Как во Французской Книге говорится,
В те времена в земле Унгарской жил
И добрую там славу заслужил,
Сэр Уррий – благородный, добрый рыцарь.
Он приключенья всей душой любил,
В боях за честь несокрушимым был,
В турнирах выступал весьма охотно,
По разным землям странствовал свободно.
В Испании тогда был граф один.
При нём его любимый юный сын –
Наследник всех имений, сэр Алфеус.
И вот в турнире встретились они –
Сэр Уррий и Алфеус. В эти дни
Известен всем был случай тот нелепый:
Соперники, идя на этот бой,
Договорились прежде меж собой,
Сражаться до смертельного исхода.
Чтоб первенство своё под небосводом
Прилюдно доказать и утвердить,
Решил один другого погубить.
Случилось так, что победил сэр Уррий.
Испанца в поединке он убил,
Но под конец совсем лишился сил:
Как будто семь голодных, злобных фурий
Вцепились в плоть, пробив его доспех.
Семь страшных ран имел он за успех.
Сэр Алфеус нанёс ему жестоко
Три в голову, пробивши шлем высокий,
Три страшных раны повредили грудь.
А левая рука пробита чуть.
Была у сэра Алфеуса дама.
Искусная волшебница она.
Решила отомстить за смерть сполна.
И чарами своими в поле прямо
На Уррия заклятье навела.
Такое сделать лишь она смогла:
Сэр Уррий никогда не исцелиться.
Три раны будут у него гноиться,
Другим его всегда кровоточить,
Пока на свете рыцарь будет жить!
Но выход из беды искать придётся:
Пусть лучшего он рыцаря найдёт,
Пусть лучший в мире рыцарь подойдёт
И ран его рукой своей коснётся.
И в тот же миг затянутся они.
Здоров он станет, как в былые дни!
Тогда мать сэра Уррии велела
Готовится в поход. Она хотела
По многим странам сына провезти
И рыцаря-спасителя найти.
И вскоре в пароконную повозку
Сэр Уррий был уложен. В дальний путь
Отправились, чтоб жизнь ему вернуть,
Покуда жив, пока ещё не поздно.
И Филелоли – Уррия сестра,
С пажом в повозке едет на козлах.
Прекрасная девица Филелоли
Жалеет брата милого до боли.
Ведёт их мать на вороном коне.
Повозка едет по родной стране…
Как во Французской Книге говорится,
Семь лет его возила мать везде
По христианским землям. Но нигде
Не повстречался им достойный рыцарь,
Который мог бы сына исцелить,
Прикосновеньем раны заживить.
И так они в Шотландию попали
И добрались до Англии в печали.
А в эти дни в Карлайле праздник был.
Король Артур там в это время жил.
Мать Уррия тогда всем объявила,
Что ищет исцеления везде,
Но не находит рыцаря нигде,
Который бы имел святую силу.
Король к себе ту даму пригласил
И обо всём с участьем расспросил.
Она ему про сына рассказала,
О том, где исцеления искала.
Ещё о том, что вот уже семь лет
Напрасен поиск – исцеленья нет.
«Мой господин, король, – сказала дама.
Волшебница открыла нам тогда,
Что минет сына страшная беда,
Как только рыцарь, в мире лучший самый,
Рукой своей его коснётся ран.
Объехала я с ним немало стран.
Все земли христианские. И ваша
Последняя страна – надежда наша.
И если помощь нам отсюда не придёт,
То сын мой от жестоких ран умрёт
И это будет жалости достойно,
Поскольку благородный рыцарь он.
Всегда был доброй славой озарён.
Его мученья видеть – сердцу больно».
Король спросил: А, как его зовут»?
«Сэр Уррий-Горец перед вами тут»!
«Так, в добрый час, – сказал король,– Надеюсь,
Что сын ваш будет исцелён. Развеет
Все злые чары, тот, кому Господь
Лечить позволит раненую плоть!
А, чтобы показать пример всем прочим,
Я первым сына вашего коснусь,
Ко всем мужам открыто обращусь,
Чтоб каждый был сим делом озабочен.
Чтоб короли и герцоги, что здесь,
Коснуться рыцаря почли за честь.
Я вовсе не хочу сказать при этом,
Что самый лучший рыцарь я на свете,
Что сына вашего я исцелю,
Волшебное заклятие сломлю!
Подвигну лишь других мужей примером»!
И повелел король всем королям,
Всем герцогам и графам, бывшим там,
Всем рыцарям Стола, исполняясь верой,
На луг Карлайлский выйти из ворот.
И сам король Артур туда идёт.
Но Круглого Стола всего сто десять
В Карлайле было рыцарей. Уж месяц,
Как сорока из них в Карлайле нет.
А где они сейчас? Пропал и след.
Итак, начнём мы с короля Артура.
Ведь подобает первым помянуть,
Того, чей достославный верен путь,
Того, чья справедливая натура
Не терпит лжи, коварства и измен
В суровом мире новых перемен.
На Уррия глядит король и мыслит:
«Когда его от страшных ран очистят,
Прекрасный будет рыцарь сам собой!
Возьмёт копьё, и снова в правый бой»!
И подал знак, чтоб Уррия на сено
С повозки поскорей перенесли.
Подушку золотую поднесли,
И сам король пред ним стал на колени.
«Любезный рыцарь,– вымолвил король,–
Моя в леченье незавидна роль,
Хочу я лишь почин для остальных
Здесь положить, для рыцарей иных.
Прошу тебя лишь кратко потерпеть,
Чтоб смог твои раненья осмотреть»!
«Как вы сочтёте нужным поступайте,–
Сэр Уррий еле слышно отвечал.–
Владыки милосердней не встречал
Я в королевствах христианских, знайте!
Вы благороднейший из королей!
Вверяюсь вам я всей душой своей!
На вас и милость Божью уповаю!
Мне здесь помогут: чувствую, нет, знаю»!
Артур ощупал раны, осмотрел.
Но изменить, что-либо не сумел.
По-прежнему они кровоточили.
И, вслед за ним, склоняясь до земли,
Пошли к нему другие короли,
И герцоги и графы. Все, кто были
В тот летний день на празднике святом.
И потянулись рыцари потом.
Все рыцари от Круглого Стола,
Та часть из них, что здесь сейчас была.
А в их числе весь Ланселотов род.
Отсутствовал один сэр Ланселот.
И все сто десять рыцарей напрасно
Пытались сэра Уррия лечить.
Не удалось им раны исцелить.
И стало всем тогда предельно ясно,
Что лучший рыцарь на земле не здесь,
Но он ведь непременно где-то есть!
«А Ланселот Озёрный? Где же он?–
Спросил король,– Я, право, удивлён,
Что этот рыцарь в этот час не с нами,
Своими, видно, занят он делами».
И грустно на лугу они стояли,
О многих говорили там вещах.
И дамы со слезами на глазах,
Как рыцарю тому помочь не знали.
Вдруг, кто-то крикнул: «Скачет Ланселот»!
Король велел: «Ко мне пусть подойдёт!
О рыцаре ему не говорите.
Пускай его сначала сам увидит»!
Подъехал Ланселот. Сошёл с коня.
«Произошло здесь что-то без меня?–
Спросил он поприветствовав Артура,
Всех королей, что были рядом с ним,
И рыцарей, товарищей своих.
«У нас беда,– король ответил хмуро.–
И рассказал он о попытках всех
Без искренней надежды на успех,
Прикосновеньем излечить больного.–
Никто не совершал ещё такого
Из рыцарей и королей земных.
А раненый надеялся на них.
Всё то же надлежит вам, сэр, проделать,
Что все мы безуспешно провели,
И раны заживить мы не смогли.
Попробуйте и вы себя проверить».
«Иесусе упаси меня,– сказал
Сэр Ланселот, – чтоб я себя пытал,
Когда столь много королей хотели
Те раны заживить, но не сумели.
И думать об успехе не хочу
В том деле, что другим не по плечу»!
«Не вам решать! Немедля приступайте!
Повелеваю делать, как мы все!–
Сказал король,– А ждёт ли вас успех
Тотчас увидим. Так что – исполняйте»!
Сэр Ланселот сказал: «О, господин!
Мой добрый повелитель вы один!
Не смею вас ослушаться, не вправе!
Но, если бы посмел, то никогда бы
Не прикоснулся к рыцарю тому,
Как будто выше всех я по уму,
По доблести своей и благородству!
Как будто всех могу я превзойти»!
«Сэр, вы не правы! Вам пора идти
И сделать это не из превосходства,–
Сказал король Артур,– а для того,
Чтоб не осталось больше никого
Из рыцарей, присутствующих ныне,
Кто пробовал помочь, не из гордыни,
А потому что все мы заодно.
Спасать страдальца, всеми решено.
Как Рыцарь Круглого стола, должны вы
Со всеми вместе пробовать помочь.
Но если вам окажется невмочь
Гноящиеся раны и нарывы
У рыцаря прилюдно исцелить,
Его к нормальной жизни возвратить,
То грустный вывод сделать лишь осталось:
Из рыцарей в стране не оказалось
Такого, кто бы всех превосходил,
И рыцаря, коснувшись, излечил»!