«Ну, вы готовы, мистер Райт? Вперёд»!
Мэт вздрогнул, глянул: на крылечке рядом
его созданье сказочное ждёт,
влечёт очей сияньем и нарядом:
две стройных ножки, платьице на ней
сидит в обтяжку, чёрного черней,
подчёркивая красоту фигуры.
Копна волос прелестных белокурых
как в раме держит милое лицо
И Мэт едва не рухнул на крыльцо:
он ощутил всю Эби красоту!
Как жаль, что все её другие свойства
теперь ему терпеть невмоготу.
От них тревога, страх и беспокойство.
«Я полагаю,– Эби говорит,–
невеста ваша мне не возразит?
Поскольку,– улыбнулась,– нет невесты!–
И я в её наряде, буду честно!
Так вы готовы? Отвечайте мне»!
«К чему готов?– Мэт словно был во сне:
довольно непонятные слова…
И, что они по делу означают?
Внезапно закружилась голова,
и световые пятна замелькали.
И на секунду Мэт глаза прикрыл.
Открыв, от удивления застыл:
на танцплощадке в Спрингфельде стояли
в том ресторане, где уже бывали,
он с Эби. Громко музыка звучит.
«Танцуйте,– Эби тихо говорит.
«На нас глазеют все,– подумал Мэт,–
как будто, с потолка мы вдруг свалились».
Тут промелькнуло: «Почему бы нет?
Возможно, так мы здесь и появились»!
И тут официант к ним зашагал.
За ними шёл он и не отставал.
А Эби, безразлично, без стесненья,
танцует среди общего смятенья.
Прижавшись к Мэту, движется легко,
как будто страсти где-то далеко.
Служивый хлопнул Мэта по плечу:
«Немедленно вы это прекратите»!
Скользнула мысль: «Да я и сам хочу»!
Официанту: «Вы нас извините»!
Как вкопанный немного постоял,
но через миг он снова танцевал!
Ведь Эби веселиться продолжала.
Легко она изящно танцевала.
«Но я остановиться не могу!–
рванулся Мэт. «Сейчас я помогу!–
сказал официант. «Скажи ему,
чтоб убирался прочь,– шепнула Эби.
«Я объясню вам, что и почему
сказал официант, от гнева бледен.–
Не то…– он Мэта за руку схватил.
Но, как- то, слишком быстро отпустил.
Официант исчез. Мэт дико оглянулся.
Когда же к радиоле повернулся,
то украшенье новое на ней
он обнаружил – странного странней!
Тараща тупо круглые глаза,
с лицом, белее куртки белоснежной,
официант, вредителей гроза,
сидел на ней, усаженный небрежно.
Прижалась Эби к Мэту потесней.
Он в танце продолжал кружиться с ней.
Официант, меж тем, слез с радиолы
и вчетвером направились к танцполу
второй официант, бармен и смог
к ним подойти уродливый бульдог.
«Сам управляющий,– подумал Мэт.
Четвёрка угрожающе сомкнулась
вкруг Эби с Мэтом. «Всё. Спасенья нет!
Совсем неважно дело обернулось»!
«Я не могу понять, что за игру
затеяли вы здесь, Не по нутру
мне ваши шутки. Лучше вам уйти,–
рычал бульдлог,– И разойтись.
Иначе пожалеете о том,
что посетили этот мирный дом»!
«Поосторожней с ними,– пробурчал
официант, что был у Эби первым.–
Приём их подлый на себе узнал.
Им, думаю, владеет эта стерва»!
И тут все нападающие враз
исчезли прочь от изумлённых глаз.
И снова Мэт взглянул на радиолу.
Там друг на друге, вдалеке от пола,
как пирамида, четверо сидят,
хотя никто из них не акробат.
Они держались так, всего лишь миг.
Затем их пирамида развалилась.
Паденье, стук, ругательства и крик.
Четвёрка не на шутку разозлилась.
Военный собрали они совет.
Им ясно, что в атаке смысла нет.
И радиолу выключили срочно.
Такое остановят этих точно!
Да! Тишина. Но только на момент.
У Эби золотой эксперимент!
На радиоле вновь зажглись огни
И музыка призывно зазвучала.
Танцуют Эби с Мэтом. И они
как будто ничего не замечают.
А управляющий и зол, и хмур.
Вдруг из розетки выдернул он шнур.
Но шнур в его руке стал извиваться!
Удавом грозным в кольца собираться!
Как кобра он над полом воспарил,
клыками из металла пригрозил
Затем скользнул к розетке. И тотчас
в зал музыка весёлою рекою
свободно потекла, как в прошлый раз.
лишив четвёрку злобную покоя.
У радиолы странная возня:
пожарным топором, судьбу кляня,
в шнур радиолы метит управитель.
Ни дать, ни взять – герой, народный мститель!
Он прекратит немедленно кошмар.
Наносит сокрушительный удар.
Но шнур, свернувшись в кольца, отскочил.
Тогда тот подошёл чуть-чуть поближе.
Воздел топор, набравшись новых сил.
И так застыл на месте неподвижен.
Ужасно потрясён, напуган он:
шнур радиолы, как большой питон,
обвил и затянул бульдогу ноги.
И в панике, отчаянье, тревоге
тот топором стал воздух молотить
Шнур тоже удалось перерубить.
Погасла радиола. Тишина.
Шнур обезглавлен, слабо извивался.
И музыка для танцев не слышна.
И танец нескончаемый прервался.
Мэт Эби с дрожью в голосе сказал:
«Давай скорей покинем этот зал»!
«Нет, лучше посидим,– сказала Эби.–
Я на седьмом теперь от счастья небе»!
И за собою Мэта позвала.
И к столику небрежно подвела.
Стол опустел. Ещё ползала с ним.
«Я думаю, не прочь вы ныне выпить?
«А я б ушёл, оставив стол другим,–
промолвил Мэт, и нам пора на выход»!
Официанта Эби позвала.
(Она свободный столик заняла).
Мэт виски заказал: «Прошу без соды»,
Мечтать он только может о свободе.
Официант тотчас заказ несёт.
«Но деньги босс велел просить вперёд,–
сказал он робко. Мэт в карман полез.
«Но денег нет сейчас при мне, представьте»!
«Неважно,– Эби молвила, – И без…
А вы поднос сейчас сюда поставьте»!
«О, нет, мадам,– официант сказал,
тараща изумлённые глаза:
Поднос из рук его уплыл спокойно
и лёг на стол свободно и достойно.
Официант запнулся молодой
и отошёл, закрывши рот рукой.
А Эби, размечтавшись говорит:
«Я дочерью плохой быть не желаю,
а па наверно там один грустит.
Ему бы здесь понравилось. Я знаю»!
Но торопливо тут вмешался Мэт:
«Не нужно, Эби! Нам хватает бед»…
На третьем стуле Дженкинс у стола.
И Эби с ним приветлива была.
Мэт взял бутылку, в свой стакан налил
и тотчас виски залпом проглотил.
Мгновенно виски горло обожгло,
но тут же и исчезло ощущенье.
И ничего с ним не произошло.
Подумал он: «Ну, что за невезенье»!
Стакан был полон. Что за чепуха?
А Эби всё глядит на старика.
«Эб,– произнёс он, ёрзая на стуле,–
Какая ты шикарная девуля!
С монетой парня подцепила, что ль?
Тебе подходит знатной дамы роль»!
И с тем бутылку он поднёс к губам.
Она забулькала весьма приятно.
Лишь половина оставалась там,
когда на стол вернул её обратно.
Мэт тоже опрокинул свой стакан.
«Раз так пошло, пускай уж буду пьян!–
подумал он, стакан на стол поставив.
Стакан был полон, против всяких правил,
а Мэт был пуст. По-прежнему, был пуст,
как тот сухой в пустыне жаркой куст.
А Эби подняла на па свой взгляд.
«Скажи мне, па, ты для меня бы сделал,
о чём я попрошу. Такой обряд,
который сможешь выполнить умело»?
«Конечно, Эб! Как скажешь! Не вопрос»!
«А, если попрошу я стукнуть в нос
сидящего здесь мистера Науку»?
«О, это, хоть сейчас. Простая штука»!
Согнул ручищу, сжал большой кулак.
В глазах под бородищей сонный мрак.
«Так ты обидел девочку мою?–
потребовал у Мэта он ответа.
Потом потрогал бороду свою:
«На нём же нет лица! Проделать это»?
«Не торопись. Скажу тебе, когда»!
Вдруг Дженкинс завопил: «Смотри, сюда
полиция спешит»! Большой ручищей
бутылку взял за горлышко. С силищей
зажал её и бросился на них:
на полицейских вежливых таких!
Мэт глянул. Полицейских трое там.
Их вёл бармен к столу их напрямую.
«С законом спор совсем не нужен нам,–
сказал Мэт Эби.– Это всё впустую»!
Зевнула Эби: «Как устала я.
От этих типов нет совсем житья»…
Тут зал исчез, а Мэта затошнило.
Он с Эби в хижине. Её могучей силой
они опять к себе вернулись в дом.
Факт налицо, хоть верится с трудом.
«А, как насчёт отца,– тут Мэт спросил.
«О, за него не нужно волноваться.
Уж после пьянки от избытка сил
па очень любит радостно подраться!
Я здорово устала. Спать иду.
Она дошла до койки, как в бреду.
Откинув на пол туфельки, уснула.
Один разок лишь раз горестно вздохнула.
Мэт целых два часа безмолвно ждал.
Затем, ботинки в руки тихо взял.
На цыпочках прокрался он к двери,
скользнул наружу. Скрипнула ступенька.
Мэт замер, но ни звука изнутри.
Продвинулся к машине помаленьку.
Лишь только сел за управленье он,
машина устремилась под уклон,
лишь тормоз отпустил, и покатилась.
Когда уже за милю очутилась
от места, где вселенская беда,
включил мотор машины лишь тогда.
Ура! Свобода! Близился рассвет,
когда подъехал Мэт к бензоколонке.
Небрит, в костюме мятом, денег нет,
зато свободен! Рассмеялся звонко.
Куда ведёт дорога, он не знал.
В местах, куда заехал, не бывал.
Он был доволен.. Мэту было ясно,
что он свободен. Значит жизнь прекрасна!
Здесь Эби не бывала никогда.
Дорогу не найдёт она сюда!
Его навеки потеряет след…
Заправить бы машину, только деньги…
Мэт вспомнил, что в кармане денег нет.
«Застряну здесь надолго. Нет ни цента,–
подумал он. Придётся туго мне.
Залез в карман. Нашарил портмоне.
«Откуда? Заглянул и деньги видит.
Теперь себя он точно не обидит!
Бумажки, сотни в три аккредитив.
«Когда в карман бумажник положил?
Ведь в Спрингфельде вчера без денег был,–
подумал Мэт.– Заправьте мне машину,–
служителю сказал.– Рвану, что силы
из этих мест, их поскорей покину»!
Но голод чётко думать не даёт.
Ведь со вчера у Мэта пуст живот.
«Где можно здесь поесть?– спросил он парня.
«Вон, где грузовики из рейсов дальних.
В кафе дорожном кормят хорошо.
На вашем месте, я б туда прошёл.
Хоть там и есть особенность одна.
Шофёры здесь обедают нередко,
но только привлекает их она.
Звать Лола. Сногсшибательная детка»!
…Внутри была столовка, как вагон.
Прилавок вдоль стены сооружён.
Шофёры – молодые мужики,
все в безрукавках, крупные быки.
Они курили, пили кофе, говорили,
официантку весело дразнили.
Устало Мэт сел за свободный стол.
С водой к нему идёт официантка.
Над полом высоко её подол,
и бёдрами виляет, как приманкой.
Она была брюнеткой молодой
с роскошным телом, глупой головой.
И кофточка и юбка – просто ах!
На нужных оттопырились местах!
Над столиком красотка наклонилась,
и в блузки низком вырезе явилась…
«Что кушать будете?– услышал Мэт.
Он проглотив слюну, сказал натужно:
«Два блинчика, сосиски – весь обед».
«И кофе выпить, верно, тоже нужно?–
сказала Лола. То была она.
Мэт головой кивнул. И тишина.
Ой!– вскрикнула она, за грудь хватаясь,
с укором взгляды на него кидая:
И Мэту угрожает толстый пальчик.
Кокетливый оскал: «Ах, скверный мальчик»!
Подумал Мэт: «Уж не сошла ль с ума?
А, может быть, такая от природы?
А, впрочем, что сказать? Сплошной туман».
И скромно он уставился на воду.
И вспомнил, что давненько хочет пить.
А, чтобы жажду мигом утолить,
стакан воды он выпил, без отрыва,
но в жажде не почувствовал прорыва.
Как пить хотел, хотеть и продолжал.
А тут и Лола кофе принесла.
Но оступилась, к Мэту подойдя.
На гладком, совершенно ровном месте.
И чашка кофе, ровно миг спустя,
на Мэта приземлилась с нею вместе.
Мэт подскочил, ругаясь, а она
лишь чудом от ушибов спасена,
салфетками рубашку оттирает.
Мэт снова сел, но тут же замечает:
за всем шофёры пристально следят.
То мрачный, то завистливый их взгляд.
Подумал Мэт: «Ну, что ж, в конце концов,
всё было лишь случайностью простой».
Продолжить завтрак он теперь готов.
Ведь с прошлого утра совсем пустой.
А вот и Лола меж столов идёт
и на подносе блинчики несёт.
Но, что не так? Мэт прежде никогда
таких блинов скользящих не видал!
Она с трудом их на тарелке держит.
Но сразу видно – не вполне успешно.
Она бредёт в процесс погружена,
и бёдрами покачивать забыла.
Идёт с блинами сложная война.
Один уже с тарелки уронила.
Мэт, словно завороженный смотрел.
В один момент, моргнуть он не успел,
как все сосиски разом подскочили
и ей за вырез блузки угодили.
И Лола вскрикнула. Блины в разлёт!
Один из них попал шофёру в рот!
Тот, задыхаясь, резко подскочил.
Другой взревел: «Шутник»! И тут же в Мэта
тяжёлым стулом страшно запустил!
И Мэт нырнул под стол. Не до обеда!
Летали чашки, блюда, ругань, крик.
Сквозь драки шум послышался на миг
девичий смех. Похож был очень он
на колокольчиков весёлый звон.
Затем, не понимая, что случилось,
в машине, за рулём Мэт очутился.
Мотор завёлся, словно ожидал,
чтоб на стартёр нажал его хозяин.
Мэт повернулся, так как пожелал
увидеть нет ли за спиной развалин!
На заднее сиденье посмотрел
и тут от удивленья обалдел!
Его одежда стопкой аккуратной,
машинка, обе папки, что приятно,
его трудов лежали мирно там,
разложенные чётко по местам.
Приехал в небольшой он городок,
помывшись и побрившись по дороге.
По счастью, протекал там ручеёк.
И вот отдался вновь своей тревоге.
«Но, лучше так, чем с ней,– подумал Мэт,–
Попробую пожить вдали от бед»!
Насчёт вещей в машине, рассудил он,
что Эби отпустила его с миром,
что знала намерение его
и отпустила. Только и всего!
Однако в объясненье этом был
один лишь недостаток, но весомый:
в него не верил Мэт. Хотелось бы!
Но жалость гневной Эби незнакома!
Пожал плечами: «Плохо, что сказать.
Но две задачи нужно разрешать!
Поесть во-первых и залить бензина.
Как я, страдает бедная машина!
Пора пришла забраться в мой актив
и в банке разменять аккредитив».
Он в банк вошёл. К окошку подошёл.
Аккредитив там подписал степенно.
Кассир его внимательно прочёл,
улыбкой улыбнулся непременной
и повернулся к полке боковой,
купюры взял привычною рукой.
и сотню лихо отсчитал клиенту.
«Прошу вас, сэр!– сказал подстать моменту.
Но видел Мэт, что за его спиной
нарушен денег праздничный покой:
Они вздымались с полки на глазах.
Вот пачки денег в воздухе повисли.
И Мэта охватил невольный страх:
«Наверно Эби,– промелькнуло в мыслях.
«Что с вами, сэр? У вас ужасный вид!–
кассир в окошко Мэту говорит.
«О, нет. Спасибо! Всё со мной в порядке»!
Мэт отступил назад, как в лихорадке.
В кармане пиджака его возня.
«Да, что там происходит у меня»?
Залазит в подозрительный карман.
Там доллары в нормальной упаковке.
Мэт вновь к окошку с пачкой, будто пьян.
Кассир навстречу высунулся ловко.
«Вы уронили это, – Мэт сказал.–
Здесь под окошком это я поднял».
Кассир взглянул на пачку, взгляд на полку:
«Что происходит не пойму я толком…
Но вас благодарю я всё равно».,
И руку к Мэту протянул в окно.
Мэт хочет деньги в кассу передать,
но пачка от руки не отделялась.
Мэт тряс рукой: «Не знаю, что сказать..,–
а пачка на ладони оставалась.
Кассир схватил её за уголок
и, что есть силы в кассу поволок.
«Я взял её, теперь вы отпускайте,–
сказал кассир,– Со мною не играйте»!
Мэт пальцы растопырил: «Вот она!
Тащите, ведь она мне не нужна»!
Кассир двумя руками ухватил
ту пачку злополучную, упёрся
ногой в перегородку. Что есть сил
рванул её к себе и тут же втёрся
спиною в пол. Мэт тотчас ощутил,
что пачку денег резко отпустил.
Кассир под стойкой злобно чертыхался.
И тут девичий лёгкий смех раздался,
как будто колокольчики звенят.
«Она со мной! Преследует меня!–
подумал, покидая город, Мэт.
Он хочет есть и пить. Устал безмерно.
Надежды на спасенье больше нет.
Так въехал в Канзас-Сити, где примерно
окончил старый университет,
где стал магистром, где его совет…
Вот крыши черепичные и башни.
Вот вход парадный, только с виду важный.
Он стал родным и близким, и своим
для тех, кто много лет общался с ним.
Науки крепость, знаний цитадель,
передний край борьбы со тьмой коварной,
научных откровений колыбель,
больших открытий светоч лучезарный.
Здесь, в атмосфере логики святой
стряхнёт он чары, плотной пеленой
укрывшие от света ум и волю.
И только здесь в науки чистом поле
он сможет мыслить ясно и свежо,
отрежет чары Эби, как ножом.
От демона, что мчится по пятам,
от мщенья непрерывного угрозы
избавиться он сможет только там,
отбросив прочь фантастику и грёзы.
Проехал Мэт по Массачусетс-стрит.
И вот у ресторана он стоит.
Сначала утолить он жажду должен.
Глоток воды. Иначе жить не сможет.
Вошёл и за ближайший столик сел.
Пробормотал, что выпил бы и съел
официантке, той, что подошла.
«Отлично, сэр,– она ему сказала.
Затем и суп и воду принесла.
Он пил и пил. И всё казалось мало.
«Вам лучше, мистер Райт?– звучит вопрос.
Мэт поперхнулся. К стулу он прирос.
Поднял глаза. Пред ним стояла Эби…
Мэт вскрикнул и вскочил, забыв о хлебе.
Он дико оглянулся. Видит вдруг,
что девушки, как Эби все вокруг.
Мэт к выходу бегом, отбросив стул.
Но перед дверью он остановился.
Там за стеклом огромен и сутул
стоял па Дженкинс. Мэт не удивился.
Он повернулся и на чёрный ход,
там через кухню ринулся в обход.
Промчался по аллее вдоль фасада.
Но, кто стоит с его машиной рядом?
Па Дженкинс! Мэт бежит стремглав в кусты.
Но не уйти. Напрасные мечты!
Две длинные руки уже на нём.
Мэт вздрогнул. Он готов конец свой встретить.
«Сынок, сынок, нигде сегодня днём
не мог я тут знакомого приметить!
Ты первый! Рад тебя я повидать!–
поведал Дженкинс,– Не могу понять,
и что со мною в эти дни творится?
И где бы это мог я очутиться»?
«Канзас, – ответил Мэт.– В Канзасе вы.
Всё это дело Эби. Вы правы».
«Сынок, послушай. Я ведь слишком стар
С моей девчонкой нужно делать что-то
От этих дел я получу удар,
а мне сейчас нужна её забота».
«Боюсь, что слишком поздно,– Мэт сказал.
Бумажник свой потрепанный достал,–
Пять долларов на выпивку возьмите
и перемен, что вскоре будут, ждите»1
«Ты славный парень,– Дженкинс произнёс.
Махнул рукой и почесал свой нос.
Вверх