И снова Май. Природа расцветает.
В лесах пробились вешние цветы.
И трели небывалой красоты
В листве под солнцем птицы распевают.
И бродят соки в ветках и сердцах.
И славит мир небесного Отца
За праздник жизни. И любовь ликует.
Ведь всё живое по любви тоскует
Зимой промозглой. Грезит о весне
Весь Божий мир в холодном зимнем сне.
Но в том году великое несчастье,
Большой раздор весёлый Май принёс.
О, нет, не дождь весенний – море слёз
И море крови от такой напасти.
Был рыцарства загублен лучший цвет,
И распри продолжались много лет.
Тому виной два рыцаря опасных:
Сэр Агравейн и Мордред, два злосчастных
Гавейна брата – короля родня,
Исполненные злобного огня
От ненависти тайной к Гвиневере
И к сэру Ланселоту вместе с ней,
Прекрасной королевою своей.
Та ненависть их давняя безмерна.
Её лишь местью можно превозмочь.
И, злобствуя, следили день и ночь
Они за королевой с Ланселотом.
Накрыть их вместе – главная забота.
В предательстве, в измене обвинить,
Прилюдно опорочить, погубить…
Однажды, на беду, Гавейн и братья
В покоях отдыхали короля,
Когда сэр Агравейн стал обвинять
И угрожать, и предавать проклятьям
Двух ненавистных, мерзостных людей.
И стал кричать он в ярости своей:
«Дивлюсь я, как нам знать того не стыдно,
За короля Артура не обидно,
Что с нашей королевой Ланселот
Спит по ночам уже не первый год?!
Мы знаем это все, и я считаю,
Что сей позор мы не должны терпеть!
Изменникам – заслуженная смерть!
За честь Артура я душой страдаю»!
На то ему ответил сэр Гавейн:
«Я требую, мой брат сэр Агравейн,
При мне не смейте говорить такое!
Оставьте Ланселота вы в покое!
Пусть многое известно мне давно,
Но, знайте, с вами я не заодно»!
И брата, не замедлив, поддержали
Сэр Гахерис и мирный сэр Гарет:
«На ваш призыв у нас один ответ:
Таких речей мы б слышать не желали»!
Тут с кресла встал сэр Мордред и сказал:
«Сэр Агравейн, я с вами»! «Так и знал,–
Промолвил сэр Гавейн,– Вы, сэр готовы
Всем навредить, по первому же слову!
Послушали бы лучше все меня,
И мне поверьте: не пройдёт и дня,
Как ужасом всё кончится, не скрою»!
«Пусть кончится, как кончится,– сказал
Сэр Агравейн,– но я вас всех призвал
Открыть всё королю. И я открою»!
«Не делайте вы этого, прошу,–
Промолвил сэр Гавейн,– Я вам скажу,
В раздоре с нами сэра Ланселота
Поддержат многие. Его заботой
Не раз мы били лютого врага.
Он многим друг. Крепка его рука.
Ещё, мой брат, я должен вам напомнить,
Что королеву вместе с королём
Не раз спасал он. Вспомните о том!
Не станете со мной, надеюсь, спорить:
Что многие из нас бы полегли,
Давно покой бы вечный обрели,
Когда б сэр Ланселот своею силой
Их не спасал бы на краю могилы!
Что до меня, то в жизни никогда
Не причиню я рыцарю вреда!
От короля Карадоса избавил
Меня сэр Ланселот у Башни Слёз.
Убив его, свободу мне принёс,
Врага же в преисподнюю отправил!
И точно так, вы повстречались с ним,
Когда был сокрушён им сэр Тарквин.
Он вас освободил из заточенья.
И те, кто были с вами, без сомненья,
Благодарят за добрые дела
Того, кем жизнь дарована была»!
«Как вам угодно!– Агравейн ответил,–
Но этого не стану я скрывать!
От правды не намерен убегать!
Открою всё! Пусть под угрозой смерти»!
И тут в покой вошёл король Артур.
«Разгорячились, вижу, чересчур!–
Племянникам сказал король с улыбкой,–
Недолго так наделать и ошибок»!
«Прошу вас, брат,– промолвил сэр Гавейн,–
Умерьте вашу злобу, хоть на день»!
Но Мордред с Агравейном отвечали:
«Молчать не станем! Нет других дорог»!
«Так вы решились! Да хранит вас Бог!–
Промолвил сэр Гавейн,– Хочу, чтоб знали:
Об этом знать и слышать не хочу»!
Тут встал сэр Гахерис: «И я молчу»!
А сэр Гарет сказал: «Худого слова
Я не желаю слышать от любого,
О рыцаре – наставнике моём,
Из всех живущих самом дорогом»!
Все трое из покоев удалились.
Печаль их бесконечною была.
«Увы!– промолвил сэр Гавейн,– прошла
Пора расцвета. Всё над, чем трудились:
Всё королевство наше, Круглый Стол,
Артура мощный, царственный престол –
Погибло всё! Рассеются по свету
Все братья-рыцари, каким подобных нету»!
Король Артур стал спрашивать о чём
Они тут говорили впятером.
«Мой государь,– сэр Агровейн ответил,–
Я всё скажу, ни крохи не тая.
В том дело, что сэр Мордред, с ним и я,
Мы против брата нашего Гавейна
И Гахериса с Гаретом пошли,
Согласья в важном деле не нашли.
А дело в том, король, что все мы знаем,
Что вашу королеву обнимает,
И это длится уж не первый год,
Возлюбленный её, сэр Ланселот!
И мы, как сыновья сестрицы вашей,
Того не можем более терпеть.
Вы выше Ланселота. Ваша честь –
Честь короля, для нас важнее нашей!
Вы посвятили в рыцари его,
Коварного предателя того!
И вот мы утверждаем – он изменник»!
«Когда всё так – изменник, несомненно!–
Сказал король, – Должны вы только знать:
Я дело не намерен затевать
Без доказательств, ясных и бесспорных!
Бесстрашный и прямой сэр Ланселот,
Не схваченный с поличным, всех убьёт
Распространителей речей позорных!
Но если рыцарь вами обличён,
То пусть с поличным будет схвачен он»!
Как во Французской Книге говорится,
Не мог король на рыцаря сердится.
Ведь для четы так много сделал тот,
Так много снял с души его забот,
Что рыцаря любил король безмерно.
Хотя и сам Артур о многом знал,
Но слышать об измене не желал,
Считая Ланселота самым верным. 1
«Мой господин,– сказал сэр Агравейн,–
Чтоб доказать его измену всем,
Вы на охоту завтра поезжайте.
Но Ланселот, мой сэр, вы так и знайте,
Останется в Карлайле в этот раз.
И тут наступит откровенья час.
Пошлите к королеве и скажите,
Что ныне не вернётесь ночевать,
Велите поваров к себе прислать.
И этой ночью, вы меня простите,
Его мы с королевою найдём
И к вам, мой сэр, живого приведём»!
Король на предложенье согласился.
Готовится в леса распорядился.
«Но вы поосторожнее,– сказал,–
Смертей напрасных я бы не желал»!
Сэр Агравейн ответил: «Я, сэр Мордред,
Ещё двенадцать Круглого Стола.
Такая сила крепости брала»!
«Смотрите, Ланселот ведь рыцарь гордый,–
Сказал король,– дерётся до конца,
Весь в своего французского отца»!
«О, господин! На нас вы положитесь,–
Сказали Агравейн и Мордред,– Рыцарь
Уличен будет в несколько минут
И прямо к вам, на королевский суд».
А поутру трубят рога. Охота!
Король подался в ближние леса.
Вся свита с ним – веселье и краса!
Но нет в той свите сэра Ланселота.
И королеву известил король
(А в этом вся задуманного соль),
Что в замок он вернётся только завтра.
И даже заказал любимый завтрак.
Тогда сэр Агравейн и сэр Мордред,
Как гончие, что взяли верный след,
С двенадцатью из рыцарей отборных
Проникли тайно в замковый покой
С оружием тяжёлым под рукой.
А рыцари те были из придворных,
Шотландцы все и рода одного
С самим Гавейном, с братьями его.
Но вот упала ночь на замок старый.
В нём лунный свет свои наводит чары.
Поведал сэру Борсу Ланселот,
Что на свиданье краткое идёт.
«За мною королева посылала,
И с нею повидаться я спешу»!
«Сэр, не ходите ныне, вас прошу!–
Сказал сэр Борс.– Опасностей немало»!
«Но почему?– спросил сэр Ланселот.
«А потому, что ревности оплот –
Сэр Агравейн, следит и днём и ночью
За вами с королевой. Очень хочет
Обречь позору вас, унизить нас.
Он бдит ночами, не смыкая глаз!
И сердце никогда ещё так ясно
Не говорило про опасность мне!
Не следует сегодня при луне
Идти вам на свидание к прекрасной!
Не верю я в охоту короля.
Ещё влажна весенняя земля.
И никогда охотники негласно
Не тронут зверя, сей порой напрасно.
Предательства страшусь я. Наперёд
Предполагаю – вас засада ждёт»!
«Племянник мой, я проскользну незримо!–
Ответил сэру Борсу Ланселот.–
Совсем немного времени пройдёт
И я вернусь живой и невредимый»!
«Прискорбно это слышать. Я боюсь,–
Сказал сэр Борс,– что зря спасти стремлюсь
От намерений гибельных, неверных.
Раздор грозит всем от любви безмерной»!
«Я вам дивлюсь, племянник дорогой!
Послала королева ведь за мной!?
Я, знайте, трусом никогда не буду!
Чтоб королева в верности моей
Не сомневалась до скончанья дней,
Лишь позовёт, на зов её прибуду!–
Ответил сэру Борсу Ланселот.
«И да хранит вас Бог! – промолвил тот,–
Да возвратит вас целым, невредимым.
И да пройдёт беда, на сей раз, мимо»!
___________________________________
… король и сам обо всем догадывался… — Это утверждение Мэлори — его самостоятельная версия, которая не опирается на источники, но подкрепляется внесенными Мэлори деталями. Так, сожалея о надвигающемся крушении королевства и братства Круглого Стола, король Артур вскользь замечает: «… королев я всегда смогу найти довольно, а такую дружину добрых рыцарей не собрать больше никогда на свете» (кн. VIII, гл II, 1). Мэлори показывает, таким образом, что Артур не питал сильных чувств к Гвиневере, что оправдывает ее и Ланселота. Для Артура Мэлори дружба Ланселота и кодекс рыцарской верности, на котором держится братство Круглого Стола, важнее его личной чести, но он не может противостоять требованиям условной морали времени.