Весь день был с Эби очень ласков Мэт.
Он помогал ей – вытирал посуду.
с восторгом уплетал её обед,
старался угодить во всём и всюду.
Про жизнь он и учёбу вёл рассказ,
про университетский свой Канзас.
«Мне о студентках больше расскажите,–
просила Эби,– Вы мне объясните,
что надевают, ну и как живут,
когда они не ходят в институт».
Мэт о студентках рассказал сполна,
что надевают на свиданья, танцы.
В восторге Эбигайль. Грустит она,
смеётся над собой, скрестивши пальцы.
«Зачем они стремятся в институт»?
«Чтоб выйти замуж. Это легче тут,–
ответил Мэт,– Ну, большинству, пожалуй»!
«Я думаю, что там таких не мало!–
сказала Эби,– только не пойму,
чего туда стремиться? Почему
не выйти замуж, где родимый дом»?
Умела Эби задавать вопросы!
На них ответишь лишь с большим трудом,
пробравшись сквозь овраги и торосы!
«Мужья, когда окончат институт,
им просто больше денег принесут!–
ответил Мэт, нахмурившись степенно.
«Ах, так!– сказала Эби – откровенно!–
Ну, если этого хотят они,
то быть довольны, кажется, должны»!
В таком же духе всё и дальше шло.
И Мэт сказал, что он понять не может,
как так случилось, как так быть могло,
что претенденты Эби не тревожат.
И почему она уже давно
не вышла замуж, Быть так не должно!
А Эби быть счастливей не мечтала.
И только что по дому не летала.
Кипело дело в маленьких руках,
Прочь унеслись сомнения и страх.
И дальше всё в таком же духе шло.
Мэт вышел на крыльцо. Сел на ступеньку.
Из поля запах сена принесло
Окончен день. Темнело помаленьку
Их хижина стояла на холме.
А там, в долине пряталось во тьме
серебряное озеро. Оно
сверкало с переливом под луной.
«Красиво, правда?– Эби говорит.
«Красиво очень. Здесь прекрасный вид,–
ответил Мэт,– И полная луна»…
Присела Эби на ступеньку рядом.
«Во всей красе сейчас она видна.
Луна всегда притягивает взгляды»!
Они молчали несколько минут.
И Мэт почуял: близко, рядом, тут
прелестное созданье находилось.
И сердце беспокойнее забилось.
Ах, Эби! Да, невзрачна ты на вид,
но истинно созрела для любви!
Одета плохо, ходишь босиком,
отсутствует почти образованье.
Но женское начало целиком
все эти недостатки покрывает.
Всех женственней она знакомых лиц –
студенток милых и других девиц.
Кому-нибудь она женою будет.
Женой прекрасной. Брака не остудит.
Хозяйка в доме, народит детей.
Любой мужчина счастлив будет с ней»!
Мэт закурил, пытаясь отвести
такое настроение подальше.
«Давай, сходи с опасного пути,–
подумал он,– Ведь ты уже не мальчик»!
Он повернулся к Эби: «Расскажи,
про быт у вас в горах, про вашу жизнь.
И, как у вас ухаживают люди».
«Ну, мы гулять вдвоём, конечно, любим,–
сказала Эби,– смотрим, говорим.
Но чаще просто на крыльце сидим.
Хорошей летней ночью под луной
у дома на крыльце сидеть прекрасно.
И делать только то ночной порой,
на что для парня девушка согласна».
Тогда в свою Мэт руку Эби взял.
Он ничего на это не сказал.
Рука была сухой, прохладной, сильной.
На Мэта Эби глянула умильно,
лицо его пытаясь рассмотреть.
Её сердечку захотелось петь!
«Скажите, мистер Райт, я нравлюсь вам?
Не для того, конечно, чтоб жениться,
а так, по дружески. Я всё отдам,
чтоб вашего внимания добиться»!
«Мне кажется, что ты из женщин всех,
каких я знал, имела бы успех
в кругу любых взыскательных мужчин.
К тебе бы потянулся не один!
Ты женственнее многих. Это факт»!
Сказал и осознал, что это так!
И, словно сговорившись, обнялись.
Губами Мэт её находит губы.
И тёплые и страстные они.
Мэт оттолкнул её: «Она же любит»!
В себя пришёл он, тяжело дыша.
«Ну до чего девчонка хороша,–
подумал Мэт. Она к нему прижалась,
вздохнула тоже, а потом сказала:
«Мне кажется, нам хорошо вдвоём.
Я вам теперь позволила бы всё».
«Не понимаю, почему давно
не вышла замуж ты,– спросил он Эби.
«Ну, в этом деле важно лишь одно:
ведь только я одна виновна в этом.
И кто б за мной в то время не ходил,
никто из ухажёров не был мил.
На них, бывало, злилась без причины.
И появлялся повод для кручины.
Ведь с ними после этого всегда
случалась хоть какая-то беда.
Быть может, мне хотелось, чтоб они
другими были, поскромней и лучше.
Ни к одному ведь не было любви.
Я рада, оказавшись невезучей!
И рада, что не вышла замуж я»!
Подумал Мэт: «Какая ж я свинья!
А, что случилось с этими парнями,
с которыми встречалась ты годами»?
«Болтали люди всякое. О, да!
Меня прозвали – «девушка беда»!
Конечно, Хэнк однажды опоздал
и в назиданье я ему сказала,
что если б ногу он себе сломал,
то я б его не дольше ожидала.
Ну, Хэнк на крыше планки забивал
на следующий день. И вот, упал.
Свалился и сломал, конечно, ногу.
Во всей деревне подняли тревогу…
А Джим был парень, вроде ничего,
но донимала холодность его.
И я тогда дала ему совет,
чтоб в озеро нырнул – там кровь согреет!
По моему вины моей тут нет,
что в воду он упал на день позднее.
Ведь он у нас известный рыболов
На озере всегда ведёт свой лов».
«Да, ты права,– промолвил Мэт в раздумье.
Подумал же, что быть таким уж умным
совсем не нужно. Ясно всё и так:
кто против Эби – попадёт впросак!
И Мэта дрожь мгновенно пробрала.
«Вам холодно?– его спросила Эби,–
хотите, чтоб пиджак вам принесла?
Уже прохладно под открытым небом»!
Но Мэт ответил ей: «Пришла пора
ложиться спать. Ведь мы с тобой с утра
поедем в Спрингфельд, чтоб покупки сделать
и кое-что там нужно взять для дела».
«Взаправду, мистер Райт, вот это да!
Ведь я там не бывала никогда»!
Пяток минут Мэт на крыльце побыл.
Забавные случались с теми вещи,
кто с Эби дома, вроде бы, дружил,
но потерял расположенье прежде.
Когда он сигарету зажигал,
то огонёк в руке его дрожал.
Да, в Эби множество людей скрыто.
И Мэтом четверо из них открыты:
девчоночка с косичками двумя,
бредущая под солнцем среди дня.;
вместилище невероятных сил,
несчастное и грозное созданье;
Счастливая хозяюшка. (Прости,
пожалуйста, прости за испытанья);
И девушка – прекрасная мечта,
желанная, живая красота
с горячими и мягкими губами.
Но, кто из них живёт сегодня с нами?
Кто Эби настоящая? Вопрос.
Ответ толковый очень уж непрост…
А утром Мэт увиделся с одной,
пожалуй пятой, Эби незнакомой.
Короной волосы в косе над головой
и платье – хуже нет, но по- другому.
Ткань голубая, красный позумент,
а на бедре ¬– торжественный момент,
приколота искусственная роза,
для юношей приманка и угроза
Да, разоделась Эби в пух и прах.
И тапки с перепонкой на ногах.
«О, Боже!– думал Мэт,– какой кошмар!
Ведь с ней по Спрингфельду пройти придётся!
Он эту б розу жуткую сорвал.
И, что с того? Решил, что обойдётся.
«Так ты готова ехать, отвечай»?
Мы, правда, едем в Спрингфельд, мистер Райт»?
«Конечно, если тачка заведётся»!
«Поедет! Долго думать не придётся!–
сказала Эби. «Вот ещё вопрос,–
подумал Мэт. Займёмся им всерьёз»!
…Сияли Эби синие глаза.
То на дома смотрела, как на чудо,
то на прохожих. Словно чудеса
ей открывает город многолюдный.
Потом на женщин обратила взор.
И понял Мэт: суровый приговор
она сейчас себе определила.
Сидит угрюмо. Глазки опустила.
Мэт повернулся: « Эби, что с тобой»?
«Мне кажется, я выгляжу смешной.
Мне кажется, вам стыдно за меня.
Я просто посижу у вас в машине».
Такое горе среди бела дня!
И голосок дрожит при скорбной мине!
«Всё это ерунда!– отрезал Мэт.
Ты выглядишь прекрасно. Спору нет,
что платье нужно выбрать помоднее.
Так это мы сейчас преодолеем»!
«Что за чертёнок!– думал Мэт,– она
способностью всё знать наделена»!
«Вы платье собираетесь купить?
Купить мне платье… разве так бывает?
Мэт ей кивнул. «Нам нужно поспешить,–
промолвил он,– ведь дел ещё хватает».
Они вошли в огромный магазин.
Он вёл её, как важный господин,
а Эби шла к руке его прижавшись.
В волшебном, дивном мире оказавшись,
растеряна, взволнована была,
в рядах из платьев, как во сне плыла.
А Мэту нужно срочно отлучиться.
Приборы он в аренду должен взять.
Часа на два он должен удалиться,
чтоб сделать, что задумал предпринять.
В сторонку продавщицу он позвал
и, что хотел, подробно рассказал:
«Со мною девушка. Её возьмите.
В салоне красоты с ней посидите.
Пусть славно поработают над ней:
шампунь, укладка, брови – вам видней.
Затем оденьте с головы до ног.
Согласны?– Мэт бумажник открывает.
Даёт две сотни. (Больше бы не смог.
Аренда, жизнь. На всё едва хватает).–
Держитесь этой суммы, вас прошу.
А сам уехать в город я спешу».
«Да, сэр,– ему сказала продавщица.
Попробуем в две сотни уложиться
с невестой вашей, вовсе не скупясь».
«Вы, что!? Она племянница моя
Сегодня день рожденья у неё».
Он к Эби подошёл. На сердце тяжесть:
«Начнётся превращение твоё.
С той женщиной пойдёшь. Надеюсь, в радость!
Она, что скажет, то и делай ты.
Мы встретимся в салоне красоты».
Мэт отвернулся, закусив губу.
«Ломаю этой девочки судьбу!–
подумал он, а кошки на душе
скребли во всю на этом вираже.
Управился отлично в два часа.
Когда вернулся, ждал довольно долго.
«О, мистер Райт»! Какие чудеса!
И голос мелодичный, чистый, полный!
Мэт с кресла встал. Стояла перед ним,
блистая чудным обликом своим,
блондинка красоты необычайной.
Её красивость не была случайной.
Она была, как будто бы всегда.
Цвела, не изменяясь никогда!
Короткая причёска с завитком
лицо её чудесно обрамляла.
А платьице с коротким рукавом
её фигурку дивно облегало.
И ножки в чёрных туфельках длинны,
на диво и спортивны, и стройны.
Как чистый тон на ней одежда строит.
И непонятно, сколько это стоит!
Прекрасно вещи смотрятся на ней,
и привлекают лихостью своей.
«О, Боже! Эби! Что произошло?!
Что сделали они с тобой? Признайся»!
«Они своим владеют ремеслом
К ним в руки попадёшь – не сомневайся»!
«Но волосы покрасили твои»!
«Как оказалось, это цвет моих,–
так женщина, что мыла их сказала.
Она их очень долго отмывала.
Вы видите естественный их цвет,
и для меня прекрасней цвета нет,
Теперь придётся через день их мыть.
И нужно не хозяйственное мыло.–
Она вздохнула,– чтоб красивой быть
нужна большая выдержка и сила»!
Счастливый лепет Эби слышит он.
Что происходит? Правда или сон?!
Неужто в тесной хижине одной
ночами спал с красавицей такой?
Неужто говорил с ней на ходу,
когда она готовила еду?
Неужто целовал её он сам,
И перед сном она ему сказала:
«Пожалуй, всё позволила бы вам»!
Нет, Эби совершенно не узнал он.
«Смогу ли с ней сейчас себя вести,
как прежде вёл? Смогу ли провести
те опыты, что с нею я задумал–
что раньше, перед Спрингфльдом придумал?
Да, перемены Мэт, конечно, ждал.
Но столь разительных не ожидал.
А платье новое носила Эби так,
как будто бы всю жизнь так одевалась.
И в туфлях на высоких каблуках,
надетых в первый раз, не спотыкалась.
Как будто бы всю жизнь в них провела.
Она очаровательной была.
Все вещи ей безропотно служили,
послушны и согласны с Эби были.
«Ты хочешь есть? Поедем неспеша».
«О, я б немедля слопала ежа»!
И облику её такой ответ
настолько был чужим, так не вязался,
что Эби прежнюю увидел Мэт,
мгновенье потерпев, расхохотался.
…А в ресторане чудная еда.
И Эби восклицала: «Это да»!
И с удивленьем разносолы ела,
как будто в Спрингфельд с Марса прилетела.
Когда они покончили с едой,
Мэт захотел проверить опыт свой:
«Попробуй,– попросил он,– чашку сдвинь».
С минуту Эби на неё смотрела.
«Нет, не могу. В мозгах какой-то клин.
Не двигается, как бы не хотела.
Я так стараюсь, а она никак.
Не чашка, а какой-то лютый враг»!
Потом они, обнявшись, танцевали,
пока под вечер оба не устали.
И порешили, что пора кончать.
Настало время Спрингфельд покидать.
За весь обратный путь лишь только раз
заговорила Эби, и сказала:
«Неужто так живут, как мы сейчас,
всё время люди. И таких немало»?
«О чём ты говоришь? Конечно нет!–
Ей усмехнулся погрустневший Мэт.
«Я так и думала, я понимала.
Со мной такого в жизни не бывало».
Лишь только Эби в хижину вошла,
за шею Мэта крепко обняла.
поцеловала в губы и ему
на ухо очень тихо прошептала:
«Того, что ты услышишь, никому
я в жизни никогда не предлагала.
Для девушки один лишь способ есть,
которым ей возможно прямо здесь
мужчину отблагодарить за радость,
за платье, за поездку и за сладость
такого восхитительного дня,
которым ты порадовал меня.
Да я и не гадала, что со мной
такое чудо в жизни вдруг случится!
Вы человек, мне самый дорогой.
Ужасно вас люблю. Не повторится
такое счастье. Это знаю я.
А потому сегодня я твоя…
Мэт, чувствуя, как к горлу подступает
позыв тошнотный, сердце замирает,
снял руки Эби с шеи и сказал:
«Прости, предупредить я опоздал.
Ошибка в этот раз произошла.
Наверно ты меня простить не сможешь
Но это платье, эти все дела
для девушки, что на тебя похожа.
Моей невесте их я покупал.
И, как об этом раньше не сказал?
Теперь же получилось так наверно,
что поняла меня совсем неверно»…
И он умолк. Все речи ни к чему.
Блестяще удался весь план ему.
И медленно, пока он говорил,
красотку Эби живость покидала.
Её порыв под корень он срубил.
Лицо её, как будто увядало.
И маленькою девочкой была,
которая удара не ждала
от человека, что ей был милее
и всех на свете лучше и добрее.
И этот человек, что радость нёс,
нежданный и тупой удар нанёс.
«Ну, что ж, пусть так,– промолвила она.-
спасибо, что позволили мне думать,
что радость жизни для меня сполна.
Сейчас я снова погружаюсь в сумрак.
Я этот день запомню навсегда.
Он для меня и радость и беда».
Она залезла в койку. И рыдала
там в темноте, за серым одеялом.
И всхлипывала тихенько всю ночь.
А Мэт не спал. Не мог он ей помочь…
Вверх