Вот с королями едет Паломид.
Доехал вместе с ними до ночлега,
А поутру обрёл нормальный вид.
Хороший сон врачует человека.
И с королями распрощался он.
Был расставаньем каждый удручён.
Король Ирландии к нему приставил
Слугу, чтоб верно тот ему служил.
Ещё коня, из лучших, подарил.
Король Шотландии дары представил.
Остаться с ними каждый умолял.
Но Паломид их просьбам не внимал
И благодарных королей оставил.
Поехал он, куда глаза глядят.
Уж полдень наступил. Примолкли птицы.
Вдруг сэра Паломида мрачный взгляд
Упал на берег. Там лежащий рыцарь.
Собой прекрасен. Видно, ранен он.
И над ручьём его плачевный стон
Уносит ветерок к чащобам дальним.
Рыдает рыцарь. Слёзы льют из глаз,
Как будто наступает смертный час.
Увидишь редко зрелище печальней…
К нему подъехал тихо Паломид.
И ласково тому он говорит:
«Любезный рыцарь, ваша грусть бескрайня.
Позвольте мне прилечь тут, возле вас.
Хочу предаться горю вместе с вами.
Моя печаль сильней во много раз,
Чем ваша. Боль не выразить словами.
Но, может быть, чтоб, как-то облегчить
Страданья наши, нужно говорить?
Друг другу рассказать, что так нас мучит»?
«Однако, прежде, сэр, я должен знать
Откуда вы, и кто вы, как вас звать?
Неблагородный рыцарь не получит
Моих признаний. Не скажу ему
Подвластное лишь сердцу и уму!
В неравный бой готов вступить с ним лучше»!
«Любезный рыцарь, я таков, как есть,–
Сказал сэр Паломид, – Любовь и честь
Ведут меня по жизни невезучим.
Так знайте, я зовусь сэр Паломид
Наследник королевства Асклабора.
А братья сэр Сафир и Сегварид
Разлучены со мной. Увидимся не скоро.
Что до меня, то знай – я не крещён,
Но Иисус – в душе и сердце Он»!
«О, благородный рыцарь! Как приятно,
Что вас я в этой чаще повстречал!
Сэр Эпиногрис, так меня назвал
Отец родной – король Нортумберланда.
Ну, а теперь садись ко мне сюда.
Кому какая выпала беда
Поведать нам сейчас друг другу надо».
Сэр Паломид тогда с коня сошёл,
И привязал его к стволу надёжно.
И жалобу свою затем повёл,
О доле и мучительной и сложной.
«В прекраснейшую даму я влюблён,–
Своё повествованье начал он.–
Зовут её Изольдою Прекрасной.
Она супруга Марка короля.
И знает корнуэлльская земля:
Моя любовь безгрешная напрасна».
«Да это неразумно, и весьма,–
Сказал Эпиногрис, – она сама
И сэр Тристрам Лионский, миру ясно,
Друг друга любят страстно, как никто!
А сэр Тристрам один из самых лучших»!
«Вы правы, – молвил Паломид, – Итог:
Напрасная любовь мне сердце мучит.
Последний месяц с ними я провёл.
И дружбу, и доверие обрёл.
Теперь же я, несчастнейший, утратил
Расположенье королевы той,
Что солнце затмевает красотой!
С Тристрамом дружбу завистью изгадил!
Она теперь далёкая звезда.
Её я не увижу никогда!
Зачем я жив? Чего на свете ради»?!
Сказал на это сэр Эпиногрис:
«Прекрасную Изольду вы любили,
Но был ли от неё прекрасный приз?
Хотя бы раз вы с нею вместе были?
«О, нет! Я честью рыцарской клянусь,
Что нелюбим был ею. Ну и пусть.
И ей ни разу я не насладился.
В последний день был ею оскорблён.
Так, словно чести начисто лишён.
Как будто званья рыцаря лишился!
Готов признать я из последних сил,
Что оскорбленье это заслужил,
Когда в турнире против наших бился.
Не рыцарский поступок совершил.
Тристрама дружбу навсегда утратил.
А я сражался, не жалея сил,
Ради неё. И высшей благодатью
Была улыбка милая её,
Когда мне преимущество моё
Всем показать в турнире удавалось!
И славой завоёванной моей
Я ей одной обязан. Только ей!
И вот, увы, ни славы не осталось,
Ни доблести. Теперь уж никогда
Мне не сражаться так же, как тогда,
Когда с Тристрамом вместе мы сражались»!
«Ну, нет!– сэр Эпиногрис отвечал,–
Ведь просто шутка это ваше горе
Против того, что сам я испытал,
Против того, что мне дано судьбою!
Ведь даму я любимую мою
Своей рукой завоевал в бою,
Затем её любовью наслаждался.
И вот теперь её я потерял.
О, скорбный день! Ужасней дня не знал!
Зачем, зачем тотчас я не скончался!?
Но я живой. Хочу вам рассказать,
Как удалось её завоевать,
Как этот праздник жизни начинался.
Её отец уэльский старый граф
Не разрешал ей выезжать из дома.
Не допускал его свирепый нрав,
Чтоб дочь его уехала к другому.
Но нам дано друг друга полюбить.
И граф узнал. Грозил меня убить.
Вот в замок он с турнира возвращался.
И с ним его два рыцаря и дочь.
В тот час, когда на землю пала ночь,
Прокрался я, чтоб с нею пообщаться.
Был обнаружен. Завязался бой.
В пылу любви, я не был сам собой:
Как грозный лев я с ними там сражался.
И в том бою, по счастью, победил.
Был злобный граф убит мечом кровавым.
И одного из рыцарей убил.
Второй из них сбежал во тьму без славы.
И дама в эту ночь моей была.
Свою любовь она мне отдала.
Когда мы с нею утром отдыхали
На берегу ручья, под пенье птиц,
Подъехал рыцарь, из знакомых лиц.
Его все Хелиором называли.
Могучий рыцарь, вызвал он меня
За даму биться на рассвете дня.
Мы с ним сначала конными сражались.
Затем мы бились пешими. И вот
Сэр Хелиор нанёс удар могучий,
Как будто на меня он небосвод
Ударом этим каверзным обрушил!
Я замертво упал, а он увёз
Любовь мою, ослепшую от слёз.
Вот почему моя печаль страшнее,
Чем ваша. Я ведь с дамой был.
Я наслаждался с нею и любил.
Изведал ту, кто в мире всех нежнее!
А вы же – нет. Не ведали любви,
Того огня, что в сердце и в крови!
И от того страдаю я сильнее»!
«Вы правы, – отвечал сэр Паломид, –
И раз уж мне не избежать укоров,
Клянусь, что ваших не прощу обид.
Пущусь на поиск сэра Хелиора
Возлюбленную вашу возвращу,
А, может быть, и голову сложу»!
Сэр Паломид помог Эпиногрису
Сесть на коня. И не спеша вдвоём
К отшельнику приехали потом.
Стал сэру Паломиду очень близок
Израненный влюблённый этот принц.
Его он понял горе без границ.
И выехал на поиски с девизом:
«Разлучника влюблённых отыщу!
В любом краю, пусть отдалённом самом.
Во что бы то ни стало, возвращу
Я рыцарю похищенную даму»!
Вот едет он по лесу в тишине.
Вдруг видит, показался в глубине
Десяток рыцарей. У первого знакомый,
Как Эктора Окраинного щит.
Его-то от других он отличит!
Вот под листвою рыцари, как в доме,
Остановились от жары дневной
Найти приют и временный покой,
И отдохнуть от зноя в сладкой дрёме.
Но вскоре появился в месте том
Ещё один могучий, стройный рыцарь.
Зелёный щит и белый лев на нём.
Его конём король бы мог гордиться.
И лошадь вёл тот рыцарь за собой
С прекрасной дамой в шали голубой.
Тут рыцарь, что отряда предводитель,
На сэра Хелиора полетел.
(А то был он, и ехал в свой удел),
И громко крикнул: «Дамский покровитель!
Готовься к бою! Даму защити»!
«Я буду биться, сколько хватит сил!–
Ответил храбрый Хелиор – воитель.
Они пустили яростно коней.
Но не был ни один из них сильней.
И не определился победитель.
И всадники и кони на земле
От этого могучего удара.
На миг сознанье каждого во мгле.
Но закалялись рыцари недаром!
Вскочили тотчас, обнажив мечи.
Рубились и крепки, и горячи.
Сражались ровно час без передышки.
Сэр Паломид всё это примечал.
Сэр Хелиор, заметил он, устал.
Ему бы отдохнуть сейчас не лишне.
Но мощный рыцарь с Эктора щитом
Сильнее был и тяжелей притом.
Чем рыцарь Хелиор. Он ровно дышит.
На землю Хелиора он поверг,
Шлем отстегнул и прочь, в траву отбросил.
И меч над Хелиором взвился вверх.
Но Хелиор пощады тихо просит:
«Помилуй, рыцарь, сохрани мне жизнь.
А эту даму можешь увозить»!
И тут сэр Паломид вперёд выходит.
Он сразу догадался: дама та
Израненного рыцаря мечта.
По ней с ума сэр Эпиногрис сходит!
А он ведь обещал тому помочь.
И вот, сомненья все откинув прочь,
С ней разговор сэр Паломид заводит.
«Сэр Эпиногрис. Знаете ль его?–
Спросил он даму, взяв её за руку.
«Увы, конечно. Более того!
Познали мы кровавую разлуку!
Лишилась чести я, а жизни он.
Таков судьбы неписанный закон.
Теперь всю жизнь мою мне быть в печали».
«Нет, леди, нет! – сказал сэр Паломид.
Пусть ваше сердце больше не болит.
Хочу, чтоб с ним вы снова повстречались.
Жив Эпиногрис. Следуйте за мной
И убедитесь: рыцарь ваш живой!
В обители его здесь привечали».
«Я счастлива, – воскликнула она,
Его живым увидеть и здоровым!
В его несчастьях и моя вина.
Хочу, чтоб радость к нам вернулась снова»!
Тут к ним подъехал тот, кто победил.
«Куда собрался с дамой? – он спросил.
«Туда, куда я нужным посчитаю, –
Сказал сэр Паломид ему в ответ.
«Уверен, на тебя управы нет?
Найдём сейчас. тебя в том уверяю, –
Промолвил рыцарь.– Думаешь, что я
Устал от боя и рука моя
Служить мне честно больше не желает?
Ты так не думай. Даже, если ты
Не хуже Ланселота и Тристрама,
Хоть Паломида будь в тебе черты,
Тебе не увезти отсюда даму»!
И был затеян ими пеший бой.
Они дрались жестоко меж собой.
Они рубились целый час и боле.
Жестокие удары с двух сторон,
Доспехов треск и стали перезвон.
Сэр Паломид в неведенье: «Доколе
Сей рыцарь может крепко так стоять,
Мои удары ловко отражать,
Дышать спокойно, ровно, как на воле»?
И наконец, спросил сэр Паломид:
«Я требую, открой своё мне имя»!
Ему в ответ соперник говорит:
«Давай-ка обменяемся мы ими»!
«Согласен я, – ответил Паломид.
И вот его соперник говорит:
«Я сэр Сафир, я принц из Асклабора.
Имею братьев – рыцарей лихих.
И сам сэр Паломид один из них.
Сэр Сегварид, с ним встретимся мы скоро,
Второй мой брат». «Тогда ты должен знать,–
Воскликнул Паломид, – тебе подстать!
Твой старший брат! Довольно разговоров!
Сэр Паломид стоит перед тобой»!
Тут сэр Сафир пред ним пал на колени
И стал просить прощения за бой.
И оба сняли шлемы без сомнений.
И целовались, плакали они.
И вспоминали отрочества дни.
Сэр Эпиногрис между тем услышал
Ударов звуки, боя мощный шум.
Отвлёкся рыцарь от печальных дум.
Вооружился и на волю вышел,
Чтоб Паломиду в случае нужды
Помочь мечом отбиться от беды.