Как выше было сказано, когда
Сэр Ланселот погнал за Галахадом,
Сэр Персиваль к затворнице тогда
Вернулся перед солнечным закатом.
Он на колени стал перед окном.
Затворница окно своё открыла.
И рыцаря с улыбкою спросила,
Что хочет разузнать, откуда он.
«Я скромный рыцарь короля Артура,
Зовусь сэр Персиваль Уэльский,– хмуро
Сказал сэр Персиваль. «Пожалуй, в дом,–
Затворница приветливо сказала.
Обрадовалась юноше она.
Как только имя рыцаря узнала,
Ей вспомнилась далёкая страна,
Та память сердце старое тревожит.
Как прежде в нём и радость и печаль.
А этот рыцарь, юный Персиваль,
Всех рыцарей на свете ей дороже!
Она ведь тётка рыцарю сему!
Открыть ворота велено ему,
Приём достойный приготовить тоже.
Наутро Персиваль явился к ней.
Спросил её, как будто между делом,
Знаком ли тот, вчерашний рыцарь ей,
Что бился со щитом на редкость белым.
«Что за причина спрашивать вам, сэр?–
Отшельница у рыцаря спросила.
«Он, видно, рыцарь небывалой силы!
Он доблести и мужества пример»!
Я встретиться с ним должен и сразиться!
Победы нужно мне над ним добиться!
Его уменье, верю, не предел»!
«Ах, Персиваль, – отшельница вздохнула,–
Зачем сраженья ищите вы с ним?
Лишь только потому, что ускользнула
От вас победа с другом дорогим?
Я вижу, что погибнуть вы хотите,
Как ваш отец погиб в расцвете сил,
Он по ошибке в сети угодил.
Как мотылёк вы на огонь летите»!
«Я, госпожа, как вижу, вам знаком!
Всё знаете вы об отце моём!
И чем ещё меня вы удивите»?
«Конечно, почему б мне вас не знать?
Ведь я, мой сэр, вам тётушка родная!
Знавала я богатства благодать,
Но в бедности я ныне пребываю.
Ведь Королевой Западных Земель
Меня когда-то люди называли.
Но, нет! Богатство прежнее едва ли
Так радовало душу, как теперь
Её нужда и бедность вдохновляют!
Её Господне слово согревает,
К провиденью ей отворяет дверь»!
Заплакал Персиваль и загрустил он,
Когда о жизни тётушки узнал.
«Племянник мой,– она его спросила,–
От матушки ты вести получал»?
«Сказать по правде, я о ней не знаю
И ничего сказать вам не могу.
Но сны о ней я в сердце берегу.
И годы детства часто вспоминаю».
«Тогда узнай: твоя скончалась мать
В тот день, когда пришлось ей провожать
Тебя из дома. Жить она устала».
Прегорестно мне слышать эту весть!
Да обретёт покой в Господнем царстве!
Но смертны на земле мы все, кто есть
И в нищете безмерной, и в богатстве.
Однако, тётушка, прошу, открой,
Кто был тот рыцарь? Что-то мне сдаётся,
Тот рыцарь в красном, что отлично бьётся,
На Троицу в турнире был герой»?
«Всё верно. То был он в доспехах красных,
Могучий рыцарь, юный и прекрасный!
С ним биться, что с железною горой!
Себе он равных в мире не имеет,
И смертному его не одолеть!
Кто руку на него поднять посмеет,
Тому один удел – позор и смерть.
Теперь должна открыть тебе с волненьем
Всю суть и славу Круглого Стола.
В нём Мерлином показана была
Округлость мира, суть и притяженье.
Весь мир стремится к Круглому Столу!
Никто за ним не сядет на углу.
За ним нет места распрям и сомненью.
И каждый рыцарь Круглого Стола
Особой милостью своё считает званье!
Оно важней, чем, если бы была
Ему дана корона и признанье
Больших земель великим королём!
Ты видел сам, как рыцари лишались
Своих родных, но в братстве оставались.
Да ты и сам оставил отчий дом,
И матушку любимую оставил,
И братству Круглого Стола представил
Всю жизнь свою, за место за Столом
Когда задумка Мерлина была
Создать сей Стол, не ведал он печали.
Он говорил, что рыцари Стола
Познают суть Священного Грааля.
«Но, как нам отличить наверняка
Тех, кто Святой Грааль постичь сумеет»!
Он отвечал, что три быка содеют
Священный подвиг. Белых три быка.
Два непорочны будут совершенно,
А третий чистым будет, несомненно.
Все три белы, как в небе облака!
Один из этих трёх отца родного
И силой, и бесстрашьем превзойдёт,
Как леопарда лев»! На это слово
Волшебнику вопрос задал народ:
«Раз должен появиться этот рыцарь,
Особое сидение устрой,
Чтоб мог сидеть на нём один герой,
И, чтоб никто другой не смел садиться»!
И Мерлин всё исполнить обещал.
И всё устроил точно, как сказал:
Погибельным Сиденьем он гордится!
Тем самым, на котором Галахад
Сидел на эту Троицу на пире»!
«Я вашему рассказу очень рад!–
Промолвил Персиваль, – полней и шире
Теперь я знаю о больших делах.
Теперь при встрече с сэром Галахадом
Учтивым буду. Я б хотел с ним рядом
Быть и в пути, и в битвах, и в мечтах!
Меня вы научите, ради Бога,
Как отыскать, найти к нему дорогу,
Чтоб ехать с ним за совесть, не за страх»!
«Племянник мой,– затворница сказала,–
Немедля отправляйся в замок Гот.
В том замке, как недавно я узнала,
Ближайший родич рыцаря живёт.
И в замке на ночёвку оставайся.
Там сможешь ты прекрасно отдохнуть,
А утром он укажет верный путь.
А коль не сможет, ты не огорчайтся.
Направься в древний замок Корбеник
Король Увечный там живёт, старик.
Уж он укажет, ты не сомневайся,
Где рыцарь Галахад, в каком краю.
И все, что нужно вести там получишь»!
На том оставил тётушку свою
Сэр Персиваль. Светлей и лучше
На сердце стало рыцаря сейчас:
Ведь тётушка родная есть на свете.
Всегда утешит и всегда приветит.
Её он встретил, видно, в добрый час.
И он пустился в путь лесной дорогой.
Припоминал рассказы тётки строгой.
А светлый день тем временем угас.
Стемнело. Вдруг, поблизости он слышит
Негромкий, очень ясный, бой часов.
А после наступившего затишья,
И звуки человечьих голосов.
Он видит дом за крепкими стенами,
И перед ним глубокий ров с водой.
А у ворот привратник молодой
Его впускает с добрыми словами.
И в доме лучший ждал его приём.
Там славно позаботились о нём.
Покой был убран свежими цветами.
Наутро он к обедне поспешил.
Там, в монастырском храме всё готово:
Священник в облачении застыл
Пред алтарём, готовя Божье слово.
За алтарём увидел Персиваль
На ложе с драгоценным покрывалом
Под золотом расшитым одеялом
Лежит король. Взгляд, устремлённый вдаль,
Смирение и муку выражает,
Как будто наперёд судьбу он знает.
И рыцарю больного очень жаль.
Сэр Персиваль в молитву погрузился.
Но вот и освящение Даров.
И тут лежавший во весь рост явился
В короне золотой. С него покров
Упал на ложе. Он нагой по пояс.
Глубокий старец, язвами покрыт,
Он весь изранен – жалкий, страшный вид!
И к Телу Господа воззвал он стоя:
«О, Господи, Иисусе, не оставь!
О Милостивый, Благий, предоставь
Мне счастье долгожданного покоя»!
На вид ему за триста было лет,
Но он без устали творил молитвы.
И времени и боли страшный след
На нём былые отложили битвы.
Окончилась обедня, и поднёс
Господне Тело хворому священник.
И тот вкусил Его, страданий пленник,
Корону снял и к алтарю принёс.
Сэр Персиваль спросил тогда монаха,
Кто этот старец, что восстал из праха,
На коего смотреть нельзя без слёз.
«Сэр,– отвечал монах,– вы по-житейски
Не раз слыхали, как давным-давно
Иосиф послан был Аримофейский,
Чтоб проповедовать у нас одно –
Святое христианство для народов!
Как много мук принял он и познал,
Как много от врагов своих страдал,
Но веру по земле он нёс свободно!
Он в городе Саррасе обратил
Владыку, что правленье там вершил.
То Эвелак – король был благородный.
И Эвелак последовал за ним.
Он за Иосифом вослед к нам прибыл.
Он был объят стремлением одним,
В душе его оно нависло глыбой:
Он должен быть там, где Святой Грааль! –
И к Чаше он приблизился вплотную,
Разгневался Господь, но тот вслепую
К ней продолжал тянуться. Как не жаль,
Бог слепотою поразил нахала.
И света дня, как будто не бывало.
Накрыла солнце чёрная вуаль!
Король вскричал: «Прости за прегрешенья!
Помилуй, Господи! Оставь в живых!
Пока правнук в девятом поколенье
Из рода моего, из молодых
Не явится на свет, как добрый рыцарь,
Сподобится достичь Святой Грааль,
Всю искупив моих веков печаль.
И пусть мгновенье встреча будет длиться,
Чтоб мог его узреть, поцеловать
Смог руку богатырскую пожать
И с жизнью грешной навсегда проститься»!