Бытие. Глава 29

Иаков объявляет жёнам призыв Божий вернуться в родную землю; Их согласие; Иаков тайно отправляется в путь;Лаван догоняет его; Они заключают союз в Мицце

Купить книги и CD

В семье Лавана разгорались страсти.
Роптали сыновья:
"Теперь Иаков и богат и властен,
отец беднее, чем его семья!
Своё богатство он добыл обманом,
увёл его от нашего отца.
Управу мы найдём на подлеца,
терпеть такое больше мы не станем –
молчать и ждать конца"!

А сам Лаван ходил мрачнее тучи.
Завидовал, страдал.
Считал, что зять-хитрец момент улучшив,
его и обманул и обокрал.
И тут Господь Иакову явился,
когда в своём шатре он ночью спал.
И в откровенье Божьем указал,
чтоб он с семьёй в обратный путь пустился
и медлить перестал.

Ещё сказал Господь: "С тобой Я буду.
Я помню твой обет!
Вставай и в путь. Тебя Я не забуду
и огражу от напастей и бед"!
И жён своих призвал Иаков в поле,
где на просторе пасся мелкий скот.
И рассказал про новый поворот –
что жить в Харране невозможно боле,
что их опасность ждёт.

Напомнил, что служил Лавану честно
и зла не совершал.
"А ваш отец, и это всем известно,
снижал награду и творил обман, –
сказал он жёнам Лии и Рахили, –
Но Исааков Бог меня хранит,
вернуться мне на родину велит.
Мы двадцать лет в Харране вашем жили,
теперь тут зло царит".

Ответили ему Рахиль и Лия:
"Унизил нас отец.
И мы и ты живём здесь, как чужие.
Так соверши, что указал Творец!"
Тогда богатства, жён, детей, служанок,
Иаков на верблюдах разместил,
свой скот перед дорогой напоил,
и караван, без шума, спозаранок
в дорогу снарядил.

Лаван же на три дня ушёл из дома –
стричь скот пришла пора.
И тут Рахиль из мест, ей так знакомых,
отцовых древних идолов взяла.
И вот весенней, утренней порою
идёт в песках, не ведая преград,
их караван. И вот уже Евфрат
всех напоил проточною водою.
И нет пути назад.

Бегство Иакова

А за рекой была гора большая.
Там сделали привал.
Шатры разбили, ели, отдыхали
и новых бед никто не ожидал.
Они не знали, что в минуты эти
за ними шёл разгневанный Лаван.
Увидев, что покинули Харран
Иаков с женами и скот, и дети,
собрал он караван

и безудержно бросился в погоню.
Без устали семь дней
по следу шёл и верил, что догонит
с Иаковом сбежавших дочерей.
И вот в заречье, на горе он видит
шатры людей, что сделали привал.
И понял: "Я Иакова догнал"!
О, как же беглеца он ненавидит –
Ведь сердце обокрал!1

А ночью Бог предупредил Лавана
в его глубоком сне:
"Иакова ни поздно и ни рано
не задевай, не то – ответишь Мне!"
И на горе свои шатры поставил
Лаван с рабами, родичи его.
И он не делал больше ничего.
Его смириться сам Господь заставил
в явленье роковом.

Иакову сказал Лаван печально:
"Что сделал ты со мной?
Зачем ушёл поспешно так и тайно
С моими дочерьми и всей семьёй?
Не дал поцеловать их на прощанье.
Как пленников их силою увлёк.
Ведь, если, я узнать бы раньше мог
твое неукротимое желанье,
то я б тебе помог.

Я б отпустил тебя под бой тимпанов,
под сладкий гусель звон.
И проводил бы  вешним утром ранним,
родному брату передав поклон.
Ну пусть бы ты ушёл нетерпеливо
стремясь попасть на родину, к отцу,
но красть богов! – Такое не к лицу!
Ведь ты мужчина праведный на диво –
не тронешь и овцу!

Зачем же ты моих богов похитил?
Их из дому украл"?
Такого поворота не предвидя,
Иаков гордо тестю отвечал:
"Во-первых, я немало опасался,
Что дочерей своих ты заберёшь –
не отпустить причину ты найдёшь.
Но, может быть, я зря того боялся –
сейчас не разберёшь.

А во-вторых – я идолов не видел.
Иди и поищи.
Не жить тому, кто так тебя обидел,
а не найдёшь, тогда уж не взыщи".
Лаван искал в шатрах рабынь и Лии
Иакова шатер он осмотрел
и к дочери Рахили подоспел,
надеясь терафимы 2 вековые
вернуть к себе в удел.

Рахиль же их взяла и положила
под мягкое седло,
перед отцом невинно извинилась,
что встать не может – женское пришло.
Лаван напрасно шарил по закутам.
Так идолов своих и не нашёл
и из шатра на свет ни с чем ушёл.
Сказал, что больше их искать не будет:
"Убрали хорошо"!

Иаков на Лавана рассердился.
Спросил: "Какой мой грех?
Я чем перед тобою провинился,
что ты меня преследуешь при всех?
Твоих вещей ведь нет в моей поклаже
ни идолов, ни ценностей твоих.
Ни безделушек, сердцу дорогих.
Твоих  кувшинов битых нету даже,
хватает нам своих!

Я двадцать лет служил тебе исправно,
Я пас твои стада,
я зятем стал, но не был полноправным
ни родичем, ни сыном никогда!
Томился от жары, страдал от стужи,
стерёг овец – ночей не досыпал,
но долга никогда не нарушал.
И был, как твой пастух, тебе я нужен –
родным лишь называл.

Ты десять раз менял мою награду
и, если бы не Бог
вчера во сне воздвиг тебе преграду,
сегодня я б со всем проститься мог"!
Потупя взор, Лаван ему ответил:
"О, нет! В своих обидах ты не прав!
Конечно, у меня нелёгкий нрав,
но я не мог бы жить на этом свете,
детей своих предав.

Давай союз меж мною и тобою
немедля заключим.
В душе желаю – этого не скрою,
чтоб наш союз был свят и нерушим".
Тогда Иаков памятник поставил –
огромный камень памятником был.
Насыпав холм, он камень утвердил
и овна он для жертвы предоставил
и всех он пригласил.

Тому холму нарёк Иаков имя.
То имя - Галаад –
свидетель верной клятвы, данной ими –
преграда между ними из преград.
Лаван сказал: "Вот этот холм свидетель:
ни я к тебе, ни ты ко мне вперёд –
никто его со злом не перейдёт.
И пусть Господь – правдивых дел радетель,
над нами суд ведёт".

И в том Иаков страхом Исаака
поклялся на холме.
И жертву он у памятного знака
под эту клятву принести посмел.
Они потом там дружно пировали –
все родичи от каждой стороны.
И между ними не было  войны.
А утром ранним все от пира встали.
Разъехаться должны.

И встал Лаван. И целовал он внуков
и дочерей своих.
И в этот добрый час, перед разлукой,
в душе своей  благословил он их.
И снова в неоглядную пустыню
ушёл от Галаада караван:
на Запад Иаков. На Восток – Лаван.
Окутал холм – семейную святыню,
предутренний туман.
*************************************

Примечание:

1. В смысле – увёл дочерей;
2. Терафимы - идолы человекоподобного вида, у  которых вопрошали будущее;

Вверх

© Леонид Михелев 2012; дизайн вебсайта design4music.org