А сэр Тристрам Лионский приказал
Слуге, что был с ним рядом – Говерналу,
Чтоб черный щит к турниру заказал,
Такой, как было там уже немало.
Без всяких знаков – гладкий чёрный щит.
«И он меня надёжно защитит! –
Сказал Тристрам, за спину щит закинув.
Расстался с ними добрый сэр Пелон.
С Персидом вместе проводил их он,
И рыцари отправились к турниру.
Король Карадос с честью принял их
В число шотландских рыцарей своих.
Цветные рыцари по полю скачут мирно.
И Северный Уэльс во всей красе
Известными героями представлен.
И вот, когда сюда собрались все,
Рог затрубил, и был турнир объявлен.
Сражение большое началось:
Смешалось, закружилось, понеслось…
И сэр Тристрам с Персидом в бой вступили
И преуспели так, что потрясён
Король Уэльса. И разгневан он,
Дивясь двоих несокрушимой силе!
Но вышел Ганский – сэр Блеоберис,
С ним статный рыцарь, сам сэр Гахерис
Был Северный Уэльс весьма усилен.
И сокрушён был наземь сэр Персид.
И лошадьми едва он не затоптан.
Ведь сорок всадников проехали над ним.
Едва живой, он откатился ловко.
Когда увидел это сэр Тристрам,
Сперва взъярился: «Отомщу я вам!–
И подивился,– Кто они такие?
И, сжав в руке тяжёлое копьё,
Рванулся в бой, нацелив остриё,–
Проверю я, какие вы лихие»!
И сшибка тотчас там произошла:
Сэр Гахерис был выбит из седла.
В сторонку отскочили остальные.
Пришёл тут в ярость сэр Блеоберис.
Подняв копьё, несётся на Тристрама.
Но сэр Тристрам поднёс ему сюрприз:
Отскок, удар и сшиб на землю прямо.
Разгневан С-Сотней-Рыцарей¬-Король.
Сам в красных латах, конь его, как смоль.
Он к сэру подскакал Блеоберису
И на коня его сажает вновь,
С брони стирает рыцарскую кровь,
Подсаживает сэра Гахериса
И яростная схватка началась!
И сэр Тристрам свою явил в ней власть!
Валил, рубил, колол без компромиссов.
И выехал потом сэр Динадан.
Видать, не в добрый час он в поле вышел!
Мечом его ударил сэр Тристрам.
Ударом мощным дух едва не вышиб.
Тот чувств лишился, сидя на коне.
Затем в себя пришёл он в стороне
И тотчас же к Тристраму подъезжает.
«Мой сэр, и уважая и любя,
Теперь не выйду в жизни на тебя.
Других полней, тебя теперь я знаю.
И очень не хочу я, чтоб твой меч,
Меня грозил бы надвое рассечь.
Уж этого я точно не желаю»!
Тут подлетает сэр Блеоберис,
Своё копьё он в грудь врага направил.
Но сэр Тристрам с размаха – сверху вниз,
Мечом по шлему рыцаря ударил.
И тот, как куль, поникнув головой,
Размяк в седле, не начав правый бой.
И сэр Тристрам с коня себе под ноги
Стянул его и выпустил из рук.
Тут тишину прорезал трубный звук,
Остановивший поединки многих.
Король Артур трубил в свой турий рог,
Что первый день закончен, а итог
Объявят судьи праведны и строги.
И сэр Тристрам отъехал в свой шатёр.
С ним Динадан с Персидом поскакали.
Там мясо жарили, и слуги и костёр
Трёх рыцарей уставших повстречали.
А в замке короли от двух сторон,
Прикинув перенесенный урон,
Дивились: «Кто таков тот мощный рыцарь,
Чей чёрный щит хранил его от всех,
Познавший удивительный успех»?
Конечно, на турнире были лица,
Что знали, кто таков сей паладин.
Но не проговорился ни один.
И он неузнанным продолжит биться.
Но лорды, короли и судьи все,
Судившие турнир, признали прямо,
Что рыцарь Чёрный щит во всей красе
К победам шёл, сражаясь всюду рьяно.
Соперников он честно победил
И в первый день победу заслужил.
А вот сэр Паломид сменить решился
Ту сторону, в которой воевал.
Ведь Северный Уэльс он защищал,
Но к королю Артуру обратился,
Где и король Карадос, и весь род,
Который возглавлял сэр Ланселот
Где сэр Гавейн с родными находился.
И к Чёрному щиту сэр Паломид
Послал девицу, ту, что отыскала
Тогда в лесу Тристрама. Он горит
Желанием узнать о нём немало.
Девица просит род его назвать.
Но сэр Тристрам велел ей передать,
Что тот до срока имя не узнает.
Но будет знать не прежде, чем тогда,
Когда такое будет – вот беда,
Что об него копьё он обломает.
«Но, если воля в битве не моя,
То прежде обломаю два копья, –
Ей сэр Тристрам сказал, – Пусть так и знает!
Ещё хочу, чтоб ты передала,
Что я и есть тот самый мирный рыцарь,
Которого он выбил из седла
Перед турниром у лесной водицы.
На чьей бы стороне не бился он,
Я буду против, помня о былом».
«Так знайте, сэр, – девица отвечает, –
На стороне Артура будет он.
Сегодня этот выбор им решён!
Все лучшие там будут. Он-то знает»!
«Во имя Господа! Сражусь тогда
За Северный Уэльс. Да вот беда:
Сей выбор дух мой плохо принимает.
Когда б ни это, верно быть бы мне
Со всеми рыцарями, коих уважаю,
На короля Артура стороне.
Ведь всей душой я с ними быть желаю»…
Лишь только день явился на порог,
С утра на поле затрубили в рог.
Сражение большое завязалось.
Король Карадос бился в том бою
За дом Артуров и за честь свою.
С ним С-Сотней-Рыцарей-Король сражался.
Но сбит король Карадос из седла.
Победа за Уэльцами была.
Но бой на поле только начинался.
Вот с гербом Корнуэлла на щитах
На поле рыцари Артура мчатся.
Уэльских разнесли и в пух, и в прах.
Тем оставалось только разбежаться!
Но выехал на поле сэр Тристрам.
И сразу силы изменились там.
Разил он сокрушительно, могуче.
Пред ним никто не в силах устоять.
Не устаёт он всех с коней сбивать
Он под турнирным небом самый лучший.
Но под конец обманом хитрым он
Дружиной сэра Бана окружён.
Над головой его сгустились тучи.
Там Ганские сэр Борс и сэр Бламур,
Сэр Эктор и других людей орава.
Но сэр Тристрам внимателен и хмур,
Разить их стал налево и направо.
Да так, что дамы, лорды – все, кто был
Дивились всем делам, что он творил.
И всё ж, они его бы одолели,
Когда бы С-Сотней-Рыцарей-Король
Свою бы не сыграл в той схватке роль.
Они своей дружиной подоспели,
И сэр Тристрам у рыцарей отбит.
Его не раз спасал и чёрный щит –
Товарищ и помощник в ратном деле.
Потом дружину видит сэр Тристрам.
В ней сорок душ. Сэр Кэй ей управляет.
Со злостью и весельем пополам,
Тристрам коня в их гущу направляет.
Он Кэя-Сенешаля сбил с коня.
И тот лежит, судьбу свою кляня.
А с рыцарями стал он расправляться,
Как с зайцами в лесу охотник пёс.
Немало рыцарей он с сёдел снёс.
Те стали под напором разбегаться.
Сэр Ланселот в то время повстречал
Беднягу рыцаря. От раны тот страдал.
Сэр Ланселот просил его признаться,
Кто рану в голову ему нанёс.
«Сэр, это сделал мощный рыцарь,
Благодаренье Богу, что не снёс.
Такой мог лишь от дьявола родиться!–
Укрыт за чёрным он щитом своим.
Будь проклят час, когда схлестнулся с ним»!
Тогда сэр Ланселот его оставил.
С Тристрамом он сразиться пожелал.
И вскоре в самой гуще отыскал,
Где сэр Тристрам в бою себя прославил:
Удар – и рыцарь на земле лежит.
Ещё удар – другой во след летит!
И всё в пределах всех турнирных правил.
Вскричал сэр Ланселот: «Помилуй Бог! –
Ведь с той поры, как я ношу доспехи,
Не видел никогда, чтоб рыцарь мог
Достичь такого дивного успеха!
Он в одиночку побивает всех!
Но с ним сразиться ныне – тяжкий грех.
Ведь я со свежей силой нападаю,
А он с утра воюет до сих пор.
И будет мне тогда большой позор.
Неправедное дело затеваю»!
И сам к себе, свою закончив речь,
Сэр Ланселот отправил в ножны меч:
«Наутро, что не сделал, наверстаю»!
Тут С-Сотней-Рыцарей-Король и с ним
Ещё сто рыцарей на поле с хода
Накрыли наступлением своим
Десятка два из рода Ланселота.
И вышли двести против двадцати!
От гибели двадцатке не уйти!
Но, словно вепри дикие дерутся!
И видно – будут биться до конца,
Не предадут честь имени отца.
Погибнут, как один, но не сдадутся.
«Иисусе! – видя это, сэр Тристрам
Воскликнул, – это стыд и срам!
Упорные ведь, с поля не вернутся!
И уж конечно доблестен тот муж,
Кто у себя в роду таких имеет
Воителей отменных и, к тому ж,
И сам он честь отцов своих лелеет»!
Так отозвался сэр Тристрам в тот миг,
Когда один из двадцати поник,
О сэре Ланселоте благородном.
Тогда он к месту боя подскакал
И королю, что с сотней был, сказал:
«Сэр прекратите этот бой свободный.
В бою вас двести против двадцати.
В такой победе чести не найти.
Прошу вас отозвать отряд ваш сводный.
Скорее прекратите этот бой.
Они живыми поле не покинут.
Из них в бою останется любой.
И под лавиной вашей все погибнут.
О том я по повадке их сужу.
И потому, открыто вам скажу:
Я к этим двадцати примкну немедля.
Насколько хватит сил, их поддержу,
И рыцарей немало уложу»!
На то король ответить не замедлил:
«Ну, нет! Я благородство вижу в вас!
И ради вас отдам своим приказ
Убрать тотчас же окруженья петлю.
Ведь настоящий рыцарь никогда
В беде другого рыцаря не бросит.
Заступится и выручит всегда
Того, с кем побрататься сердце просит.
К себе подобным рвётся паладин.
И потому он в мире не один!
И С-Сотней-Рыцарей-Король тотчас же
Всех рыцарей отряда отозвал,
И с поля их на отдых отослал.
И сэр Тристрам в груди почуял счастье…