Глядела королева из окна,
И видела, как сэр Тристрам повергнут.
Куда исчез, не ведала она.
И всё вокруг перед глазами меркнет.
И слёзы горькие из глаз её лились.
И стоны тихие из уст её рвались.
Но в красном сэр Тристрам опять на воле!
И снова на душе её легко!
Он снова здесь, совсем не далеко!
Любимый рыцарь на турнирном поле!
А сэр Тристрам вновь подвиги вершит!
Копьём тяжёлым рыцарей крушит.
Весёлой доблести его раздолье!
Вот пятерых он сбил одним копьём.
Сэр Ланселот тотчас узнал Тристрама.
Раскаялся он в том, что нынче днём
Свалил его с коня на землю прямо.
Он в сторону отъехал отдохнуть.
А сэр Тристрам продолжил бранный путь.
Как буря, он ворвался в схватку эту.
Для Паламида он коня отбил.
Великой мощью многих сокрушил,
Для сэра Динадана и Гарета
Добыл коней и в сёдла усадил
Двух рыцарей, для боя полных сил,
И рядом с ними биться стал при этом.
Но не узнали рыцари его:
Кто этот рыцарь доблестный весь в красном?
Прекрасная Изольда за него
Так рада. Всё теперь ей стало ясно.
Она смеялась радостно в окне,
А ветерок откинул покрывало.
Сэр Паломид, скакавший на коне,
Взглянул в окно. Улыбку увидал он.
И обуял его такой восторг,
Что мощный клич на всём скаку исторг
И стал громить сэр Паломид всех встречных.
Когда он королеву увидал,
Такой любовью к ней он воспылал,
Что побуждает к подвигам извечно!
Да если б Ланселот и сэр Тристрам
Ему в бою бы повстречались там,
То он бы всех, пожалуй, искалечил!
И, что греха таить, сэр Паломид
Желал бы сердцем встретиться с Тристрамом:
В бою решится, кто кого сразит
В честь самой распрекрасной в мире дамы!
Сэр Паломид громил, как никогда!
Любовь его, как яркая звезда,
Вела его в бою и направляла.
Он взоры на Прекрасную бросал
И радость королевы замечал.
Рубить его рука не уставала!
И Динадану сэр Тристрам сказал:
«Я б сэра Паломида не узнал!
Всегда он поражал врагов немало,
Но то, что я сегодня вижу здесь,
Такого прежде видеть не случалось!
Сегодняшних побед не перечесть!
Так, что же с нашим другом нынче сталось»?
«Его сегодня день, любезный сэр!–
Сказал сэр Динадан, – Нам всем пример»!
А про себя подумал: «Если б только
За чью любовь дерётся Паломид
Узнал бы сэр Тристрам, другой бы вид
Имел бы он сейчас. Увы, недолго
Держался б Паломид против него,
Соратника и друга своего!
О, да, сэр Паломид! Совсем не долго»!
«Как жаль, что не крещён сэр Паломид! –
Промолвил сэр Тристрам, – Отважный рыцарь»!
Король Артур о том же говорит:
«Таким, как он, мы можем все гордиться»!
И все сказали: «Видно по всему –
Он самый лучший»! Первенство ему
Они единогласно присудили:
«Он все бои по правилам провёл.
Тристрама с Ланселотом превзошёл.
Его бои сильны на диво были»!
И про себя сказал сэр Динадан:
«Он славе всей, которую стяжал,
Обязан королеве. Победили
Его любовь и страсть немая к ней.
Не будь её и сэру Паломиду
К победам не пробиться средь мечей.
Собравшись, нанесли б ему обиду»!
На поле Ланселот вернулся вновь.
Он слышит, что признанье и любовь
Обращены лишь к сэру Паломиду.
Он к схватке приготовился тотчас.
Решил он Паломида сей же час
Повергнуть наземь, одолев защиту.
И поднял он любимое своё
Огромное, тяжёлое копьё,
Ужасное, по сути, и по виду.
Как только обнаружил Паломид,
Что рыцарь Ланселот, копьё наставил,
Коня взял в шпоры и навстречу мчит,
Меч обнаживши, против старых правил.
Он по копью удар мечом нанёс
И древко сбоку пополам разнёс.
И к сэру Ланселоту устремился.
Коня по шее полоснул мечом,
В запале став презренным палачом.
Сэр Ланселот на землю повалился.
Великий тут поднялся шум и крик.
И против Паломида в тот же миг
Почти что каждый рыцарь ополчился:
«Коня он на турнире зарубил!
Такое на войне лишь допустимо!
Он честь свою и рыцарство забыл!
Он рубится, как бесом одержимый»!
Сэр Эктор видит¬ – Ланселот сражён.
Противником своим он оскорблён!
Схватив копьё, он мчит на Паломида.
Копьём ударил, выбил из седла.
Но схватка не закончена была.
И сэр Тристрам их не терял из вида.
Он сэра Эктора с седла столкнул.
Сэр Ланселот свой щит перетянул
На левое плечо. Теперь открыт он
Для пешей битвы: «Паломид, держись! –
Ты ныне причинил мне оскорбленье,
Какого я не получал за жизнь!
Сейчас настало время для отмщенья»!
«О, благородный рыцарь! Воздержись!–
Сказал сэр Паломид, – не торопись!
Прости мне о, великодушный рыцарь,
Недобрые дела, что совершил.
На бой с тобой уж не осталось сил.
Пришлось сегодня с множеством сразиться!
Ни прежде и ни в будущем уж мне
Победно так не биться на коне!
Такое в жизни раз могло случиться!
О, рыцарь, благороднейший из всех!
Прошу я, пощади меня сегодня!
А я, покуда жив, за твой успех
Готов сражаться вольно с кем угодно!
Я буду верным рыцарем твоим!
Мою ты славу ныне сохрани!
Ведь, если нынче ты её отнимешь,
То высшей чести тем меня лишишь,
Какую рыцарю дарует жизнь,
Которую стяжал я на турнире»!
«Ну, что ж, – на то короткий был ответ, –
Сказать по правде – возражений нет.
Любовь царит над всеми в этом мире!
Догадываюсь, из любви к кому
Сегодня отличились вы чудесно!
Но, если бы встречали здесь саму,
Что всех на свете краше и прелестней!
Когда б она присутствовала здесь,
Тогда бы пострадала ваша честь,
Всю славу лёгким дымом разгоняя!
Свою любовь держите при себе.
Покорны будьте собственной судьбе.
Ведь если сэр Тристрам о ней узнает
Вы очень пожалеете о том,
Что ваши чувства знают все кругом.
Влюблённые такого не прощают.
Поскольку это дело не моё,
Пусть первенство при вас и остаётся.
Вы славно поработали копьём,
Сражаться нам сегодня не придётся».
И сэра Паломида отпустил
Сэр Ланселот. Коня себе добыл
Почти что сразу после разговора.
Он двадцать рыцарей поверг с коней
Огромной мощью, доблестью своей,
Расправившись со всеми очень споро.
И вот пошли турнирные бои,
Смешались все – чужие и свои.
Сражение кипит на всём просторе.
Сэр Ланселот сразил трёх королей
И сбросил наземь сэра Динадана.
И мощью несравненною своей
С товарищами, словно ураганом,
Из сёдел сорок рыцарей свалил.
И белый свет поверженным не мил!
И выехал Тристраму на подмогу
Король Ирландии, сэр Паломид,
Король Земель Низинных сбор трубит.
И рыцарей пришло довольно много.
Большой начался бой. Со всех сторон
Почто что каждый третий поражён!
Но трое в том бою держались строго:
Сэр Ланселот, сэр Паломид, Тристрам
В бою не нападали друг на друга.
Король Артур уж не сражался сам,
Но многие из рыцарского круга –
От Круглого Стола пошли на бой.
И каждый отвечает головой
За то, чтоб сторона их победила.
Но яростно сражался Паломид,
И сэр Тистрам средь них разгром творит.
Дивятся все: откуда эта сила!?
Но вот король велит трубить отбой,
И вскоре стих и прекратился бой.
И короли победу присудили
Тому, кто биться начал раньше всех
И позже всех закончил битву в поле.
Кто пешим и верхом имел успех
И дольше всех других пробыл на воле.
И вынесен сегодняшний вердикт:
«В турнире победил сэр Паломид»!
А сэр Тристрам велел к шатрам роскошным
Прекрасную Изольду привезти.
Сэр Динадан недолго был в пути.
Он с ней к ручью приехал осторожно.
Их у шатров своих ждал сэр Тристрам.
И вскоре рыцари узнали там,
Что рыцарь в красном сильный и надёжный
Ни кто иной, как лично сэр Тристрам!
И радость их полна, Они считали,
Что он в плену. «Он здесь, на радость нам, –
Сказал сэр Динадан, – Мы полагали,
Что был тогда наш сэр Тристрам пленён!
Какое счастье: снова с нами он»!
А рыцари разъехались устало
Под вечер по пристанищам своим.
Король Артур и все, кто были с ним,
Всё общество в речах перебирало
Атаки, схватки, рыцарей бои.
Но первенство, решением своим,
Лишь сэру Паломиду отдавало!
«Сэр, – королю сказал сэр Ланселот, –
Сэр Паломид сегодня всех мощнее!
Несокрушимый мужества оплот,
На поле был всех рыцарей сильнее!
Ни разу днём он не передохнул,
Одежды не сменил, не ускользнул
Из гущи боя! Рвался он к победам!
Он вышел первым, дрался до конца.
В лихом бою не уронил лица.
Но, сэр, сейчас я должен вам поведать:
Средь нас есть рыцарь помощней его.
Готов я поручиться за того!
Его копьё придётся нам изведать»!
А у шатров Тристраму говорил
Сэр Динадан: «Да что с тобой сегодня?
У Паломида втрое больше сил.
Сражался он весь день, как лев голодный!
Ты ж, сэр Тристрам, как будто бы во сне,
На поле, словно грезишь при луне!
И потому зову тебя я трусом!