Дневник
Джейк снова в блоке. Хочет спать смертельно.
Но должен прежде диктовать дневник.
Двенадцатая запись безраздельно
должна войти на место, как привык.
И время он, и место называет,
и говорить устало начинает:
«Меня Нейтири учит языку.
Но ни хрена запомнить не могу.
хотя запомнить, честно, был бы рад.
Учу, как собираю автомат:
всё повторяю раз и два, и десять.
Нейтири говорит, что я «скаул».
По ихнему – придурок. Я всё взвесил.
Не рассердился и не возразил.
Но, чёрт возьми, теперь я точно знаю,
что очень много слов воспринимаю.
И если так же буду с ней учить,
то вскоре и смогу заговорить.
Норм тоже, кстати, возится со мной.
Не злится больше. Парень мировой.
Он объяснил мне, что «Тебя я вижу»
не произносят Найви всем подряд.
Они о том, что тот родней и ближе,
кому слова такие говорят.
Нейтири, между тем, стрельбе из лука
Урок дала мне. Ну, скажу вам – мука.
В кровь ободрал я руку тетивой.
Лечебной обмотали мне травой.
Как оказалось, не втянул живот,
а плечи с грудью нужно дать вперёд.
«Ну, через день-другой мы постреляем,
Нейтири – мой профессор, говорит.
Теперь, как держат лук, ты твёрдо знаешь.
Не до стрельбы, когда рука болит»!
Всё дальше бегать с каждым днём могу я.
Пять дней назад дистанцию такую,
как мы вчера промчались между дел,
я б ни за что, никак не одолел!
«Доверься телу, как своей судьбе,
тогда оно доверится тебе!–
Нейтири мне сказала.– Эй! За мною»!
И смело сиганула с высоты,
в полёте оставляя за собою
пружинящие, мощные листы.
И каждый лист смягчал её паденье
и мягкое готовил приземленье.»
«Да, чтоб мне сдохнуть! Ведь невмоготу!
Всё схватывать я должен налету!
Моей ты смерти хочешь? Не пойдёт!
Я заорал и вслед за ней – в полёт!
По веткам, листьям животом и задом…
Летел, цеплялся, тормозил, летел.
Довольно долго я на землю падал.
На гриб упал огромный. Уцелел.
Меня Нейтири скромно похвалила.
Сказала: «Нет ума – спасает сила»!
Потом послеобеденной порой
я занят был ездою верховой.
Сполна теперь тсахейлу ощутил:
я полон был могучих конских сил
На мир смотрел я конскими глазами.
Вот захотел пойти вперёд, к воде.
И конь понёс. Как будто ноги сами,
лишь захочу, помчат меня везде.
Команды никакой давать не надо!
Довольно одного простого взгляда,
чтоб конь пошёл, помчался, поскакал,
чтоб сделал всё, чего б я ни желал!
Давать коню команды – ерунда!
Подумать лишь достаточно – куда»!
У озера я следом за Нейтири
махнул с обрыва рыбкой в водоём.
Плывём, гребём в прозрачном чистом мире.
Как хорошо резвиться с ней вдвоём!
Но каждый день законная работа.
С Нейтири мы выходим на охоту.
Черты зверей, что здесь на водопой
приходят в одиночку и толпой,
их запахи, приметы и следы
снимают с глаз завесу слепоты.
А вечером сегодня развлекались.
Есть ящерицы веерные тут.
Взлетают вертолётами, пугаясь.
В сияющем кругу по пять минут
висят они, округу освещая.
Нейтири с ними возится, играя,
гоняет их, кричит на них, шутя,
хохочет, как весёлое дитя.
Такой её я прежде не видал.
Суровую учительницу знал…
Она меня всё время просвещает.
Она в пути мне часто говорит,
«Энергия нас всех объединяет.
Энергия здесь чудеса творит.
Потоками энергии незримо
охвачено живое – неделимы
в природе нашей вечный лес и мы.
Энергия даётся нам взаймы.
Используем её, как благодать.
Но каждому придётся отдавать»…
И видел я, как найви хоронили.
Пушинку Эйвы в землю на него
с молитвой благодарно опустили,
природе возвращая прах его».
Взяла своё усталость. Джейк склонился
к столу, прикрыв глаза, в сон провалился.
А Грейс, его жалея, подошла
и к койке на каталке увезла.
Как сына уложила: «Спи, малыш!
Сверх силы ты, как вижу, тут сидишь»!
Когда он встал, кормить его взялась,
грустя, что не следит он за собой.
Что в теле аватара уносясь,
тут ослабел и стал совсем худой.
И Джейк жевал консервы неохотно,
хотя, как человек, он был голодным.
И вспоминал, как давеча сумел
добыть зверька и много мяса съел.
«Ты в этом теле должен быть здоров,–
сказала Грейс,– так ешь без лишних слов»!
«Ты, прежде, чем читать мораль мне эту,
скорее гадость выкинь изо рта!–
воскликнул Джейк и ловко сигарету
у Грейс отнял и выкинул туда,
где мусор в блоке том уничтожали.
«Я вижу, Джейк, что понял ты едва ли:
я, как начальник говорю с тобой.
Ещё, как друг вполне возможный твой!
Поверь мне, много я пережила.
Училась и учила, как могла»!
И Джейк послушно ел, глядел на фото
на дверце холодильника. На них
детишки найви. Там её работа,
забота Грейс об обученье их.
Висят на ней ребята, хочет каждый
поближе быть. Им это очень важно.
И очень любят. Видно – каждый рад
поймать её весёлый, добрый взгляд.
С учительницей детям повезло
«Я знать хочу, так что ж произошло?–
спросил тихонько Джейк,– ведь там стреляли»!
«Сестра Нейтири,– Грейс произнесла,–
Саламин – эту девочку так звали,-
совсем забыла школьные дела.
Как лес уничтожают увидала.
Ходить к нам на уроки перестала.
С двумя парнями, помню, как сейчас.
в раскраске прибежали как-то раз.
А боевую навели красу,
когда бульдозер подожгли в лесу.
Они искали у меня защиту.
Надеялись, что их могу спасти.
Ведь школы дверь всегда для них открыта.
Но не успели из лесу уйти.
Солдаты по пятам детей догнали
и на глазах Нейтири расстреляли.
Других детей тогда я увела.
Но наша школа больше не жила».
Джейк, помолчав сказал: «Мне очень жаль».
В глазах у Грейс глубокая печаль.
«Учёный,– говорит она,– обязан
быть объективным раз и навсегда.
Эмоциями, чувством не повязан
в своих научных мыслях и трудах.
Но десять лет я отдала той школе,
и сердце не спасти от острой боли.
Конец стараньям и работы всей.
Ни школы, ни учёбы, ни детей!
Взамен неприязнь, ненависть и страх
в сердцах у взрослых, у детей в сердцах»!
И снова лес. Сегодня Джейк с Нейтири
охотиться серьёзно собрались.
Он должен сам найти в зелёном мире
добычу и отнять у зверя жизнь.
Приметил Джейк в чащобе шестинога.
Самец один пасётся, тонконогий.
Крадётся Джейк, ползёт, поёт стрела.
Предсмертный рёв. Стрела в живот вошла.
Джейк в три прыжка к добыче подскочил.
Достав свой нож, прощенья попросил:
«Тебя я вижу, брат, тебе спасибо!
Пусть к Эйве отправляется твой дух,
а тело остаётся молчаливо,
чтоб частью стать народа. Замкнут круг»!
И поразил ножом своим блестящим
йерика, как охотник настоящий.
Нейтири посмотрела на него.
Подумала: «Добился своего»!
А вслух произнесла без лишних слов
всего два главных слова: «Ты готов»!