Корабль лишь только вышел на орбиту,
как капитан к себе их пригласил.
Ему Пирр Керк толково и открыто
про всё, что с нами было объяснил.
Но промолчал совсем не специально,
что друг играл там профессионально.
Портрет прекрасный он нарисовал,
деталей от дарханца не скрывал,
о том, как с другом славно поиграли.
как им в игре удача улыбнулась,
«Но злые кассилийцы пожелали,
чтоб наши деньги снова к ним вернулись.–
закончил Керк безрадостный рассказ…
«Да, кассилийцы потрепали вас,–
ответил, улыбнувшись, капитан.-
Кассилия из самых подлых стран»!
Он офицеру вынес благодарность
за правильный поступок на посту.
И выразил респект и солидарность
двум пассажирам на его борту.
К Дархану перелёт недолго длился.
Язон успел уснуть и пробудился
уже в порту. Туманная вуаль
прикрыла приземлившийся корабль.
Был тот корабль изборождён рубцами,
обводами на транспортник похож.
Но пушек он имел на каждой раме,
как добрый крейсер. На военный схож.
«Конечно, это твой,– Язон заметил.
Подобных больше нет на белом свете»!
Керк лишь кивнув, потопал к кораблю.
Язон подумал: «Странности люблю»!
Посла планеты здесь никто не встретил.
Взошли в корабль. Там тоже – никого.
Керк сам задраил люк. Язон заметил:
на всё его хватает одного.
Они под звуки стартовой сирены
устроились на ложах. Оглашено
взревели двигатели, а потом
четыре «же». Язон терпел с трудом.
Он ждал, когда уймётся перегрузка.
Она же становилась всё сильней.
Он закричал, не выдержав нагрузки,
и провалился в обморок под ней.
Когда очнулся, всюду было тихо.
Орбита. Невесомость. Очень лихо.
С закрытыми глазами он лежал.
Тут рядом голос Керка зазвучал:
«Я виноват. Не подсказал я, Мета,
что не пиррянин с нами – парень этот.
А ты рвёшь с места – просто адский старт!
Аж кости пассажирские трещат»!
«Но у него, гляжу, целы все кости.
Что делает он тут, на корабле?–
Я зон услышал женский голос. Гостью
не мог он рассмотреть, ещё во мгле.
«Летит на Пирр. Отговорить старался.
Но он упрям. И, как я не пытался,–
Ответил Керк,– отговорить не смог.
Большой любитель рисков и тревог»!
«Ужасно это,– девушка сказала,
«В чём ужас?– Керк спросил её в ответ.
«Уж лучше б на Дархане оставался.
Пожил бы там ещё немало лет.
Мне непонятно, что ему неймётся?
У нас ведь умереть ему придётся.
Он симпатичный. Жаль. Он пропадёт.
И шага ведь по Пирру не пройдёт»!
Не выдержал Язон. С большим усильем
открыл глаза: один, потом другой.
И, оглушённый света изобильем,
он девушку увидел над собой.
Лет двадцати была она, похоже.
Ну, может быть, на год-другой побольше.
Её лицо! Какая красота!
В нём жизнь и свет, загадка и мечта!
Таких не встретишь на других планетах.
Там женщины бесцветны. Яркий грим.
Упадка, анемичности приметы.
Им медицина гением своим
жизнь сохранять надолго научилась.
Иначе б жизнь у них не получилось.
Нормальной эволюцией они
на вымиранье все обречены.
Но эта всем им противоположность!
Нам о такой, возможно лишь мечтать!
В натуре воплощённая возможность
на Пирре жить, трудиться и летать.
Богиня с виду: бронзовая кожа,
взгляд синих глаз, сразить на месте может.
Под формой мышцы силой налиты.
Её лица прекрасные черты
под золотым венцом волос недлинных.
Неженственной была лишь кобура,
пристёгнутая, и не без причины,
к её предплечью с раннего утра.
Её улыбка. Безупречны зубы,
Нежны, как роза чувственные губы…
«На этом корабле пилот я – Мета».
«Язон динАльт. У вас забавный взлёт»!
«Ах, извините! Вы же без билета
и не пиррянин. Знать не мог пилот,
о новом пассажире, непривычном
к большим нагрузкам. Наши все отлично
их переносят. Ну, а взлёт такой,
по этой траектории крутой,
горючее изрядно сберегает».
Керк хмыкнул: «Всё. Пошли, посмотришь груз»!
Новинки нам такие предлагают»!
«Я за любую в ноги поклянусь,–
сказала Мета,– Я уже читала
спецификацию, пока начало.
Пойдём же поскорей» Язон глядел
на радость Меты и понять хотел
чего она, как школьница сияет,
которой папа платье подарил,
когда взрывчатку, бомбы получает
и средства, от которых всё горит?
Язон со скрипом на ноги поднялся
и вслед за ними в коридор подался.
Навстречу из команды – никого.
В каюте видит парня одного.
Тот спал. Но моментально пробудился,
когда Язон каюту отворил.
Язон смутился, тотчас извинился,
как в грузовой отсек пройти спросил.
Тот указал, закрыл глаза и снова
уснул, как пень, и более ни слова.
А Керк и Мета – радость до небес!
Суровый облик начисто исчез.
Канистру Мета достаёт с улыбкой:
«Вы поглядите! Этот порошок,
хоть ешь его, хоть выпей по ошибке,
безвреден нам, всё будет хорошо.
Но всё, что там у нас произрастает,
мгновенно, беспощадно убивает»!
Она запнулась, видя, что Язон
подобным ликованием смущён.
«Язон, простите, я совсем забыла,
что Пирр для вас ещё совсем чужой.
На радостях я тут наговорила
такого, что поймёт у нас любой».
Язон ей не успел сказать ни слова,
как голос механический, суровый
пилота Мету в рубку пригласил.
Язон её на мостик проводил.
«Вот хорошо,– ему сказала Мета,–
Займусь делами, там поговорим.
Так много интересного на свете,
А я совсем ведь не знакома с ним.
И у меня к вам тысяча вопросов.
А вам на них ответить будет просто».
Она на время разлучилась с ним,
чтоб подготовить ходовой режим.
С работой Мета здорово справлялась.
«Скажите, Мета,– произнёс Язон,
любуясь ей и всё же удивляясь,
а свой вопрос невольно выдал он.–
Не молоды ли вы, чтоб быть пилотом
на космолёте. Это ведь работа
для умудренных опытом мужчин,
познавших жизнь, доживших до седин»?.
Задумалась она. Потом сказала:
«По правде говоря, не знаю я.
Пилотом я тому три года стала
Сейчас мне двадцать. Вот судьба моя.
Для космонавта это слишком мало»?
«На Пирре видно, ваших лет хватало,
смеясь, сказал Язон,– в других местах
о космолёте вам и не мечтать!
У вас на Пирре вы уже старушка»?
«Вы шутите, я думаю, сейчас?–
спросила Мета,– Так шутить не нужно.
Я видела старушек и не раз!
Встречала их я на других планетах,
морщинистых, седых, смешно одетых.
Одну спросила, сколько же ей лет.
Но только гнев увидела в ответ.
И дама та была намного старше
любого, кто на Пирре был рождён.
Такие лица ни сейчас, ни раньше
никто не видел от седых времён.
«Нет, я хотел сказать совсем не это,–
Язон ответил,– Зрелости приметы,
Лишь взрослый возраст я в виду имел.
Не взрослой я б назвать вас не посмел»!
«У нас все взрослые,– он ждал ответа,
и вот дождался.– Как там не крути,
у нас на Пирре, пояснила Мета,–
все взрослые, примерно лет с шести.
Тогда перестают они нуждаться
в присмотре, начинают разбираться,
что можно, что нельзя, куда идти,
как быть полезным на своём пути.
Мой первый сын уже два года взрослый.
Второй сейчас бы тоже взрослым стал,
когда б не умер. Так что, без вопросов –
уж точно взрослой Пирр меня считал».
Всё коротко и ясно. Но для Меты.
А что Язон? Вопросы без ответов…
А Мета, завершив свои дела,
оставив пульт, к Язону подошла.
«Приятно мне, что вы летите с нами,–
она сказала,– жалко, что на Пирр.
О многом говорить хочу я с вами.
У вас ведь за плечами целый мир!
Мне хочется узнать о мире этом.
И про других людей, про их планеты.
Так не похожи на пиррян они.
Их не понять за те часы и дни,
что довелось мне провести в полётах
на тех других планетах, в их краях.
Всё время занимала там работа.
Узнать их лучше не успела я.
За любопытство уж меня простите.
Вы о своей планете расскажите».
Язон в уме все басни перебрал,
которые, бывало, выдавал.
Зачем ей врать простой, неискушённой?
Ей всё равно холоп ты или пан.
Она живёт ведь в мире разделённом
на всех живущих вне, и на пиррян.
Впервые после бегства из отчизны,
решил правдиво рассказать о жизни.
«Моя планета? В мире нет скучней.
Медвежий угол во вселенной всей!
Аграрный мир с делением сословным,
Вполне довольный собственной судьбой.
Живущий скучно, буднично и ровно,
Дела ведущий лишь с самим собой.
Отец был фермером. Я б стал им тоже,
когда бы был на всех других похожим.
Но я в душе тому протестовал
и слушать старших вскоре перестал.
Читать я научился лет в пятнадцать.
И то по книге, что тогда украл.
А невтерпёж мне стало в девятнадцать
На звездолёте «зайцем» я удрал.
И я клянусь вам, не было закона,
который, нарушая неуклонно,
я наказанья как-то избегал.
Как из тюрьмы на волю я попал»!
«Такого мира не могу представить,–
сказала Мета.– Знаю лишь одно,
меня там жить никто б не смог заставить,
Связали бы – сбежала б всё равно»!
Я этому ничуть не удивляюсь,–
Сказал Язон.– Ничуть не сомневаюсь,
что вы бы поступили точно так!
Ведь жизнь такая – беспросветный мрак.
А я-то, без профессии и дела
найти себе занятий не сумел.
Мог в армию пойти. Но не хотелось.
Недолго бы команды я терпел.
И вот заметил, что везёт мне очень
в азартных играх. Дело было к ночи,
когда впервые в казино играл.
Я там под утро мощный куш сорвал.
Потом ещё играл. И так втянулся.
И, в общем-то, неплохо я зажил.
Недавно на Кассилию вернулся
и там почтенье Керка заслужил.
А люди-то везде одни и те же –
сегодня, завтра, те, что были прежде»…
«Возможно, вы правы,– сказала Мета,–
Но вот на Пирре люди все приметны.
Я знаю, как любой из нас поступит
в определённом случае, зачем
и по какой причине так рассудит,
а не иначе, что присуще всем.
А на других планетах по-другому,
хоть тоже всё похоже и знакомо.
Одно и то же было раз уж пять.
Но я никак их не могу понять.
Вот, например: когда мы прилетаем
куда-нибудь. Огромный космодром,
а рядом с ним – всё, что душа желает.
Но я люблю отведать в мире том
ту местную еду, что здесь готовят,
те блюда, что у нас не встретишь дома.
В ближайший ресторан ли, бар иду.
в надежде, что приятное найду.
И всякий раз с мужчинами выходят
большие неприятности. Они
в любом углу тотчас меня находят,
не скрыться от внимания в тени.
Вином все угостить меня желают,
за руку обязательно хватают,
бросают взгляды, полные огня,
как будто знают издавна меня»...
«Ну, что тут скажешь? Это мне понятно.
В подобных заведеньях, спору нет,
такая девушка одна, что вероятно –
мужского вожделения предмет».
«Ну, это-то, как раз уже я знаю,–
сказала Мета, но не понимаю,
ну почему не слушают они,
что не терплю досужей болтовни,
знакомиться ни с кем я не желаю,
прошу меня оставить, отойти.
Нет! Приставать, как прежде продолжают!
Пришлось мне средство верное найти.
Такому человеку говорила,
что я в последний раз его просила,
что, если от меня не отойдёт,
сломаю руку, сила не спасёт».
Язону интересно: «Помогает»?
«Конечно нет. Но, если уж сломать,
тогда нахал бесславно отступает.
Перестают другие приставать.
Но только зря всё это беспокойство.
Их пища отвратительного свойства».
Язон не стал смеяться. Потерпел.
Ведь для неё такое не предел!
В ней сочеталась с простодушьем сила.
Подобного он в мире не видал.
На тех планетах, на которых был он,
таких, как Керк и Мета не встречал.
Язону стало радостно, что будет
он в тех краях, где есть такие люди.
«Прошу вас, расскажите мне про Пирр,–
сказал Язон,– про ваш особый мир.
И почему вы с Керком рассудили,
что замертво я тотчас упаду,
как только лишь коснусь пиррянской пыли,
когда на космодром у вас сойду»?
«Ну, рассказать всего я не сумею,
но опыт пребывания имею
в других мирах. Среди других планет
на Пирр похожей даже близко нет!
И что бы я теперь не говорила,
вы не поверите до той поры,
пока вам Пирр с безудержною силой
не поднесёт смертельные дары!
А потому вы мне пообещайте
не покидать корабль. Мне слово дайте
из корабля наружу не ходить…
Лишь только так останетесь вы жить!
Недели через две лечу я снова»…
Язон, понятно, знал – она права.
Но юной дамы менторское слово
протест в нём вызывало. Он едва
сдержал в себе своё негодованье,
её призыв, оставив без вниманья.
Молчанье. Мета кончила расчёт,
поставив кораблю особый ход.
На следующий день, совсем случайно
Язон застал её, бродя по кораблю
в прозрачной рубке, где пространство тайны
являло людям, и красу свою.
Она смотрела сквозь прозрачный купол.
Прелестный профиль, освещённый скупо,
был ввысь, к вселенной звёздной обращён.
Как юноша, взволнован был Язон.
Он раньше видел Мету в форме только,
А тут, нежданно, женственный наряд.
Не думал он, что может быть настолько
другой она. И восхищённый взгляд
он оторвать не мог от дивы этой.
Прекрасней всех была она на свете!
Её головка, нежное плечо…
Забилось сердце гулко, горячо.
Язон её обнял непроизвольно
и ощутил упругое тепло
под тонкой тканью. Девушка невольно
к нему прижалась, без ненужных слов,
ладонями его накрыла пальцы.
«Не сердится она,– решил скиталец.
«Ты улыбнулся,– Мета говорит.–
Ты любишь звёзды? Это дивный вид»!
«Люблю,– ответил он.– Но опасаюсь…
Припоминаю милый твой рассказ
о том, как ты, бывало, защищалась.
Ты руку не сломаешь мне сейчас»?
«Конечно, нет,– серьёзно отвечала
и улыбнулась,– С самого начала
ты мне понравился, хоть и чужой,
запал мне в сердце образ твой лихой»!
Она совсем недолго помолчала,
как будто мысли грустные тая.
Потом, вздохнув, чуть слышно прошептала:
«От одиночества устала я»…
Она в глаза Язону посмотрела
И он, теперь уверенно и смело,
и нежно так её поцеловал.
О большем счастье он и не мечтал:
Ответный поцелуй был долгим, страстным,
без напускной стыдливости. Потом
сказала Мета медленно и ясно:
«Моя каюта рядом, за углом».
Вверх