За ним покинул замок Динадан.
На Лонезеп стремительно помчался.
Глядь – рыцарь впереди. (То сэр Тристрам).
«Да, как же ты опять здесь оказался?! –
Воскликнул Динадан, узнав его
Вчерашнего знакомца своего,–
Держись! Сейчас со мною будешь драться,
Желаешь рыцарь-трус того иль нет»!
«А мне сейчас, как раз, не до побед,–
Сказал Тристрам, – Не хочется сражаться»!
Но вот, коней пустили. Динадан
Нанёс удар. Сломалось пополам
Его копьё, Но он не растерялся:
Он меч достал и снова рвётся в бой.
А сэр Тристрам нарочно промахнулся,
И говорит: «Сегодня день не мой»!
И под забралом другу улыбнулся.
«Чем заслужил у вас я гнев такой?
Лишь тем, что оказался под рукой?
Сегодня биться я не расположен»!
«Ты рыцарство позоришь, жалкий трус!–
«Что до того – позорю, ну и пусть,
Ответил сэр Тристрам, – мне жизнь дороже!
Теперь держаться стану возле вас.
Меня вы защитите всякий раз!
В защите рыцарь отказать не может»!
«Избави Бог! – воскликнул Динадан,–
Ведь на тебе прекрасные доспехи –
Изделие далёких южных стран,
И щит и копья! Всё есть для успеха!
Ты сам собой прекрасен, как никто!
Но всех трусливей рыцарей зато!
Зачем с собой ты копья эти возишь»?
«Их на турнире лучшему отдам, –
Тристрам ответил, – может быть, и вам!
Теперь, надеюсь, ты меня не бросишь»?
Так ехали, беседуя они.
Вдруг некий рыцарь выехал на них.
«Ты этого с коня возможно сбросишь! –
Воскликнул сэр Тристрам. «Тебе позор! –
Ответил Динадан. «Он очень страшный! –
Сказал Тристрам, – Ты дай ему отпор.
Не устоять мне в схватке рукопашной»!
«Ну ладно! Я ему сейчас задам!
Готовясь к бою, молвил Динадан.
И сшиблись рыцари со с страшной силой.
Сэр Динадан был выбит из седла.
«Вам храбрость ваша здесь не помогла, –
Тристрам промолвил, – победить верзилу»!
«Позор тебе! – сэр Динадан сказал
И острый меч из ножен он достал.
И пеший бой немедля предложил он.
«По дружбе, иль по злобе?– тот спросил
«По-дружески рубиться с вами станем, –
Ответил Динадан, – по мере сил,
Покуда, поразмявшись, не устанем».
«Но ваше имя мне б хотелось знать»!
«Моё мне имя незачем скрывать!
Сэр Динадан стоит сейчас пред вами»!
«Сэр Динадан, храни вас Бог от бед!–
Воскликнул рыцарь, – Я же сэр Гарет».
«Известны всем вы ратными делами!–
Ответил Динадан. Он встрече рад.
Теперь для крепкой дружбы нет преград,
Ведь сэр Гарет герой – он лёд и пламя!
Хоть сэр Гавейн Гарета старший брат,
Но славится Гарет, как лучший рыцарь.
Всегда приветлив благородный взгляд,
А с братьями не хочет и водиться.
И вновь они уселись на коней.
Дорога ведь без спутника длинней!
Беседуют, зовут Тристрама трусом.
А сэр Тристрам всё слышит. Их любя,
Смеётся над речами про себя.
Ничуть ему от этих слов не грустно.
Но видят, новый рыцарь к ним спешит
Готовый к бою. Очень грозный вид.
Тревожное у них возникло чувство.
«Ну, рыцари, – промолвил сэр Тристрам,–
Решайте, кто из вас с ним биться будет!
Предупреждаю: не имею сам
Желанья драться. Пусть меня осудят»!
«Я поскачу! – промолвил сэр Гарет.
Молниеносным был того ответ:
Гарет летит на землю сбитой птицей.
«Ну, как, сэр Динадан?– спросил Тристрам,–
Напасти с другом делят пополам,
И ваш черёд пришёл теперь сразиться»!
Ну, вот уж нет!– ответил Динадан, –
На то Всевышним людям разум дан,
Чтоб не творили то, что не годится!
Повержен рыцарь посильней меня!
Куда уж мне с такой тягаться силой»?
Не станешь мстить? А ведь сказал «друзья»!
Как погляжу, вас страхом поразило!
А коли так, смотрите-ка на нас.
Примерный бой увидите сейчас»!
И сэр Тристрам примерился, прищурясь,
Коня пришпорил, полетел вперёд,
Как мощный вихрь, что всё в пути сметёт!
Он налетел на рыцаря, как буря!
Копьём тяжёлым наземь сбил его,
Легко добившись в схватке своего,
И отошёл, в душе своей ликуя!
Тому дивился добрый Динадан.
Но тут же понял, кто сейчас сражался:
То был, конечно, доблестный Тристрам!
А рыцарь, между тем, с земли поднялся,
Меч обнажил он, боль преодолел
И далее рубиться захотел.
«Как ваше имя, сэр? Его откройте,–
Промолвил сэр Тристрам, коль тайны нет».
«Сэр Паломид, – последовал ответ.
«Теперь, прошу вас, рыцаря не скройте,
Кто всех на свете ненавистней вам»!
«Воистину! Конечно, сэр Тристрам!
Но вы теперь ответить мне извольте
Зачем вам, рыцарь, это нужно знать?
Из нас бы лишь один в живых остался,
Когда б его пришлось мне повстречать!–
Сказал сэр Паломид. И отозвался
На это откровенье сэр Тристрам:
«Ах, добрый рыцарь! Открываюсь вам:
Сам сэр Тристрам Лионский, перед вами!
Разите, коль хотите, хоть сейчас.
А можете, на следующий раз
Оставим битву. Уж решайте сами»!
И был сэр Паломид ошеломлён,
И в ножны меч спешит засунуть он.
Его восторг не выразить словами.
«Прошу вас, сэр Тристрам, простите зло,
Что к вам питал я долго – год за годом.
На самом деле, всё давно прошло,
И я служить желаю вам в угоду!
Раскаиваюсь в злобе против вас.
И сам не понимаю я сейчас,
Как может вас кто-либо ненавидеть
Из благородных рыцарей земли,
Чем ненависть к себе возжечь могли?
Прошу вас, сэр Тристрам, должны вы видеть,
Что искренне раскаиваюсь я,
Сейчас стремится к вам душа моя!
Такого я и сам не мог предвидеть»!
«Сэр Паломид, – Тристрам ему ответил, –
Добро вы говорите. Мне ль не знать,
Что вы из благороднейших на свете.
О подвигах я мог бы рассказать,
Когда один громили многих вы
И стали достоянием молвы.
И вы не раз такое совершали.
Но если зло ко мне осталось в вас,
Вы можете сквитаться хоть сейчас,
Коли меня нежданно повстречали.
И я скажу одно, без лишних слов:
К услугам вашим я всегда готов»!
Мгновенье, молча рыцари стояли.
«Нет, сэр Тристрам! О, нет, мой господин!
Я сам готов служить любую службу
По слову вашему. Лишь вы один
Меня послать извольте, если нужно
На подвиг дерзкий, на смертельный бой.
Для вас готов помчаться в край любой!–
Воскликнул Паломид. «Что ж, я согласен! –
Ответил, улыбаясь, сэр Тристрам.
Недолго рыцари пробыли там.
Дальнейший путь для них был прям и ясен.
На Лонезеп поехали они.
Сэр Динадан Тристрама стал винить:
«Ах, господин мой! Розыгрыш напрасен!
Ведь я проехал долгие пути
По наущенью сэра Ланселота,
Всё для того лишь, чтобы вас найти,
Хоть он не указал, где вы живёте».
«Вот как! – Тристрам на это отвечал, –
Сэр Ланселот всех лучше это знал.
Ведь я гощу сейчас в его владеньях»!
И замок Лонезеп открылся им
Красою и величием своим.
У стен его сплошное заселенье!
Четыре сотни праздничных шатров
Закрыли камень стен цветным ковром.
Прекрасное турнирное явленье!
Увидев это, сэр Тристрам сказал:
«Такой к турниру славной подготовки
Нигде ещё ни разу не встречал!
Видны здесь и желанье и сноровка»!
«Сэр, – отвечал на это Паломид,–
Девичий Замок в памяти стоит,
Когда вы тридцать рыцарей свалили!
Не хуже был турнир устроен там».
«Честь отдадим мы и другим местам, –
Сказал сэр Динадан,– в которых были.
Сурлузский вспоминаю я турнир:
Семь дней одних боёв, роскошный пир
Сэр Галахальт провёл в отличном стиле!
Чем здесь, людей не меньше было там.
Ведь съехалось туда, чтоб показаться,
Немало рыцарей из разных стран!
Кто, чтоб сражаться, кто – покрасоваться»!
«И кто в турнире том имел успех?
В сраженьях отличился больше всех?–
Спросил Тристрам. «Сэр Ланселот Озёрный!
Ответил Динадан. – Он всех разил,
Гонял по полю, не жалея сил,
И сокрушал противников упорных!
Сэр Ламорак Уэльский там блистал.
Из сёдел очень многих вышибал
Копьём тяжёлым ловко и задорно»!
«Я думаю, – промолвил сэр Тристрам, –
Когда б сэр Ланселот приехал тоже,
То первенство он снова взял бы сам.
Ведь победить его никто не сможет.
Конечно, если все на одного
Не нападут внезапно на него»!
А, что убит сэр Ламорак, печально!
Средь сверстников его подобных нет.
Могуч, неутомим, он яркий след
В душе моей оставил не случайно!
Из рыцарей, которых я встречал,
Он лучшим был. О нём я твёрдо знал,
Что станет он героем, изначально»!
«Увы, – сэр Динадан и сэр Тристрам
Сказали грустно, – Смерть его ужасна.
Не будь в родстве убийц великий сам
Король Артур, наш господин прекрасный,
Не жить бы им, убийц нашла бы смерть.
Настигла б всюду праведная месть»!
Из-за того, – им сэр Тристрам поведал,–
Я не спешу к Артурову двору»!
«О, сэр Тристрам! Скорее я умру,–
Тут сэр Гарет спешит вступись в беседу,–
Чем с братьями начну кому-то мстить,
К кому-то с ними ненависть делить
И смаковать на рыцарей наветы!
Мы братья: сэр Гвейн и Гахерис,
Сэр Агравейн, сэр Мордред – самый младший,
Но в их дела, в их мстительную жизнь
Я не вникал, немало повидавший.
И вот, ни приближая, ни кляня,
Они не любят, как один, меня.
О, как бы я хотел в тот день злосчастный,
Когда загублен был сэр Ламорак,
Быть рядом с ним с мечом моим в руках»!
«Прекрасно сказано! Всё с вами ясно! –
Промолвил сэр Тристрам, – И я б желал!
За это всё б я золото отдал,
Чтоб быть тогда мне с рыцарем прекрасным»!
«Воистину, – сказал сэр Паломид.–
Я тоже бы хотел. А на турнирах
(Как вспомню, сердце ноет и болит)
Ни разу мы не расходились с миром.
Сэр Ламорак меня одолевал.
В тот день с коней он многих посбивал.
Когда король Артур его отметил
И первенство по праву присудил.
Гавейн в тот день тайком его убил
В лесу, подкараулив в тайном месте.
Три брата были с ним в тот летний день.
Седых лесов таинственная сень
Свидетель их кровавой, страшной мести.
На рыцаря напали вчетвером.
Коня под ним убили первым делом.
Теснили три часа со всех сторон.
Но пешим с ними бился он умело.
И, наконец, сэр Мордред со спины
Нанёс удар по зову сатаны.
Сэр Ламорак упал, смертельно ранен.
Двумя руками тот наотмашь бил
И пополам едва не разрубил.
Не выжить никому от этой раны…
Паж сэра Ламорака видел сам
И рассказал мне»… Молвил сэр Тристрам:
«Предательством коварным и обманом
Убит сэр Ламорак на горе нам!
Предательству позор! И сердце плачет.
Дана свобода рыцаря врагам,
И меч упиться вражьей кровью алчет»!
«Я сокрушён,– промолвил сэр Гарет,
Хотя людей роднее в мире нет»!
«Но впереди нас ждут дела иные, –
Сказал сэр Паломид, – Что говорить?
Его нам в мир живых не возвратить»!
«Тем хуже,– Динадан сказал,– а ныне
Мы верно знаем: братья, кроме вас,
Любезный сэр Гарет, за часом час
Ведут свою охоту за другими.
И ненавистен им сэр Ланселот –
Зло на него с улыбкой затаили.
Им ненавистен добрый Банов род.
Они б охотно многих погубили.
Всех Рыцарей от Круглого Стола
Их ненависть в могилу бы свела!
Сэр Ланселот давно об этом знает.
Об этом он друзьями извещён,
А потому сейчас всемерно он
Приблизить добрых рыцарей желает.
Сзывает верных родичей своих
И привечает на турнирах их,
Себя людьми родными окружает».