Итак, вернулись рыцари из странствий.
Кто жив остался, все пришли домой.
И Круглый Стол, желанный и родной
Их ждёт, как прежде. И большая радость
Наполнила и двор, и Камелот.
Но больше всех здесь друга сердца ждёт,
Страдавшая в разлуке с ним без меры,
Краса короны леди Гвиневера.
Ему и Борсу рады больше всех.
Лишь им двоим, сопутствовал успех.
Ну, а потом, как в Книге говорится,
Сэр Ланселот по-прежнему влюблён.
Одной лишь королевой дышит он,
И к ней всегда, где б ни был он, стремиться.
Забыты обещанья и зарок,
Что дан им в дни свершений и тревог,
Когда блуждал, Святой Грааль взыскуя,
И жизнью и душой своей рискуя.
И в Книге говорится, что когда
Была б душа его от страсти той чиста,
То ни один бы рыцарь, самый лучший,
Не превзошёл бы в подвиге его –
Святыня бы открылась для него!
И ныне жар большой любви могучий
Его и Гвиневеру захватил.
На расставанья не хватает сил.
И встречи тайные у них всё чаще.
Но замок Камелот, увы, не чаща!
И при дворе молва о них идёт.
Сэр Агровейн везде её несёт.
Он брат Гавейна и болтун изрядный.
Но к сэру Ланселоту всякий раз
Девицы обращались, а подчас,
И дамы умоляли безоглядно,
Чтоб на турнирах бился он за них,
Чтоб в поединках защищал он их.
Сэр Ланселот, как всякий верный рыцарь,
По просьбе дам, всегда за честь их бился.
Стал королеву реже посещать,
Чтоб слухи в Камелоте не питать.
А королева гневалась, страдала
И вот, однажды, в свой покой она,
Когда была без слуг совсем одна,
Возлюбленного рыцаря призвала.
Она ему сказала горячо:
«Я вижу, вам давно уж нипочём
Моя любовь. Всё реже вы со мною.
Мне грустно, больно. Этого не скрою.
Я помню, раньше не было и дня,
Чтоб вы не побывали у меня,
А ныне со двора вы прочь стремитесь.
Всё чаще за девиц и разных дам
Сражаетесь в турнирах тут и там,
А быть со мной, вы словно бы, боитесь»!
«Ах, госпожа,– ответил Ланселот, –
Любви и пониманья сердце ждёт!
Из странствий я недавно возвратился.
И всей душою к Богу обратился!
За милость я Его благодарю.
Ведь, невзирая на судьбу мою,
Дано узреть в моих исканьях было
Мне больше многих грешников иных.
И если б в тайных помыслах моих
Не затаилось бы огромной силы
Желанье в Камелот вернуться к вам,
Прильнуть устами к дорогим глазам,
То чудеса великие открыл бы
Господь мне. Я бы вместе с сыном прибыл,
Туда, где свет дарил Святой Грааль.
Но не был удостоен. Очень жаль.
И знайте, госпожа, забыть непросто
Высокое служение моё.
Скажу ещё вам: словно вороньё,
Что вечерами кружит над погостом,
Так слухи над двором у нас кружат.
За мной и вами пристально следят.
Сэр Агравейн и сэр Мордред упорно,
С улыбкой добродушною притворной,
С движений наших не спускают глаз,
Пытаясь подловить за разом раз
Влюблённый взгляд, иль нежное касанье.
За вас я опасаюсь, госпожа.
Я сам, супругу вашему служа,
Могу от вас уехать в наказанье.
Но вы должны остаться и терпеть.
Чем ваш позор, мне лучше злая смерть!
Неосторожность может стать причиной,
Которая повергнет нас в пучину
Позора, недоверия и бед –
За счастье сокрушительный ответ!
Вот по какой причине я всё чаще
Сражаюсь за девиц и знатных дам.
За ваш покой и честь я жизнь отдам!
В сраженьях за девиц моё участье
Лишь для того, чтоб думали вокруг,
Что я прекрасным дамам лучший друг.
Что в жизни большей радости не знаю,
И счастлив, только лишь за них сражаясь»!
А королева молча дождалась,
Чтоб Ланселот открыто, не таясь,
Всё высказал, что счёл необходимым.
Слезами залилась она потом.
Рыдала, но, придя в себя с трудом,
В отчаянье стоит перед любимым.
«Теперь я вижу,– молвила она,
Что я тебе отныне не нужна.
Других ты женщин любишь и целуешь.
Других своими ласками балуешь.
Меня ж отныне ставишь ни во что!
И я отныне для тебя никто!
Коварный рыцарь, про тебя всё знаю!
Твоя измена ясно мне видна.
Любовь моя исчерпана до дна!
Любить тебя я больше не желаю»!
И говорила далее в слезах:
«Не смей мне попадаться на глаза!
От службы при дворе освобождаю
И общества придворного лишаю!
Под страхом смерти более сюда
Не смеешь ты являться никогда»!
Сэр Ланселот ушёл в тоске глубокой.
Едва держался в горе на ногах.
Призвал он со слезами на глазах
Друзей своих – двух рыцарей высоких.
Пришёл сэр Борс, что в битвах стоил двух,
И с ним сэр Эктор – старый, мудрый друг.
Сэр Ланселот им рассказал при встрече,
Что королевой изгнан в этот вечер.
Для оправданий не имея сил,
На родину отправиться решил.
«Любезный сэр, – ответил Борс на это,–
Страну не покидайте нипочём!
Не забывайте, добрый сэр, о том,
Что самый вы великий рыцарь света,
Свершитель многих подвигов и дел!
А женщины? У них ведь свой удел!
В поспешности своей они свершают
Поступки, а потом о том рыдают,
Что натворили сгоряча. И вот
Им душу раскаяние грызёт!
А потому, вы на коня садитесь
И поезжайте на закате дня
К Виндзору. Там отшельник. От меня
К отшельнику тому вы обратитесь.
Он бывший рыцарь. Имя Брастиас.
Он добрый человек и примет вас.
Вы у него недолго погостите,
Вестей из Камелота подождите.
Я вести добрые вам сообщу.
О ссоре вашей я и сам грущу».
«Брат,– Ланселот сказал,– конечно,
Я уезжать бы вовсе не хотел.
Ведь в королевстве столько важных дел.
Печаль моя сильна и бесконечна.
Но так корила милая меня.
В ней столько было ревности огня,
Что дамою моей она не будет,
Надуманной обиды не забудет».
«Не говорите так, любезный брат, –
Сказал сэр Борс,– Здесь случай виноват.
Осталась королева без ответа!
Мы помним, что она не в первый раз
На вас сердилась точно, как сейчас.
И первая раскаивалась в этом!
«Да, это правда, – молвил Ланселот.–
До королевы истина дойдёт.
Я ж поступлю по вашему совету:
Возьму коня, к отшельнику поеду
И там вдвоём с тревогою своей
От вас я буду новых ждать вестей.
Прошу вас, брат любезный, возвратите
Любовь моей прекрасной госпожи!
Я буду ждать и мучиться в тиши
А вы достойный способ поищите
Всю правду королеве рассказать.
Она от вас должна её узнать»!
«Сэр, нет нужды мне говорить об этом,–
Сказал сэр Борс,– кончается рассветом
Любая ночь. Как ни была б темна,
Сияньем солнца кончится она»!
Сэр Ланселот простился и уехал.
Один сэр Борс знал, где его найти.
А королева с виду не грустит–
Придворные забавы да потехи!
Но, знайте, что в душе своей она
Печалью и тоской поражена.
Так в Книге повествуется дословно.
Но выглядит она достойно, ровно
И гордо держится, как будто не несёт
На сердце опасений и забот…