!
Я должен был увидеть добрый знак
Но том, кто сделал больше всех на свете
Добра для недостойного меня»!
И с этим, невнимание кляня,
Сэр Ламорак пред ним пал на колени,
Прощенья стал у рыцаря просить,
Молил дела недавние забыть,
Простить невосполнимые потери.
«Вставай!– ему сказал сэр Белианс, –
Сражайся, а не то, не ровен час,
Я зарублю на месте, будь уверен»!
«В том нет нужды,– сказал сэр Ламорак,–
Ведь я сдаюсь. И вовсе не от страха
Пред мощью вашей. Нет, совсем не страх,
А благодарность вам. От смерти мрака
Меня спасли вы добротой своей.
Я ваш должник до окончанья дней!
Во имя Господа и чести, умоляю
Простить мне всё, чем я обидел вас».
«Увы!– Воскликнул тут сэр Белианс,–
Вставай с колен! Вины я не прощаю!
Иначе, без пощады зарублю!
Из-за тебя погибли те, кого люблю!
На свете злейшего врага не знаю»!
И снова закипел меж ними бой.
Они друг другу раны наносили.
И вся земля кровавою слезой
Покрыта там, где рыцари рубились.
И, наконец, сэр Белианс устал.
Стоять не смог и на траву упал.
Он обескровлен. Нет ни зла, ни силы.
Сэр Ламорак за спину сдвинул щит
И подошёл к нему. Ничто не защитит
Соперника от смерти, от могилы.
«Ну, как дела? – спросил он у того.
«Прекрасно! Даже более того!–
И ветерок из леса веет милый».
«Вот так-то, сэр! И все ж, я окажу
В ваш трудный час своё вам милосердье, –
Сказал сэр Ламорак. «Одно скажу,–
Промолвил Белианс,– Уж мне поверьте!
Когда б ты был сейчас в моих руках,
Как я в твоих, то твой кровавый прах
Здесь, на земле, лежал бы непременно!
Но благородство, доброта твоя
Стократ сильней, чем ненависть моя.
Они в тебе таятся неизменно!
А потому осталось мне одно:
Забыть всё зло, что мне носить дано,
Что на тебя держал в душе Надменный»!
И отстегнул ему забрало Ламорак,
Встав на колени перед побеждённым.
Затем своё. Побыв немного так,
И находясь коленопреклонённым,
Он посмотрел противнику в глаза.
И вот друг к другу бросились в слезах,
Расцеловались, слёзы утирая.
И поклялись отныне навсегда
Не знать вражды взаимной никогда,
Ни на какие слухи невзирая.
Друг с другом никогда не воевать,
Достоинство и право уважать,
Наветы с клеветою презирая.
Затем сэр Ламорак отвёз его,
Израненного сэра Белианса,
В обитель, что была недалеко,
Там знали чудеса снадобий разных.
Монахи там умели исцелять.
И раны стали быстро заживать
У сэра Белианса. С ним был рядом
И добрым словом друга поддержал,
И долго от него не уезжал
Сэр Ламорак. Прощальным взглядом
Обитель он окинул. Час настал,
И ко двору Артура поскакал,
Расставшись с Белиансом, словно с братом.