Сэр Галахад, меж тем, перекрестившись,
Взошёл на борт, покинув их корабль.
За ним девица, с братом распростившись,
За ней сэр Борс, потом сэр Персиваль.
Корабль был убран празднично, роскошно.
Внутри стояло ложе, всё в шелках
С венцом цветов пастельных в головах.
Они подходят к ложу осторожно.
В изножье драгоценный меч лежит.
Из ножен полувытащен на вид.
Прекрасней меч представить невозможно!
Из камней всех оттенков рукоять,
Какие может человек измыслить!
И чаша у меча ему подстать,
Из рёбер двух зверей, отдавших жизни:
Змей Каледонский! Кость его крепка!
Не ведает усталости рука,
К ней прикасаясь, что в бою не лишне!
И кость Евфратской рыбы Эртанакс –
Безмерной воли и упорства знак.
Её касаясь, человек отыщет,
Не отвлекаясь на свои дела,
Одну лишь цель, к которой устремится,
Какой бы невозможной не была,
Недостижимой, словно в небе птица!
«Во имя Божье, молвил Персиваль,–
Возьму сей меч и счастья попытаю»!
И он пытался, рукоять сжимая,
Схватить его. Напрасно, как не жаль.
Рука на рукояти не сходилась.
Меч не сдавался рыцарю на милость.
И отступил, грустя, сэр Персиваль.
Сэр Борс вослед за ним схватить пытался
За рукоять красой сиявший меч.
Увы, тот недвижимым оставался.
Нет, сэру Борсу им врагов не сечь!
Сэр Галахад разглядывал неспешно
Блестящий меч. Смотрел он вновь и вновь.
Увидел надпись, красную, как кровь:
«Кто обнажит меня рукой безгрешной,
В боях не будет ранен никогда,
В любом бою побьет врага всегда,
В любом сраженье будет он успешным».
«Клянусь, – сказал сэр Галахад, – я мог бы
Достать из ножен этот славный меч,
Но сколько лет и в чьих руках он пробыл?
Неведомо. И мне ль его извлечь»?
Сказала дева: «На мече запрет.
Никто не может взять его безбедно.
Лишь вы, сэр Галахад, Для вас победным
Пребудет меч, до окончанья лет»!
И рыцарям, присевшим в первый раз,
Она свой дивный повела рассказ
О то, что было раньше на земле:
«Однажды сей корабль в своём круженье
Недолго в водах Логрских побывал.
Как раз в то время там велось сраженье.
Король Лабор с Хюрланом воевал. 1
Хюрлан был сарацин, но окрестился.
Он почитался славным королём.
Достойный муж в правлении своём
Он доблестью и правдой отличился.
И так случилось, что король Лабор
С Хюрланом у воды продолжил спор.
Его отряд с Хюрлановым сразился.
А там корабль причаленный стоял.
Король Хюрлан был сокрушён Лабором.
Один, как перст, он на корабль взбежал,
Надеясь в нём спастись от смерти скорой.
На корабле нашёл он этот меч!
Долой из ножен и обратно к бою!
Взмахнув мечом, могучею рукою,
Он королю Лабору шлем рассечь
Одним ударом смог со страшной силой.
Его с конём могучим разрубил он
Вплоть до земли от головы и плеч!
И было это в Логрском королевстве.
Там вскоре разразился страшный мор.
Хлеба, зерно, трава, с плодами вместе
Увяли на корню, пугая взор.
Исчезла жизнь в лесах, обильных прежде,
Пропала рыба в море и ручьях.
Пришли болезни извне в те края,
На жизнь исчезла всякая надежда.
Назвали край сей Мёртвою землёй.
Он много лет стоял полупустой,
Как нищий в загнивающей одежде.
Тому виной плачевный был удар,
Нанесенный Хюрлановой рукою!
И вот, неся тот меч, как Божий дар,
Король Хюрлан спешит с немой тоскою
Вернуться на корабль. Он ножны взял
И только лишь вложил в них меч чудесный,
Как перед ложем, убранным прелестно,
Мгновенно на пол замертво упал.
Исполнилась угроза вековая:
Кто меч сей обнажил, разить желая,
Тот смерть свою нежданно повстречал!
И пролежал он здесь довольно долго.
Но вот одна девица подошла
И сбросила за борт его, лишь только
Увидела покойного она.
А из мужей никто и не решился
Запрет нарушив, на корабль взойти.
Господни нам неведомы пути!
Затем корабль в морской пучине скрылся».
Вот выслушали рыцари рассказ
Про чудеса и битвы без прикрас.
И каждый делу древнему дивился.
Им ножны захотелось рассмотреть.
И видят: из змеиной кожи сшиты.
Там надпись серебром про жизнь и смерть.
А буквы в тело ножен словно влиты.
Перевязь слишком бедною была,
Для этого меча не очень прочной.
Под тяжестью его порвётся точно.
Она замены словно бы ждала.
А надпись такова: «Меня носящий
По праву верный рыцарь настоящий,
Не будет поражён в любых делах,
Покуда перевязью опоясан.
Сменить её, девице лишь дано.
И этот рыцарь твёрдо знать обязан:
Девица та должна, так решено,
Быть дочкой короля и королевы,
Быть непорочной до скончанья дней,
Быть целомудренной в душе своей.
И если сей обет нарушит дева,
То смерть её ужасная найдёт:
Несчастная в мучениях изойдёт
От дикой боли в согрешившем чреве».
«Давайте, сэр,– промолвил Персиваль,–
Другую сторону меча посмотрим.
Покоится в прекрасных ножнах сталь.
А надпись так грозна, таких не вспомню»!
Перевернули меч. Та сторона
Красна, как кровь, а надпись, словно уголь.
Она гласит: «Кто дорожить мной будет,
Как самым ценным, не моя вина,
Что меньше всех в нужде найдёт он проку!
Кому слугою верным буду долго,
Тому врагом я обернусь сполна!
Случится это только лишь однажды»!
«Любезный брат, мой славный Персиваль,–
По воле Бога сэр Насьен отважный,–
Сказала дева,– был в морскую даль
От берега отнесен беспощадно.
Зять короля Мордрена неспроста,
Спустя полвека от страстей Христа,
На старой, утлой лодке безоглядно
Приплыл на остров в Западных краях –
«Кружащийся» у люда на устах
Так назывался остров неприглядный.
Увидел он у грота под скалой
Корабль, тот самый, где мы все сегодня.
И этот меч нашёл он удалой.
На ложе в ножнах меч лежал свободно.
Но меч Насьен из ножен не достал.
На это дерзости недоставало.
И восемь дней на корабле страдал он,
А на девятый грозой бури шквал
Корабль к другому острову доставил.
И только лишь Насьен корабль оставил,
Как на него злой великан напал.
И на корабль Насьен тотчас вернулся.
Взять меч решил, чтоб защитить себя.
С мечом он очень быстро обернулся,
Достал из ножен и у корабля
Воздел прекрасный меч над головою.
Меча прекрасней он желать не мог!
Но… раскололся надвое клинок.
«А! Что же происходит здесь со мною?
На что надеялся я, как назло
Меня всего жесточе подвело»!
Меча обломки твёрдою рукою
Насьен опять на ложе возвратил.
Сам через борт, схватился с великаном
И в поединке чудище убил!
Вернулся на корабль, а утром ранним
Поднялся ветер, вновь корабль погнал.
Но, что там в море? О счастливый случай!
Ничто на свете не могло быть лучше!
Король Мордрен! Он тестя повстречал!
Они, как дети радовались встрече,
Проговорили день и целый вечер.
Насьен про меч с печалью рассказал.
Как меч подвёл его, когда был нужен.
Король Мордред увидел славный меч.
Он похвалил его. «А меч с тобой не дружен,–
Сказал король, – не пожелал он сечь
Лишь потому, что сам ты в чём-то грешен»!
Меча он половинки в руки взял.
Сложил их вместе, что-то прошептал,
Меч зазвенел и целым стал, как прежде!
Король Мордред взял ножны, меч вложил
И вновь его на ложе положил.
И слышат голос тут они, изрекший:
«Ступайте с корабля скорее прочь!
И на другой корабль тотчас взойдите!
Не ждите, чтоб на море пала ночь!
Тотчас же переправиться спешите!
Не то впадёте оба в смертный грех.
Вам нет тогда спасенья. Вы погибли»!
Король Мордред и сэр Насьен в чём были,
Тотчас же поспешили без помех
К другому кораблю, что был тут рядом.
Успели только обменяться взглядом.
Спешили, оба верили в успех.
Но лишь Насьен за борт рукою взялся,
Чтоб на другой корабль перешагнуть,
Крик боли вдруг над палубой раздался:
Ударом меч прервал Насьенов путь.
Ударив по ноге, нанёс он рану.
И вновь суровый голос прозвучал:
«Ведь надпись ты на ножнах прочитал?
И снова повторять её не стану!
Хотя известно, что Насьен хороший воин
Но трогать этот меч, он недостоин!
Не терпит меч греховного обмана»!
«Во имя Господа!– сказал сэр Галахад,–
Мы слышим удивительные речи.
Они мудры, услышать их я рад.
В них судьбы и поступки человечьи…
_________________________________
1 … смертельная воина между королем Лабором, отцом Увечного Короля, и королем Хюрланом… — Лабор, его сын Пелам и внук Пелес представляют у Мэлори как бы династию хранителей Святого Грааля, восходящую к Иосифу Аримафейскому. Далее изложена одна из нескольких версий «плачевного удара»: здесь это смертельный удар, нанесенный сарацином Хюрланом королю Лабору.
Вверх