«Согласен! – отвечал сэр Паломид,–
Прекрасный повод для смертельной битвы!
И если я умру, то без обид.
Для поединка честного открыт я!
И смерть в бою от вас почту за честь.
Вы лучший рыцарь изо всех, что есть!
А жизнь ли, смерть, давно мне безразличны.
Любви Изольды мне ведь не видать.
Лишь за неё я мог бы жизнь отдать»!
«Ну, что ж,– промолвил сэр Тристрам, – отлично!
Назначьте день для поединка нам».
«Срок две недели. Драться будем там,
Где вам по вкусу. Выберите лично,–
Сказал сэр Паломид.– Но, на лугу
У замка мощных стен Весёлой Стражи,
На день пятнадцатый я ждать могу,
Когда придёте вы для встречи нашей».
«Позор и стыд!– воскликнул сэр Тристрам, –
Давайте завтра встретимся мы там!
Зачем столь долгий срок вы объявили»?
«О, нет,– на то сказал сэр Паломид, –
Я слишком ослабел, почти убит,
Любовью безответной обессилен.
Я должен отдохнуть, набраться сил.
Всего-то две недели попросил».
На том две стороны и сговорились.
«Вот, что я вспомнил,– сэр Тристрам сказал.–
Нарушили своё вы обещанье,
Когда от сэра Брюса вас спасал.
Вы встречу обещали на прощанье
Близ Камелота, у могилы той,
Где камень установлен дорогой.
Но слова своего вы не сдержали»!
«В темнице я томился в эти дни.
Как страшный сон во тьме прошли они.
Меня под крепкой стражей содержали,–
Сказал сэр Паломид,– И я не смог
На встречу к вам приехать в нужный срок.
А ныне все препоны миновали.
Я слово рыцаря теперь даю,
Что буду ровно через две недели»!
«Ах, если б клятву в прошлый раз свою
Исполнили бы вы на самом деле,
То мы сегодня б не стояли здесь.
И я не знал бы, что соперник есть.
И ничего сейчас бы не случилось»!
На том они расстались. Паломид
Доспехи взял, обрёл достойный вид
И в Камелот, к Артуру отлучился.
Там рыцарей себе в поддержку взял,
И трёх оруженосцев подобрав,
К Весёлой Стражи замку возвратился.
А сэр Тристрам охотился в лесах.
Со слугами охотой развлекался.
В знакомых и объезженных краях
За день до срока за оленем гнался.
В оленя лучник там стрелу пустил,
Но ей в бедро Тристраму угодил,
И кровь рекою хлынула из раны.
До замка кое-как доехал он,
В уныние глубоко погружён
Из-за того, что этот случай странный
Не даст ему желанное свершить:
На поединке дело завершить.
Но нет ли, он подумал, здесь обмана?
Он заподозрил: «Это Паломид
Подстроил так, чтоб я не мог с ним биться»!
Но сердце протестует, говорит:
«Нет, на такое он не мог решиться»!
И рыцари Тристрама, как один,
Считают, что неправ их господин.
Сэр Паломид к раненью непричастен!
Пятнадцать дней прошло и наступил
Назначенный день встречи. Но без сил
Был сэр Тристрам. С друзьями он согласен.
Сэр Паломид приехал точно в срок.
Поправиться, поздороветь он смог.
Он на коне по-прежнему прекрасен.
А рыцари – свидетели его.
Он взял их, чтоб потом могли поведать
О том, как шло сраженье, кто кого,
О схватках, пораженьях и победах.
За ним и три оруженосца шли.
Они его оружие везли.
Вёз первый шлем, второй большие копья,
А третий Паломидов острый меч.
Готовый сталь рубить и латы сечь.
Так прибыл Паломид на поле боя.
Тристрама ожидал он два часа.
Затем послал в покой к тому пажа,
Чтоб паж призвал его идти с собою.
Тристрам распорядился, чтоб ввели
Пажа в покой, где он лежал, страдая.
«Мой господин! – войдя паж говорит,–
Сэр Паломид давно вас ожидает.
И очень просит он прислать ответ:
Ваш поединок будет, или нет»!
«Любезный брат, – пажу Тристрам ответил,–
Меня весьма печалит эта весть.
Моя бы воля – не лежал бы здесь,
А сэра Паломида в поле встретил.
Но ранен я и выйти не могу.
Иди и убедись, что я не лгу.
Хочу, чтоб ты всё правильно приметил».
И с этим показал бедро своё.
Шесть дюймов глубиной зияет рана.
«Ты видишь, в состоянии моём
Мне на коня не сесть, сражаться рано.
Заверь же господина своего,
Что это не притворство, что его
Разыскивать по всей стране я стану,
Лишь только на коня сумею сесть.
Тому порукой рыцарская честь!
Для поединка перед ним предстану»!
На этом паж из замка ускакал
И сэру Паломиду рассказал,
Что ранен сэр Тристрам. Всё без обмана.
«Что ж, этому, воистину, я рад,–
Сказал сэр Паломид, услышав вести.–
Теперь уверен я, что в этот раз
Мне пораженья не грозит бесчестье!
Ведь я-то знаю верно – с ним в бою
Я мог бы не спасти и жизнь свою,
А о победе и мечтать не нужно!
Ведь сэр Тристрам бои свои ведёт,
Как сам несокрушимый Ланселот!
И, как бы не сражался я натужно,
Над ним победы мне не одержать.
Лишь только о прощенье умолять,
Что для меня немыслимо и чуждо»!
И с тем сэр Паломид пустился в путь
На произвол судьбы своей и доли.
А сэр Тристрам смог месяц отдохнуть,
Поправился, и вот он снова в поле.
Он ездил по стране из края в край.
И приключений разных урожай
И подвигов собрал уже немало.
И всюду Паломида он искал,
Расспрашивал везде и узнавал.
Но нет, как нет. Здесь ныне не бывал он.
Найти его нигде не удалось,
Им этим летом биться не пришлось.
Боёв Тристраму без него хватало!
Во многих славных битвах бился он.
Затмил он славой сэра Ланселота!
«Он должен быть немедля умерщвлён!–
Сказал из братьев Ланселота кто-то.
Чтоб славу Ланселота возродить
Решились братья силу применить:
«Да, сэр Тристрам быть должен уничтожен»!
Сэр Ланселот об этом услыхал
И родичам открыто он сказал:
«Ваш замысел коварен и ничтожен!
Кто тронет господина моего,
Кто руку лишь поднимет на него,
Тот голову свою тотчас же сложит!
Спаси Господь,– сказал сэр Ланселот,–
Чтоб сэр Тристрам, сей благородный рыцарь,
Сей доблести и рыцарства оплот,
Коварством чьим-то сгублен был, как птица,
Что в небе гордо свой полёт вершит.
Но лук отпущен, и стрела свистит,
И на лету прекрасную пронзает!
О, нет, и нет! Такому не бывать!
Характер мой должны вы твёрдо знать!
Пусть, словно птица, по стране летает,
Мой благородный рыцарь сэр Тристрам.
Пусть подвиги свои вершит он там.
О доблести его весь мир узнает»!
И всюду славен рыцарь сэр Тристрам.
До жителей Лиона, Корнуэлла
Дошла та слава. Радовались там,
И всюду менестрели песни пели
О самых разных подвигах его.
Не славили так прежде никого!
Дары Тристраму слали из Лиона,
Чтоб сэр Тристрам был обеспечен всем,
Как царская особа, без проблем
Имел бы всё, как принято законно.
А сэр Тристрам, где б ныне не бывал,
В Весёлой Стражи замок приезжал.
Всегда туда стремился неуклонно.
Прекрасная Изольда там жила.
Ей славно в замке сэра Ланселота.
Всегда она любимого ждала
Который возвращался к ней с охоты.
О, сэр Тристрам! Единственный и милый.
Она его любила до могилы…