И перед войском выехал на поле
Сам сэр Гавейн. И стал он призывать
Любого, кто желает воевать,
Сразиться с ним пред войском на просторе.
Сэр Лионель (горячий рыцарь был)
Тотчас копьё в упор установил
И ринулся воителю навстречу.
Но дело не дошло у них до сечи.
Гавейн с налёта грудь ему пробил
И наземь из седла его свалил.
Туда сэр Эктор подоспел с другими
И раненого в замок он унёс.
Сэр Лионель был поражён всерьёз,
Но вынесен друзьями дорогими.
И тут волнами поле поднялось:
Сражение большое началось.
И полегло в нём множество народу.
Но очень тяжко сэру Ланселоту:
Не может он противника крушить.
Стремится, по возможности, щадить.
Сэр Борс, сэр Паломид, Сафир, как ветер
Носились по лугам во все концы.
Они ведь были грозные бойцы.
И вот в бою, забыв про всё на свете,
Крушили рыцарей Артура короля.
По их следам в крови была земля.
С Бламуром Ганским и Блеоберисом,
С Белингером, что был в бою неистов,
Большой урон нанесен был врагам.
Сим рыцарям победа дорога!
Король Артур всё время порывался
Прорваться к Ланселоту и убить.
Сэр Ланселот в ответ не стал разить.
Щитом лишь от ударов прикрывался.
Тогда сэр Борс схватился с королём.
Он прорубил пернатый шлем на нём
И выбив из седла, сошёл на землю,
И крикнул Ланселоту: «Не приемлю
Я эту бойню! Ненавистна мне!
Не положить ли нам конец войне»?
(Он подразумевал вопросом этим
Убийство короля – конец войне).
Сэр Ланселот был рядом на коне.
«Не смейте!– крикнул он,– Под страхом смерти
Не прикасайтесь более к нему!
Непостижимо сердцу и уму,
Чтоб благороднейший король на свете
Был здесь убит и посрамлён. В ответе
Я за того, кого всегда любил.
Ведь в рыцари меня он посвятил»!
Сэр Ланселот сошёл с коня на землю,
Поднял Артура, посадил в седло,
И так сказал спокойно и тепло:
«Мой господин, не лучше ли немедля
Войну меж нами эту прекратить.
Ведь чести и победы не добыть
Вам, если стану я всерьёз сражаться.
Я вас щажу и не желаю драться.
А вы тесните, не жалея сил.
Никто из вас меня б не пощадил.
Припомните, король, мои заслуги!
Меня вы награждаете за них»?
Король Артур в седле своём притих.
Его дрожали от волненья руки.
Под шлемом накатилась на глаза
Скупая королевская слеза
От благородства сэра Ланселота,
Его тепла и рыцарской заботы.
«Нет равного ему среди мужей
В суетном мире горя и страстей!–
Король Артур подумал, уезжая,–
Увы, зачем мы начали войну?
Так разорим мы целую страну,
Но радости победы не узнаем»!
Меж тем, полки на отдых разошлись.
Похоронами павших занялись,
Лечением и раненых осмотром
Под полковых целителей присмотром.
Так ночь прошла. Наутро снова в бой.
Возглавил Борс отряд передовой.
И сэр Гавейн на поле выезжает,
Свирепый словно вепрь, с большим копьём.
«Своё копьё опробую на нём,–
Подумал тут сэр Борс,– пускай узнает,
Что есть, кому за брата отомстить,
Кто честью рода Ганских дорожит»!
Издалека приметивши друг друга,
Рванули с места. Словно злая вьюга
Их, подхватив, навстречу понесла
Туда, где смерть их лютая ждала!
И сшиблись, дикой яростью объяты.
Пробили копья латы и щиты.
И рухнули на землю с высоты
И словно на камнях они распяты.
На поле снова встретились полки.
Как прежде, от победы далеки
Войска и короля и Ланселота.
Но, как всегда, за ним идёт охота.
Погибло много рыцарей в бою,
А Борсу помощь оказал свою
Сэр Ланселот. Его из боя вынес
И в замок на носилках отослал.
А сэр Гавейн, он так же пострадал,
Без помощи он боли бы не вынес.
Его король Артур от смерти спас.
Остались оба живы в этот раз.
И стали сэр Лавейн, а с ним сэр Уррий
У сэра Ланселота ранним утром
Просить, чтоб в этот день он воевал,
Разя врагов, как может – наповал!
«Мы видим, сэр, противника щадите.
В полсилы вы сражаетесь в бою.
Мы просим: силу грозную свою
В сражении сегодня проявите!
Хотим, чтоб вы сражались, как и мы
По всем жестоким правилам войны!
«Увы, промолвил Ланселот,– мне сердце
Не позволяет бой вести усердно.
Ведь мой противник – мой же господин.
Ему я буду верен до седин».
«Ах, господин мой! Как бы не щадили
Вы нашего врага, он только рад.
Ему милее всяческих наград,
Что вы ему нашествие простили,–
Сказал сэр Паломид,– Но если вас
Захватят или ранят в этот раз,
То вам пощады, добрый сэр, не будет.
Вас в клочья растерзают эти люди»!
И понял Ланселот, что он не прав,
И стал сражаться, показав свой нрав!
Ранение племянника к тому же
В нём распалило яростный огонь.
И вновь его носил по полю конь,
И очень многих рыцарь уничтожил.
Под вечер Ланселота сторона
Решила, что закончилась война.
В крови, копыта выше, были кони.
Убитыми зелёный дол заполнен.
Но снова Ланселот их пожалел
Преследовать Артура не велел.
Он со своими в замок удалился.
И оба войска стали хоронить
Своих убитых, раненых лечить,
Считать потери: кто чего добился…
Теперь, когда был ранен сэр Гавейн,
Артуровых приспешников ферейн
Не столь уж пылко рвался в бой кровавый.
«Ни чести не добудем мы, ни славы»!
Тем временем известье о войне
Достигло дальних мест в чужой стране,
По христианским землям прокатилось,
А вскоре и монах с известьем сим
Приехал к папе, в христианский Рим.
И тот узнал, что в Англии творилось.
Король Артур, один из королей –
Из самых справедливых на земле,
Воюет с благородным Ланселотом!
Теперь у папы главная забота –
Враждующих скорее помирить,
Конец войне кровавой положить.
Им призван был Рочестерский епископ.
Две буллы папа там ему вручил.
Священник порученье получил
Отправиться немедля в путь неблизкий.
Хранить в пути свинцовую печать,
И королю Артуру передать
От папы именное повеленье
О полном с Ланселотом примиренье,
Чтоб королеву вновь принял свою
Достойно в королевскую семью.
И в буллах под угрозой интердикта 1
Всей Англии был папский тот наказ.
Епископ в путь отправился тотчас.
Успешно прибыл он в Карлайль из Рима
И королю там буллы предъявил.
Слова их чтец прилюдно огласил.
Услышав их, король не знал, что делать.
Он помирился б, хоть сегодня, смело,
Но сэр Гавейн того не допускал.
Он против одного не возражал,
Чтоб королева ко двору вернулась.
Епископ при дворе два дня гостил.
Затем от короля он получил
Ответ – его согласье с папской буллой.
С печатью королевскою большой,
Как истинный, помазанный король,
Артур свои представил заверенья,
О том, что королева Гвиневера
С большим почтением будет принята
И при дворе никто и никогда
Ей о былом не вымолвит и слова.
Спокойно сможет ехать Ланселот,
Когда он королеву привезёт
И уезжать ему придётся снова.
Епископ заверенья получил
И в замок Ланселота поспешил.
Там доказал он сэру Ланселоту,
Что папа римский проявил заботу,
Что хочет он войну остановить,
Смертоубийство хочет прекратить.
И сэру Ланселоту объяснил он,
Что королеву должен возвратить.
Иначе папский гнев ему грозит:
Ведь Гвиневеру он похитил силой.
«Да я не думал здесь её держать
И никогда её не возвращать
Туда, где жить должна она по праву!–
Сказал сэр Ланселот,– Но, Боже правый!
Из-за меня была осуждена
И на сожжение обречена
В Карлайле королева Гвиневера!
Мой долг её спасти и защитить!
Иначе, как я мог на свете жить?!
И я к её спасенью принял меры.
Но Господу хвала! Теперь она
Надёжнее, чем мной защищена!
Сам римский папа силами своими
Вновь добрый мир установил меж ними!
И видит Бог, милей мне в сотню раз
Артуру возвратить её сейчас,
Чем похищать тогда с кровопролитьем!
Однако, есть условье у меня:
В любое время ночи или дня
Смогу Карлайль свободно посетить я.
Спокойно королеву привезти
И так же с миром со двора уйти.
И королева жить должна свободно.
Никто ни в тишине, ни принародно
Ни в чём её не должен обвинять,
Опасностям, упрёкам подвергать.
Иначе, я не побоюсь оставить
В дальнейшем королеву у себя!
Пусть яростней враги теснят меня,
Найду я, что им противопоставить»!
Сэр Ланселот,– нужды в том больше нет,–
Сказал епископ,– Оградит от бед
Торжественное папы повеленье.
Ни гибель не грозит, ни поношенье
Ни королеве, ни, конечно, вам.
Позвольте я бумаги передам».
Достал и прочитал он все бумаги
От папы и Артура короля.
«Да, вы сюда приехали не зря,–
Сказал сэр Ланселот,– Довольно драки.
Я доверяюсь этому письму,
Печати, господину моему.
Не знает христианский мир другого,
Кто твёрдо держит данное им слово!
А потому, я твёрдо говорю,
Вперёд меня езжайте к королю.
Приветствуйте его и сообщите:
Примерно через семь бегущих дней
Вы встречи с королевою своей
В Карлайле вместе с родичами ждите.
Ещё ему прошу я передать,
Что перед всеми стану защищать
Честь королевы я без исключенья!
Мой меч готов разрушить все сомненья!
Лишь только сам король, мой господин,
Останется без вызова один».
В Карлайль епископ к королю вернулся
И Ланселота передал ответ.
Её вернут. Сомнений больше нет.
Король в слезах от света отвернулся…
___________________________________
Интердикт — временный запрет папы или епископа совершать на территории, подвергшейся наказанию, богослужебные и религиозные обряды.