Из странствий возвратился сэр Тристрам
В Весёлой Стражи замок свой любимый.
По королевства Логрского местам
Он разъезжал и, Господом хранимый,
Побед немало славных одержал
И мировую честь себе стяжал.
Прекрасная Изольда рассказала,
Что Ланселот Граалем исцелён,
Что в Камелот теперь вернулся он,
Про всё, что было, с самого начала.
Возрадовался очень сэр Тристрам.
«Увы!– сказал,– Я знал, что было там.
Так ссора с королевой повлияла
На разум, состояние его».
«Но, слава Богу, он теперь вернулся,–
Изольда говорит, – И для него
Открылся свет, как будто вновь проснулся»!
И от Изольды сэр Тристрам узнал,
Что грандиозный праздник объявлял
На день пятидесятницы грядущей.
Король, и приглашал всех в Камелот.
«О, как здесь время весело идёт!
Сказал Тристрам,– Я пропустил минувший.
На этот праздник едем мы вдвоём.
Готовьте одеяние своё!
Всех дам на свете краше вы и лучше»!
«Ах, господин мой, я бы предпочла
Туда не ездить, там не появляться.
Вам с рыцарями Круглого Стола
Из-за меня приходится сражаться.
Ведь так уже бывало много раз,
Лишь появлюсь – так будет и сейчас»!
«Ну, если так, и я туда не еду,–
Любимой отвечает сэр Тристрам
Ведь так прекрасно в этом замке нам.
Двух жирных зайцев я добыл к обеду»!
«Бог упаси,– Изольда говорит, –
Какой тогда иметь я буду вид?
Услышу: « Превратила в домоседа!
Жаль, что такая женщина живёт!
Известнейшему рыцарю упрямо
Она пробиться к славе не даёт,–
И королевы скажут так и дамы.
А что же скажут рыцари о вас?
«Смотрите, сэр Тристрам забросил нас!
А ведь на соколиную охоту
Довольно часто ездит он один.
И в замке с дамой этот господин
Проводит много времени охотно!
Жаль рыцарем такого называть!
И как могла любовь ему отдать
Прекраснейшая дама столь свободно»?!
«Да, помоги мне Бог, – сказал Тристрам
Своей Изольде, нежно улыбаясь.–
Слова твои – живительный бальзам.
Сперва я недооценил их. Каюсь.
Приму я благородный твой совет.
Любви твоей ко мне предела нет!
Я так и поступлю. Но я поеду
Один. Сопровожденье ни к чему.
Копьё и меч с собою я возьму.
Я выезжаю в будущую среду.
И день настал. Простился сэр Тристрам
С Прекрасною Изольдой. Грустен сам.
Грустит Изольда. За Тристрамом едут
Четыре рыцаря. Сказала им
Прекрасная Изольда, чтоб скакали
Вслед за Тристрамом, были рядом с ним.
А он ни слова не сказал вначале.
Но через милю перед лесом стал
И всех обратно, в замок отослал.
Он ехал вольно. Ведь ему не к спеху.
Вдруг видит впереди: сэр Паломид
Над рыцарем повергнутым стоит.
И пожалел, что не надел доспехи.
Сэр Паломид Тристрама лишь узнал,
Как тотчас громким голосом сказал:
«А, сэр Тристрам! Сейчас мы без помехи
Обидам старым всем закроем счёт»!
«Что до того, не знаю человека,
Да не родился на земле ещё,
Тот, от которого я стал бы бегать!
Ты не дождёшься, рыцарь Паломид,
Что от тебя Тистрам Лионский побежит»!
И сэр Тристам пустил коня. Он с силой
Ударил Паломида по щиту.
Весь гнев вложил в удара полноту,
Но надвое копьё переломилось.
Тогда немедля выхватил он меч,
Врага готовый надвое рассечь!
Но Паломида это удивило.
Отважный рыцарь сам себе сказал:
«Его и без доспехов не удержишь!
Идёт он на меня, как грозный шквал,
Без лат и без щита сражаться пешим?!
Ведь, если я теперь его убью,
Навеки прокляну я жизнь свою»!
А сэр Тристрам кричит: «Трусливый рыцарь!
Чего не хочешь биться ты со мной?
Не сомневайся, справлюсь я с тобой,
А злость твоя в могиле пригодиться»!
«А, сэр Тристрам, – ответил Паломид,–
С тобою совесть биться не велит.
Ты в плащ с каймой пурпурный нарядился,
А я в доспехах, ограждён щитом.
Убью тебя и буду обесчесчен.
Куда бы не явился я потом,
Не будет места мне, добра и чести».
«Сомнения твои понятны мне,–
Сказал Тристрам. И, сидя на коне,
Сэр Паломид просил его ответить
На тот вопрос, что он ему задаст.
«Прошу,– сказал Тристрам, – Не в первый раз»!
«Представьте, сэр, что довелось вам встретить
Меня в лесу в густом лесу на этот раз.
На вас доспехи, я, как вы сейчас,–
Сказал сэр Паломид, – И что мне светит?
Оставили б тогда меня вы жить»?
«А,– сэр Тристрам на то сказал,– Я понял.
Моё сужденье просишь огласить.
Клянусь благословением Господним,
Скажу не из-за страха пред тобой:
Езжай, сэр Паломид, к себе домой.
Ведь я с тобой тогда не стал бы биться»!
«И я не стану, – молвил Паломид,–
Мне честь сражаться с вами не велит.
Сейчас на этом можем мы проститься».
«Что до того, сам должен я решать,
Мне здесь остаться, или уезжать,
Но только не могу не удивиться,–
Сказал Тристрам,– Как получилось так,
Что до сих пор такой отличный рыцарь,
Как ты, неясно почему и как,
По сей день не крещён. Пора креститься!
Давно ведь знает христианский мир,
Что окрещён твой брат родной Сафир»!