И все глаза глядели на Язона.
Ответа ждали, что тревожил всех.
Он всё затеял. От него законно
ответа ждут с надеждой на успех.
Язон сомненье внёс в их образ Пирра.
Они перед лицом другого мира!
На прежний мир он не похож совсем.
Решить придётся множество проблем.
Язон тогда сказал: «Куда мне думать,
как целую планету исцелить!
Ведь я и без того наделал шума.
И десять раз меня могли убить».
«Всё это так,– ему сказала Мета,–
Но только от тебя мы ждём ответа
Как мыслишь наше будущее ты?
Ответь. Хотя бы общие черты»!
Язона ноги больше не держали.
В пилотском кресле угнездился он.
А в рубке и за ней ответа ждали
все те, чей путь дальнейший предрешён.
И не заметили, что сняв угрозу,
убрал он руку с тумблера насоса.
«Междуусобицы забыты враз,–
Язон подумал,– В мире, хоть на час!
Ну, хорошо. Свои соображенья
я вам сейчас охотно изложу.
Я много размышлял, искал решенье,
о правду спотыкаясь, но скажу.
Прекрасное решение вопроса,
как логика подсказывает – просто:
снести Периметр, всю вражду забыть,
и вмести в мире и согласье жить!
Прелестная картина. Но печально,
что нежизнеспособная она.
Таится в ней заноза изначально.
Хотите знать какая? Вот она:
Один заявит, что корчевшик грязный.
Другой, что, мол, жестянщик плут опасный.
И свеженький покойник тут, как тут.
Другие в распре спуску не дадут.
И вот они пошли крошить друг друга,
а выживших животные сожрут.
В незащищённом городе с испуга
немногие налёт переживут».
Слова Язона тотчас возвратили
пиррян на Пирр. Они насторожились.
Все арбалеты снова поднялись,
а пленники вновь к стенке подались.
«Вот это самое имел в виду я,–
сказал Язон.– Ваш мир недолгим был»!
Минутку продержались не рискуя,
но пара слов – и кризис наступил»!
Пиррянам стыдно, и лесным неловко,
но арбалет всегда наизготовку.
Понятен безотчётный их порыв.
Но за порывом просится прорыв…
«Чтобы придумать, что-нибудь толково,–
сказал Язон,– нам надобно учесть
инерцию мышления и слова,
когда твердят: «Что было, то и есть
и будет неизменным длиться вечно»!
Кто так считает, станет бесконечно
преграды ставить на пути у тех,
кто в новой сути чувствует успех».
«Выходит, наши чаянья напрасны,–
промолвил Рес,– и мир наш обречён»?
«Я так не говорил. Хотел, чтоб ясно
всем людям стало – многопланов он.
Пока я лично три пути наметил
развития событий на планете.
И сразу, что скорей всего, по трём
оно пойдёт в движении своём.
Итак, путь первый. Он и наилучший.
Тот путь – объединение пиррян.
Ведь городских свои проблемы мучат.
Больших проблем хватает у селян.
У горожан с галактикой контакты,
наука, медицина, но… теракты –
с планетой смертоносная война.
И всё сильнее их теснит она.
Живут селяне в мире и покое,
а медицины, связей нет у них.
Но есть у вас грядущее другое –
объединиться в действиях своих!
И пожинать плоды своих умений,
успехов трудовых и достижений.
Но лишь вдали от города, где воздух
войной пропитан, ненавистью, злостью.
Пускай в леса из города уходят
те, кто способен на природе жить,
С людьми в лесах пускай мосты наводит,
чтоб с ними вместе жизнь свою вершить.
И через годы вы, в конечном счёте,
все полноценной жизнью заживёте
Корчевщиков, жестянщиков ли клан
уйдут, как сон, оставив лишь пиррян!
Тут Керк спросил: «А с городом, что будет»?
«С ним не случится ровно ничего!–
Язон ответил,– ведь найдутся люди,
которым больно оставлять его,
разубедить которых невозможно,
те, для кого былое непреложно.
Они-то город станут защищать,
До самой смерти будут воевать.
А, что потом? Прости, но я не знаю».
«Язон, ты рассказал о двух из них,–
сказала Мета. «Да, и не скрываю,
что третий путь мне ближе двух других.
И я надеюсь, тут найдутся люди,
которым этот путь по сердцу будет
На Пирре точно будет их хватать,
чтоб план заветный реализовать!
Космический корабль хочу построить.
Приборами, оружьем оснастить.
Для долгой жизни всё на нём устроить,
привычный быт в полётах сохранить.
Я добровольцев наберу на Пирре.
Надёжней не отыщешь в целом мире»!
У Меты есть вопрос: «Но для чего?
Какие чудо – планы у него»?
«Ты знаешь, Мета,– ей Язон ответил,–
заняться старым я б уже не смог.
Здесь столько за короткий срок пережил,
что прежних не найду теперь дорог.
И денег у меня теперь так много,
что ни к чему мне прежние тревоги.
Вновь окунуться в игры не с руки.
И главное – я помер бы с тоски!
Особое такое свойство Пирра!
Ведь после Пирра, коли будешь жив,
все тихие места тебе, что дыры –
былого, молью траченный, архив.
Задумал я корабль построить новый,
пронизывать вселенную готовый.
Отправится на нём к другим мирам.
Их сотни тысяч, неизвестных нам!
На них бы люди рады поселиться,
да климат их пригоден не для всех.
Там, как на Пирре многое творится.
Переселенцев там не ждёт успех.
К планете прежде нужно присмотреться,
к условиям привыкнуть, притереться.
плацдарм, как говорится, захватить
и лишь потом везти народ там жить.
И вот пирряне запросто посмеют
такую подготовку провести.
С их подготовкой пирровской сумеют
мосты для новой жизни навести!.
Язон закончил и вздохнул устало:
«Вот ваши три пути. Уже не мало?
А нравятся ли вам – то ваше дело.
Другого в жизни нет. Решайтесь смело.
Ведь в городе вы жили век за веком
в смертельной схватке. Ваша жизнь – война.
Возможность есть стать мирным человеком.
И навсегда закончится она.
И третий вариант я предлагаю.
На том пути, я точно это знаю,
вы лучшее примените, что есть
свою отвагу, силу, ум и честь.
Ну вот, все варианты вам известны.
Решать, что дальше, каждый будет сам».
Все слушали с огромным интересом.
Никто не покидал свои места.
А, на полу лежавший Скоп, очнулся.
Присел, затем к Язону повернулся.
И вдруг прыжок. Он к пульту подскочил
рывком Язона на пол он стащил
и стиснул шею мощными руками.
Язон от дикой боли захрипел.
Застыли арбалетчики, как камень.
Никто стрелять по Скопу не посмел.
Они боялись зацепить Язона.
А Скоп напрягся с яростью бездонной.
«Хватайте пистолеты!– заорал.
Корчевщиков громите наповал!
И люки поскорее открывайте!
Пусть наши люди поскорей придут
Они поддержат нас. Вы так и знайте!
Лжецов проклятых сходу перебьют»!
Язон пытался пальцы, что сжимали
его гортань, разжать. Но нет, едва ли.
Побоище начнётся здесь сейчас.
Он проиграл. Уже в последний раз.
На Пирре все теперь, как прежде будет.
Планетой смерти станет для людей.
К чему пришли сегодня позабудут
в неукротимой ярости своей.
Тут Мета бросилась вперёд, но арбалеты
сразить пытались на лету прыгунью эту.
Стрела насквозь пронзила руку ей.
В ноге другая, что всего больней.
Но Мета через весь отсек промчалась,
Буравит мысль: «Спасти его, спасти»!
И за спиной у Скопа оказалась
Удар ему успела нанести.
Ребром ладони бицепс поразила.
Рука убийцы горло отпустила.
Другой рукой Язона он держал
«Ты, что творишь?– он Мете прокричал,
стараясь оттолкнуть её, что силы.
Такой же точно проведя приём –
кадык упрямцу Мета раздробила.
Он рухнул на пол в бешенстве своём.
от боли корчась. Снова встал, шатаясь
Стоял с минуту, злобно озираясь.
«Спокойно!– Керк сказал.– Уйми свой нрав.
Я знаю боль твою, но ты не прав»!
Скоп, зарычав, рванул самозабвенно
к оружию, что сложено в углу.
Но арбалеты тренькнули мгновенно,
и Скоп, пробитый насмерть, на полу.
А Буччо поспешил на помощь Мете.
Язон открыл глаза. «На этом свете!–
подумал он,– Болит, но пронесло.
На этот раз мне точно повезло»!
Сказал: «Спасибо, Мета, за спасенье,
за то, что все идеи поняла»!
«Скоп был не прав. Но он не исключенье,–
сказала Мета. Тут же прервалась.
То из её руки умелый Бруччо
извлёк стрелу – на Пирре частный случай.
А Мета продолжала: «Как мне быть?
Я в городе теперь не стану жить.
Такие лишь останутся в нём люди,
как бедный Скоп. А я так не могу.
Уйти в леса? Что там со мною будет?
С животными я ладить не смогу…
Ведь сам же видел, что тогда случилось,
как с шипокрылом всё не поучилось…
На новом Пирре мне не жить и дня.
Хочу пойти с тобой. Возьми меня»
Язону говорить покамест больно.
Он просто улыбнулся ей в ответ.
Но Мете было этого довольно.
Всё поняла: и радость, и привет.
Керк на убитого смотрел угрюмо.
Заговорил, как будто вслух подумал:
«Он был не прав, но я могу понять,
что мог он в это время ощущать.
А я останусь в городе надолго.
Ведь должен кто-то им руководить.
И это я своим считаю долгом.
Учиться будем, в мире с Пирром жить.
А твой корабль, конечно, лучшим будет.
С тобой пойдут охотно наши люди.
Но Бруччо! Он с тобой не полетит.
Животных Пирра он боготворит»!
«Мне незачем лететь,– промолвил Бруччо.–
Он Мету перевязывал как раз.–
На Пирре у меня занятий куча.
Мутантов изучаю я сейчас.
Экологов сюда нагрянет вскоре
со всей галактики толпа. Все в сборе!
Да только первым буду я, друзья.
Работа по мутациям – моя»!
Керк подошёл к экрану. Виден город.
Столб дыма над Периметром царит.
Здесь каждый дом и камень сердцу дорог.
Без края лес за городом вдали.
«Ты всё перевернул, Язон,– сказал он.–
Тобой на Пирре сделано не мало!
И Пирр не будет прежним никогда.
Не знаю радость это, иль беда»!?
«Конечно, радость!– растирая шею,
привстать стараясь, просипел Язон.
Он стал у пульта и сказал: «Надеюсь,
на всей планете мир теперь закон!
Пришла пора пожать друг другу руки,
чтоб было видно людям всей округи:
конец пришёл всем распрям и войне.
Отныне добрый мир во всей стране»!
Рес повернулся к Керку. Чуть помешкал
и руку для пожатья протянул.
Пиррянин знал, что это неизбежно,
но в неприязни чуть не утонул.
Впитавшиеся с детства предрассудки,
сейчас ему мешали не на шутку.
Но вот рукопожатием обмен.
Пришла пора великих перемен…