И снова над полями рог звучит.
И рыцари съезжаются для боя.
И снова, как вчера, турнир открыт.
И выезжают вновь на поле двое.
Сын Уриенса славный сэр Ивейн
И сэр Лукан открыли этот день.
И кроля Уэльса сшиб с налёта
Лукан Дворецкий на лихом коне.
А сэр Ивейн с Луканом наравне,
Поверг на землю властелина скоттов.
Но выехал на поле сэр Тристрам.
Он любит разминаться по утрам!
Любимая для рыцаря работа!
И сэр Ивейн, а, вслед за ним, Лукан
С коней на землю сброшены Тристрамом.
Сэр Паломид отлично бился там:
Двоих свалил с коней на землю прямо!
И сэр Гарет не отставал от них.
Он сокрушил в тот час ещё двоих!
Король Артур тут к сэру Ланселоту
Сказал, с восторгом глядя на бои:
«Как славно бьются рыцари мои!
Великолепна первого работа»!
Сэр Ланселот ответил: «Да, мой сэр!
Тот рыцарь многим рыцарям пример!
Пока не началась его охота!
Но вскоре он покажет чудеса»!
И вот, от звука трубного хмелея,
Что рвётся над турниром в небеса,
На поле вышли рыцари Оркнея
И стали раз за разом побеждать.
Ирландцам их напор не удержать!
Тут сэр Тристрам, приблизясь к Паломиду,
Спросил его, как чувствует себя.
Возможно, дело общее любя,
Страдает, не показывая вида.
И сможет ли сегодня он явить
Такие, как вчера, подъём и прыть.
Для доблести ему пути открыты!
Сэр Паломид печально отвечал,
Что биться, как вчера теперь не сможет.
Что он разбит, измучен и устал,
Что боль в колене и спине тревожит.
«Прискорбно это, – молвил сэр Тристрам, –
Двоим сегодня много дела нам,
И мне недоставать вас будет очень»!
«Увы, не полагайтесь на меня, –
Сказал сэр Паломид, – Не хватит дня,
Чтоб снова я окреп, дождавшись ночи!
Вам выступать придётся самому».
Он эти речи говорит ему,
Поскольку обмануть Тристрама хочет.
А сэр Тристрам подумал: «Нет, так нет»!
И обратился к верному Гарету:
«На вас я полагаюсь, сэр Гарет!
От вас я получу поддержку эту.
«Не премину вам службу сослужить, –
Ответил сэр Гарет. «Тому и быть,–
Сказал Тристрам. А Паломид отъехал.
В Оркнейцев гущу врезался конём
И стал разить без устали копьём.
Добился он огромного успеха!
Тристрам дивился. Сам себе сказал:
«Он быть моим товарищем устал,
А эта битва для него потеха»!
Так сэр Тристрам за битвой наблюдал.
Смотрел он, ни о чём не помышляя.
А в это время ликованья вал
Всё больше Паломида поднимает.
И сэр Тристрам никак не мог понять,
Где смог товарищ столько силы взять?
А сэр Гарет сказал: «Вчера под вечер
Сэр Динадан вас трусом обозвал.
Но Богом поклянусь, он так сказал
Вам не во зло. Слова на ветер!
Он любит вас на свете больше всех.
Хотел он разозлить вас, чтоб успех
Завоевали вы при этой встрече!
Так покажите, сэр Тристрам, себя!
Какой вы есть в бою на самом деле!
А Паломид… он любит лишь себя.
Его шальные мысли одолели:
Все силы он готов отдать, что есть,
Чтоб перебить у вас победы честь»!
«Ну, что ж, такому я могу поверить,–
Промолвил сэр Тристрам, – Питая зло,
Из зависти глухой и мне назло
Сэр Паломид в свои победы верит.
Тогда и я все силы приложу
И славный бой на поле покажу.
Он славу Паломидову умерит»!
И устремился сэр Тристрам туда,
Где в гуще боя рыцари сражались.
И там, в порыве ратного труда,
Он бился так, что всюду удивлялись:
«Смотрите! Он ведь только что пришёл,
Но сэра Паломида превзошёл!
Глядите, сколько рыцарей могучих
Поверг копьём он, сокрушил мечом!
Любой ему на поле нипочём!
Он всех накрыл, как грозовая туча!
Он посрывал и шлемы и щиты
Невиданной достиг он высоты!
Всех рыцарей он здесь сильней и лучше»!
Так сэр Тристрам оркнейцев всех побил.
«Ну, как?– Сэр Ланселот спросил Артура,–
Я о таком вам утром говорил,
И вот незаурядная натура!
Там скачет рыцарь – рыцарям пример.
Любой короны несравненный перл!
Всем взял он: мужеством своим и силой
И вот, творит на поле чудеса»!
«В его наездах сила и краса!–
Сказал король, – Всё поле охватил он!
И сэра Паломида он сильней,
Великолепный рыцарь наших дней,
Сияющий, как новое светило»!
«Всё правильно! Сейчас сражался там
И поражал противников на диво
Сам благородный рыцарь сэр Тристрам
Могучий воин, мощный и красивый»!
«Легко поверю, – отвечал король.–
Он там сыграл решающую роль»!
Сэр Паломид услышал, что не славят
Его победы, не возносят мощь.
И в сердце рыцаря змеёю злость
Вползает и в душе препоны ставит
Для чести, совести, любви святой,
Для дружбы и для верности простой.
И поле боя Паломид оставил.
Отъехал в сторону и наблюдал
За тем, что сэр Тристрам творит на поле.
Как рыцарей громит он наповал.
И стало ясно: он не первый более.
Не отводил от подвигов глаза.
От зависти он волю дал слезам.
Сэр Паломид отлично знал, что если
Собравшись с силой, в бой идёт Тристрам,
То он уж славы не добудет там
И не добудет в том сраженье чести.
Ему на свете не хотелось жить.
«Пока он здесь, мне славы не добыть!–
Так думал он, в укрытом стоя месте.
А между тем, на поле чередой
Король Артур неспешно выезжает,
За ним второй король идёт на бой.
Свой Северный Уэльс он представляет.
Сэр Ланселот Озёрный вслед за ним
С Блеоберисом – родичем своим,
Сэр Борс, сэр Эктор рядом с Ланселотом
Такие стали подвиги являть,
Что славу стали только им кричать!
Они с турнира вытеснили скоттов,
Король Уэльса начисто разбит.
Под их напором с поля он бежит
За замковые крепкие ворота.
Но сэр Тристрам и славный сэр Гарет
На поле стойко держат все удары.
Свои наносят рыцарям в ответ,
В пылу сраженья выступают парой.
Всех поражает стойкость их в бою.
И менестрели славу им поют!
Но сам сэр Ланселот щадит Тристрама,
А вместе с ним и родичи его.
Им, словно бы, нет дела до него.
А сэр Гарет идёт за ним упрямо
И прикрывает сзади от врага.
Не устаёт рубить его рука.
Защитник он из лучших лучший самый!
«Кто этот стойкий рыцарь? Паломид?–
Спросил король у сэра Ланселота.
«О, нет, мой сэр! В сторонке тот стоит.
А это всё Тристрамова работа!
Нас одолеть задумал сэр Тристрам.
В бою пример показывает сам.
Но без меня! Пусть бьётся тот, кто хочет! –
Добавил Ланселот.– А Паломид
Стоит, как сонный тихо и грустит.
И ясный день ему темнее ночи!
Печаль его лишь в том, что сэр Тристрам
Большой урон в боях наносит нам.
И зависть сердце сарацина гложет»!
«Да он глупец!– на то король сказал, –
И зря ему Тристрама слава снится!
Ведь чести он такой не добывал
И доблестью не может с ним сравниться»!
И, если он, завидуя ему,
С ним выступает, судя по всему,
В одном строю, то этим нарушает
Он рыцарскую верность и закон,
Который без сомнений и препон
Всю рыцарскую честь определяет»!
Пока король Артур и Ланселот
Так толковали, новый оборот
В турнире королевском назревает.
А дело в том, что тихо сэр Тристрам
Отъехал, и того никто не видел.
И возвратился он к своим шатрам.
Следил за ним лишь тот, кто ненавидел,
И тот следил, кто искренне любил.
Сэр Паломид, конечно, это был
И королева – милая Изольда.
Когда Тристрам в шатёр к себе вошёл,
Он Динадана спящего нашёл.
«Проснись!– воскликнул голосом герольда
Тристрам. И Динадана пристыдил:
«Все в поле бьются, не жалея сил,
А вы решили бой проспать сегодня»!?
Он другу собираться повелел:
«Со мною вы поедете на поле»!
Сэр Динадан Тристрама оглядел:
Доспехи, шлем изрублены довольно.
Увидев это, Динадан сказал:
«Как хорошо, что нынче я проспал!
Ведь по твоим иссеченным доспехам
Прекрасно вижу, что меня с утра
Поколотили б так же, как вчера!
И потому, мне на турнир не к спеху»!
«Оставьте шутки, – молвил сэр Тристрам,
Ведь нам пора давно уже быть там.
Иначе нашим не видать успеха»!
«Как?!– Динадан на то ему сказал, –
Сегодня, вижу, вы воспряли духом?
Вчера такого я не замечал,
Вчера вы, сэр, к сраженью были глухи!
И, вообще, вчера, сдаётся мне,
Вы ездили по полю, как во сне»!
А сэр Тристрам, меж тем, сменил доспехи.
Всё чёрное сейчас он облачил.
«О, Иисусе! Белый свет не мил!–
Воскликнул Динадан.– Здесь не до смеха!
Сегодня ты свирепей, чем вчера!
Видать твоих побед пришла пора!
На поле ждёт нас славная потеха»!
«Езжай за мной, вступиться будь готов!–
Так сэр Тристрам, смеясь, сказал на это,–
Сшибай копьём с коней, без лишних слов,
Когда серьёзно рыцари наедут!
Держись вплотную позади меня.
Дорожку проложу к закату дня»!
И оба в сёдлах: «Помоги нам Боже»!
Отъезд их видит зоркий Паломид.
Он одиноко в стороне стоит.
Прекрасная Изольда видит тоже:
Любимого знаком ей гордый вид.
Она в любом убранстве отличит,
Узнать его и днём и ночью сможет.