За завтраком сказал Язону Бруччо:
«С тобой одним работать не смогу.
Тебя отныне в группе будут мучить,
пока не сможешь дать отпор врагу»!
Язон глядит, а в группе только дети.
Им лет по пять. Суровей всех на свете.
Все крепыши. Не мышцы, а гранит!
И за себя уж каждый постоит.
Но дети ведь. Их очень веселило,
когда Язон с трудом за парту влез.
На весь процесс ушли почти все силы,
и жить мешал двойной проклятый вес.
Здесь первая ступень. Её проходят
и, только сдав экзамен, в жизнь выходят.
Теперь грозней вояки в мире нет.
У каждого на ручке пистолет.
С аптечкой было первое знакомство,
которая на поясе висит.
В ней было всё таинственно, но просто.
Запас различных средств она хранит.
Анализатор яд определяет
и тотчас в рану средство отправляет,
которое немедля устранит
всё то, чем самый страшный яд вредит.
Дальнейшая программа обученья
пошла на тренажёрах за стеной.
Похоже, было всё на развлеченье,
за исключеньем мелочи одной.
А дело в том, что тренажёры эти
воспроизводят всё, что на планете.
Инструктор – паренёк лет десяти
рассказывал, что делать, как идти.
«Все тренажёры делим на три группы,–
сказал инструктор.– Для начала здесь,
для малышей не резко и не грубо»…
«Благодарю, месье! Какая честь!–
пробормотал Язон. «Макеты эти,
как существа живые на планете,–
инструктор малолетний продолжал.
Язона он, как будто, не слыхал.–
Модель, конечно, вовсе не опасна.
К любой вы прикасаетесь рукой,
и вам тотчас же коротко и ясно
расскажут перед вами, кто такой,
а может, разъяснят вам, что такое
у вас лежит спокойно под рукою.
Нагнулся мальчик, травку потрепал,
и громкий голос тотчас же сказал:
«Трава опасна. Очень ядовита.
Не прикасаться. Обувь не снимать»!
Язон глядит – травой полуприкрытый,
оскалясь, смотрит некий страшный гад!
«А это, что за диво? Ты игрушка?
Для детских игр забавная подружка?–
Спросил Язон.– Ты понял мой вопрос»?
Потрогал. Голос: «Это рогонос.
Одежда с обувью не защищают.
Убей его». Немедленно хлопок.
Язон покуда сам не понимает,
в какой момент успел нажать курок.
Но понял: кой чего уже добился –
стрелять без подготовки научился.
Язон бродил по парку для детей.
Он повстречал здесь тысячу смертей.
Природа Пирра против человека!
Но почему же Пирр непримирим?
Неужто так ведётся здесь от века,
и человек всегда воюет с ним?
Ступень вторая в следующем зале.
Живых чудес пиррянских здесь не мало.
От плесени и мелких комаров,
до жутких монстров всяческих сортов.
Здесь были джунгли. В них зверьё водилось.
И ни один спокойно не лежал
Прохожий, не рассчитывай на милость.
Любой из них немедля нападал.
Они атаковали очень вяло.
Язон перестрелял их здесь не мало.
Гордился он, что косит всех врагов.
Уже считал, что к выходу готов.
Теперь он уставал гораздо меньше.
И не валился сразу на кровать.
Двойное тяготение, как прежде,
ему мешало Пирр воспринимать.
Да вот беда – его кошмары ночью,
когда он видел смерть свою воочью.
Снотворное ему не помогло,
хотя отчасти подавляло зло.
Одно спасало: с наступленьем утра,
из памяти всё ужасы мело.
Лекарство Бруччо действовало мудро.
С наставником Язону повезло.
Язона бесконечно удивляло,
как так случилось с самого начала,
что грозный Пирр нормально может жить,
не прекращая род людской губить?!
Он возмущён коварством изощрённым,
но понимал: пирряне с детских лет
своей планеты приняли законы.
И каждый знает: от смертельных бед
лишь только сам себя спасти он может.
И каждый здесь товарищу поможет.
Но безопасность, жизнь свою любя,
здесь обеспечит каждый для себя.
Когда Язон, как следует, освоил
всю технику защиты для пиррян,
его визитом Бруччо удостоил,
сказал, что по - серьёзному пора
заняться на последнем тренажёре.
Уж там ему работы будет море.
Во всей он полноте приближен к Пирру.
Там точно так же, как в пиррянском мире.
Лишь степень поражения слабее.
Там вместо смерти опухоль и боль,
не рвут тела, не прогрызают шеи,
но в остальном там снисхожденья ноль!
И дни пошли. По джунглям с малышами
Язон бродил. Не описать словами,
каких существ он в джунглях повидал,
и сколько их бездумно убивал.
И Бруччо он сказал через неделю,
что тренировки больше не нужны..
Не потому, что просто надоели,
а потому, что вовсе не важны.
«Я лучших результатов не достигну
и всех пиррянских штучек не постигну,
хоть проведу на тренажёрах год.
И только время без толку идёт»!
Язон и Бруччо долго препирались.
Довольно долго длился разговор.
«Ну ладно. Всё. Тебе пройти осталось
последний, самый строгий тренажёр–
промолвил Бруччо.– не прогулка это
а просто Пирр – открытая планета».
«Когда?– спросил Язон.– Мне долго ждать»?
«Нет. Завтра утром выйдешь погулять.
Пока тебе поспать рекомендую.
Получше выспись. Завтра трудный день.
Ты встретишь там действительность иную
Ты для пиррянской живности мишень»!
А утром Бруччо передал Язону
его обойму, полную патронов.
«Твой пистолет заряжен должен быть.
Иначе тут и часа не прожить»
Переходная камера. И Бруччо
раскручивал тяжёлые болты,
когда к ним подошёл крутого круче
какой-то мальчик. Бруччо с ним на «ты»
Ему лет восемь. Он слегка хромает.
Свою задачу ясно понимает.
«Знакомься. Это Гриф. Ты должен знать:
тебя он будет здесь сопровождать»!
«Телохранитель, вижу, персональный!–
сказал Язон,– Ну, здравствуй, мой герой»!
И руку протянул тому нахально.
Был поражён железною рукой.
Такая сила в маленьком мужчине!
Язон и не встречал таких доныне.
«Что ж, Грифа ты, как хочешь называй,
Но связи, ни на миг с ним не теряй!–
продоложил Бруччо.– Проверяй одежду,
аптечку раз в неделю заряжай.
И, может быть, появится надежда,
что с головой покинешь этот рай»!
«Про носовой платок и про галоши,–
съязвил Язон,– я должен помнить тоже»?
Хотел ответить Бруччо, но смолчал.
«Будь начеку,– лишь искренне сказал.
Я пожелать хочу тебе успеха»!
Язону руку крепко он пожал.
И игроку тут стало не до смеха –
тот кисть едва пожатьем не сломал!
Минута и закончилось мученье –
восстановилось кровообращенье.
Последнего запора поворот,
Язон на волю вышел из ворот.
Дождь лил, как из ведра. Жестокий ветер
рвал пелену дождя, бросал в глаза.
На горизонте, в мрачном полусвете
горячей лавы рдела полоса.
Два конуса вулканов возвышались
над джунглями и оба извергались.
Зловеший отсвет тучи накрывал,
До города их грохот долетал.
Вот градины ударили по шлему,
Дубасить стали больно по спине.
Вдруг град исчез. Жара дождю на смену.
И солнце засияло в вышине.
Прошли квартал. Лишь тучки в небе ясном.
И вдруг ударил город шторм ужасный.
А восьмилетний Гриф шагал себе, шагал.
Как будто ничего не замечал.
Идут по осевой, а под домами
машина – танк моторами ревёт
«Не понимаю, что твориться с вами,–
сказал Язон,– здесь всё наоборот!
Везде народ по тротуарам ходит,
а тут по осевой хожденье в моде!
И транспорт в вашем городе идёт,
где должен продвигаться пешеход»!
Потом спросил у Грифа: «Ты не скажешь,
как выглядят другие города?
Возможно, лучший мне район покажешь?
Случайно ведь попали мы сюда»?
«Но больше городов на Пирре нет!–
Короткий, вразумительный ответ.–
Есть лагеря. Руду копают там.
А дальше – необжитые места».
Язон подумал, как он мало знает
о Пирре, о приррянах, их делах.
Как мира он пока не понимает,
куда его дорога привела.
«Ты знаешь Керка?– мальчика спросил он,–
Он, кажется, у вас большая сила»!
«Ну, как же? Керк у нас известен всем.
Но только вам встречаться с ним зачем?-
ответил Гриф. «Ну, ты, дружок зазнался!
Твоя забота – тело охранять.
Души моей не должен ты касаться.
Мне нужно срочно Керка повидать»!
Гриф к центру нехотя повёл Язона.
А буря нарастала неуклонно.
Дождя и града яростный порыв
дома, строенья, улицу накрыл.
Высокий дом. Они в подъезд укрылись.
«Керк принимает здесь. Второй этаж,–
промолвил Гриф. Язон с трудом осилил
подъём наверх. «Здесь главный офис наш».
Там были люди. Каждый был при деле.
«Координация» – табло на двери.
«Здесь Керк сидит?– спросил его Язон.
«Конечно здесь. Начальник главный он»!
«Отлично. Ты свободен, друг мой верный.
Я здесь пробуду час, а то и два.
Попей, поешь. Ты голоден, наверно.
А Керк за мной присмотрит, голова»!
«А я всё жду, когда придёшь, бродяга!–
Так Керк сказал и отложил бумаги.–
Ну, что? На Пирре ты закончил пир
И хочешь снова в свой уютный мир»?
«Представь, что нет! Мне слушать надоело
со всех сторон советы – улетать.
Подозреваю я, что нечто вы умело
скрываете. Что есть вам, что скрывать»!
Керк улыбнулся: «Вряд ли есть планета,
где жизнь течёт понятней, чем на этой»!
Тогда, надеюсь, ты ответишь мне
на мой вопрос о вашей старине»?
«Ну, всё. Сдаюсь! Куда с тобой мне спорить!–
ответил Керк.– Что хочешь ты узнать»?
«Вопрос нехитрый, должен успокоить.
Ты мне навскидку можешь ли назвать
простую цифру – сколько проживает
людей на Пирре»? «Это каждый знает,–
ответил Керк,– Нас тысяч тридцать пять.
Довольно мало. Нужно понимать
условия и всё, что окружает».
«И все живёте в этом городке.
За город ведь никто не выступает»?
«Есть рудники. Они невдалеке»…
«Рудник не в счёт. Он города придаток.
А тут все за стеной, как за оградой.
Стена – периметр. Город не растёт.
Сдаётся мне – совсем наоборот»…
«Я понимаю, все строенья эти
и пара вас кормящих рудников
единственное место на планете,
где вы живёте – дом родной и кров?–
спросил Язон,– Вопрос пока отложим.
Другой вопрос сейчас меня тревожит:
Не так ли всё идёт из года в год,
что тает, сокращается народ»?
А Керк вертел в руках трубы отрезок.
Он мял металл, волнением кипя.
Труба в его ручищах, словно тесто.
Но тут вскочил он, выйдя из себя:
«Не вздумай больше повторять такого
На эту тему более ни слова»!
«Керк, не сердись! Тебя не думал злить.
Мы обо всём ведь можем говорить!
Прошу не забывай, что я-то с вами.
Ведь ты везде на свете побывал
и можешь оперировать словами.
А темы нет важней, чем я назвал»!
Керк сделал шаг назад и отвернулся.
Глотнул воды и чуть не захлебнулся.
«Прости, сорвался. Уж такой вопрос…
Работаю, сам видишь, на износ».
Но сам вопрос остался без ответа.
«Бывает,– отвечал ему Язон.–
При первой встрече с Пирром, как с планетой,
мои нервишки издавали стон!
Ты прав, и Пирра жёсткие законы
доступны лишь на Пирре урождённым.
Да, после обучения и я
способен кое-как спасти себя.
Но восьмилетний мой телохранитель
совсем другое дело. Он герой.
Планеты Пирр он стопроцентный житель,
и с малых лет за жизнь стоит горой!
А Керк пришёл в себя. Он удивился:
«Ведь я же знаю: ты сюда явился,
чтоб и себе и людям доказать,
что ты ни в чём не будешь уступать
нам, местным уроженцам, здесь на Пирре.
Не думал, что способен ты признать
чужое превосходство в этом мире»!
«Ты прав, хоть я не думал, если честно,
что это здесь кому-то интересно.
И любопытство, разуму назло,
меня в объятья Пирра привело»!
На это Керк сказал: «Тебя я знаю!
Ты даром не уступишь ничего!
Своё ты преимущество скрываешь?
А ну, колись, поведай нам его»!
«Ну, что ж, скажу,– Язон ему ответил,–
У вас я много странностей приметил.
Но мой тебе доклад пойдёт о том
чего пока здесь не поймёт никто.
Для ваших я слабак – инопланетчик,
но ты-то знаешь – сила в том моя.
Я вижу то, что прочий не заметит.
У вас «замылен глаз», мои друзья!
И жизнь на Пирре, как дурная пьеса.
Вам за деревьями не видно леса»!
И Керк кивнул. Язон же продолжал:
«Теперь я всё скажу. Хочу, чтоб знал.
Итак, вот факты. Вам они известны.
Однако вслух о них не говорят.
Но я скажу, хоть опасаюсь, честно,
что сердце мне прожжёт твой «добрый» взгляд.
Надеюсь, что со мной покончить сразу
Тебе, громила, не позволит разум.
Ведь он цивилизованный вполне:
ты видел столько разного вовне»…