Сэр Ланселот услышал крик сквозь сон
И поскакал скорей с копьём на поле.
«О, рыцарь Чёрный щит, – воскликнул он, –
Готовься к бою и сразись со мною!»!
И сэр Тристрам услышал. Он готов.
И рыцари, пришпорив скакунов,
Пригнувши головы, летят для встречи.
Сошлись. Глухой удар. И чёрный щит
Большим копьём по краешку пробит,
И крепкий панцирь сбоку изувечен.
Сэр Ланселот сломал своё копьё
Но ранил в бок Тристрама остриём.
Что впереди? Паденье, или сеча?
А сэр Тристрам копьё своё сломал,
Но усидел, на рану не взирая!
И меч свой тотчас яростный достал,
И ринулся в атаку, кровь теряя.
Могучих три удара он нанёс.
Они, как гром весенних буйных гроз
Обрушились на сэра Ланселота.
Тот головой к луке седла поник.
Сознания лишился он на миг.
А сэр Тристрам умчался с разворота
В ближайший лес. Иначе он не мог.
С такой глубокой раной, видит Бог,
Недолго с жизнью разорвать все счёты.
Последовал за ним сэр Динадан.
Сэр Ланселот остался на турнире.
Немало подвигов свершил он там –
Сей храбрый, самый лучший рыцарь в мире.
А сэр Тристрам доспехи отстегнул,
Как только до опушки дотянул.
Промыл он рану, кровь теперь не льётся.
Сэр Динадан едва не зарыдал,
Когда его раненье увидал.
Но сэр Тристрам над этим лишь смеётся:
«От этой раны, друг, я не умру.
Глядишь, сама затянется к утру,
Ведь кровь моя во мне и остаётся»!
Сэр Динадан увидел, скачет к ним
Сэр Паломид. Он высмотрел их тайно.
И сэр Тристрам уже следит за ним
И понимает: это не случайно:
«И вновь желает он меня убить!
Пока я есть, не может рыцарь жить»!
«Мой господин, вы ранены жестоко, –
Сэр Динадан, подумавши сказал, –
Я в поединок с ним бы не вступал,
Но мы вдвоём, и вы не одиноки!
А потому поеду на него
И, как смогу, я задержу его.
А вы пока укройтесь где-то, с Богом!
А, если он убьёт меня, тогда
Лишь о душе моей вы помолитесь»!
Тристрам сказал с улыбкой: «Никогда!
Благодарю вас. Вы не торопитесь.
Забота ваша сердцу дорога.
Но я и сам готов разить врага»!
В доспехи он поспешно облачился,
Сел на коня, копьё большое взял
И не спеша навстречу поскакал
К тому, кто погубить его решился.
Увидев это, рыцарь Паломид
Сошёл с коня и тотчас сделал вид,
Как будто к сбруе конской обратился.
На самом деле был то не привал,
А лёгкая коварная заминка:
Он сэра Гахериса ожидал,
Который ехал следом по тропинке.
Сэр Гахерис немедля подоспел,
И на коня сэр Паломид взлетел,
И двинулся к сопернику навстречу.
Тут вызов сэр Тристрам ему послал.
Условие своё он указал:
Тотчас же прекратить борьбу и сечу,
Когда его он выбьет из седла.
Но битва, чтоб смертельною была,
Пусть Паломид сначала изувечит,
Сначала свергнет с моего коня,
Тогда уж, коли хочет – бьётся насмерть.
Но прежде должен сбросить он меня.
На том достигли рыцари согласья.
Навстречу поскакали, что есть сил.
И сэр Тристрам противника свалил.
Тот рухнул наземь и лежит, как мёртвый.
А сэр Тристрам немедленно свой взор
На сэра Гахериса перевёл.
А тот сражаться не хотел упорно.
Но сэр Тристрам с разгона сшибся с ним.
Ударом неожиданным своим
Он через круп коня швырнул позорно
Товарища соперника-врага.
И тот лежит недвижно, мёртвый с вида.
А сэр Тристрам подальше от греха
Прочь ускакал, Оставив лишь Персида
С оруженосцем у шатров своих.
Они ночлег нашли вдали от них.
Сэр Динадан и он заночевали
У рыцаря – седого старика.
Там, разгрузив помятые бока,
Они всю ночь прекрасно отдыхали.
Когда турнир покинул сэр Тристрам,
Сэр Ланселот устроил там бедлам.
Его таким ни разу не встречали.
Он, как безумный сокрушал врага.
Сражался, будто был не на турнире,
Как будто жизнь ему недорога,
Как будто он один остался в мире…
Когда король увидел, что творит
Сэр Ланселот, его дела и вид,
Король Артур сам выехал на поле.
И много рыцарей пошло за ним,
Вождём любимым, королём своим.
Вступили в бой в турнире на раздолье.
И победили Северный Уэльс.
Их крик победный рвался до небес,
Соперникам достойнейшим на горе.
Сэр Ланселот объявлен первым был
Среди всех славных рыцарей турнира.
Но подвиги Тристрама не забыл
Сей славный рыцарь. Посредине пира
Он поднял клич: «В турнире сэр Тристрам
Был самым лучшим из пришедших к нам!
Он начал рано, дольше продержался
И в первый, во второй и в третий день»!
И повторяли все, кому ни лень,
Как благородно рыцарь отозвался
Сегодня о сопернике своём!
С сердечным говорил о нём огнём!
Он самым благородным оказался!
За это благородный Ланселот
В последний день имел столь много чести,
Что слава та такую превзойдёт,
Когда сразил бы сотни он на месте!
И все сословия – знать и народ,
Кричали: «Победил сэр Ланселот»!
А Ланселот разгневан и унижен.
Он к королю Артуру подошёл:
«Как жаль, что сэр Тристрам от нас ушёл!
Он справедливо должен быть обижен»!
«Увы, – сказал король, – Печаль у всех,
Кто рад его приветствовать успех,
Почтить того, кто доблестью возвышен!
Я Господом клянусь, – продолжил он, –
Что рыцарь сэр Тристрам один из славных!
Он рыцарь чести! Ордена закон
В душе его один из самых главных!
Он доблестнее многих. Он учтив.
Он сэра Паломида победил.
Он шлем тому разнёс за три удара.
И не забыл при этом повторять:
«Вам сэр Тристрам просил должок отдать»!
О! то была заслуженная кара»!
На том король Артур, сэр Ланселот
Отправились на поиски, в поход –
Искать Тристрама, где бы ни блуждал он.
Им повстречался рыцарь сэр Персид.
Он объяснил им, где шатры Тристрама.
Но сэр Тристрам там больше не стоит.
И из лесу в Девичий Замок прямо
Вернулись и король и Ланселот,
Грустя, что с этой встречей не везёт:
«Бог видит, – говорил Артур печально, –
Мне горше, что не вышла встреча с ним
Всех ран в турнире рыцарям моим!
Неужто снова путь избрал он дальний»!?
Но вот сэр Гахерис у короля.
Хромает конь, а на плаще земля.
Поведал он о встрече неслучайной:
«За сэром Паломидом ехал вслед –
Тот жаждал поединка рокового.
И сэр Тристрам в щитах оставив след,
Своё сказал решительное слово!
Он сэра Паломида сверг с коня,
Затем на землю сбросил и меня»!
«Увы! – сказал король Артур, – Бесчестье
Сэр Паломид наездом совершил.
Ведь сэр Тристрам изранен и без сил.
Но сколько в нём и доблести и чести!
Он с тяжкой раной победил в бою
И отстоял и жизнь, и честь свою!
Да будет лордам, рыцарям известно:
Доселе я не видел никогда,
Чтоб рыцарь так в турнире отличился,
Как сэр Тристрам – турнирная звезда!
Он словно лев среди овец резвился.
Он первым начинал и дольше всех
Держался в поле, и большой успех
И перевес имел во всех сраженьях»!
«Что до меня – сказал сэр Ланселот, –
Я виноват. Вина мне сердце жжёт
За то, что бил, не ведая сомненья!
За земли все, что мне отец отдал,
Я на него тогда б не нападал,
Не причинил бы страшного раненья.
Но я не знал тогда, что это он.
А, если б знал, не стал бы с ним сражаться.
Ведь им недавно подвиг совершён –
Лишь сэр Тристрам так страстно может драться!
Он спас меня – засаду упредил
И тридцать рыцарей в бою побил.
Один сэр Динадан ему помощник.
И клятву рыцаря сейчас даю:
Сэр Паломид! Мы встретимся в бою
Сражаться стану всей своею мощью!
Ты за нерыцарский поступок свой
Ответишь мне своею головой,
Терпеть твою измену невозможно»!
И произнёс хвалу сэр Ланселот
Сэру Тристраму. Всё сказал, что можно!
Пусть божий мир героя узнаёт,
Который правде служит непреложно!
Потом король Артур устроил пир.
На нём сошёлся рыцарский турнир…