И стали оба рыцаря грустить
И над своей судьбою сокрушаться.
«Так делу не помочь! Должны мы жить, –
Сказал сэр Персиваль, – и обращаться
Должны мы к Господу в последний час.
И милостью своей спасёт он нас»!
И он благочестивую молитву,
Став на колени, тут же совершил.
Иисуса всемогущего молил,
Чтоб Он простил неправедную битву,
Не дал бы им бесславно умереть,
От них отвёл рукой своею смерть.
Он искренне молился и открыто.
Одним из лучших был в те времена
Сэр Персиваль из рыцарей живущих,
В ком вера в Господа нетленна и верна,
Стояла прежде всяких дел насущных.
И яркий свет залил лесную даль.
То мимо них прошёл Святой Грааль!
И воздух дивный аромат наполнил.
Но рассмотреть, как чашу пронесли,
Молящиеся ясно не смогли,
Лишь Персиваль последний миг запомнил:
Прекрасной девы облик видел он,
Несущей чашу. Колокольный звон
Разлил над лесом золотые волны.
И оба невредимы и целы
На солнечной поляне оказались.
Как будто вышли из предсмертной мглы,
Не ранены и вовсе не сражались!
«О, Иисусе! Что же это? Что?–
Ведь мы прощались с жизнью только что,–
Воскликнул Персиваль, – что это значит?–
Мы полностью теперь исцелены!
Все раны на телах заживлены!
От радости душа поёт и плачет»!
«Я понял всё!– сэр Эктор говорит, –
Священной чаши первозданный вид
Сейчас прошёл пред нами! Не иначе!
В ней кровь Иисуса нашего Христа.
Её лишь тот узрит, кто непорочен»!
«Казалось мне, живая красота,
Неповторимой ясности источник –
Явилась дева с чашею в руках.
И тут же растворилась в облаках.
И тотчас наступило исцеленье!
Сказал сэр Персиваль, – Велик Господь!
Услышав нас, Он исцелил нам плоть!
Избавил от предсмертного мученья»!
Они, свои доспехи подобрав,
На том лугу среди высоких трав,
Их, как могли, чинили с облегченьем.
И, севши на коней, пустились в путь
В пути сэр Эктор сэру Персивалю
Открыл своих поездок дальних суть.
Как Ланселота отыскать мечтали
Сначала вместе. Позже – он один.
Своим дорогам сам был господин!
Но сэра Ланселота нет и следа.
Он сэру Персивалю рассказал,
Что много испытаний повстречал.
И много всяких трудностей изведал.
И говорили меж собой они,
О приключеньях, бывших в эти дни.
О всех своих сраженьях и победах.
Теперь оставим рыцарей вдвоём,
А речь пойдёт о сэре Ланселоте.
Два года он в безумии своём
Блуждал по диким кущам и болотам.
Питался лишь плодами и водой,
И всем, что мог добыть своей рукой.
Бродил он по лесам в одной рубахе.
Жару и холод стойко перенёс.
Он жил во тьме, во власти странных грёз,
В припадках гнева, ярости и страха,
Что им в пути овладевали вдруг.
И он однажды выбежал на луг,
Почуяв доброй пищи сладкий запах.
Большой шатёр стоит на том лугу.
На дереве он видит острым взглядом
Прекрасных два меча, и на бегу,
Приметил два копья, стоящих рядом.
Там белый щит на дереве висит,
И белизной к себе его манит.
Он извлекает острый меч из ножен
И рубит, что есть сил, висящий щит.
Ужасный шум над зеленью стоит,
Как будто десять рыцарей, встревожась,
Рванулись тотчас в рукопашный бой,
Круша щиты врага перед собой,
А битву прекратить никто не может!
Тут выбегает карлик из шатра.
Подскакивает к сэру Ланселоту.
А тот, как неприступная гора!
И карлик закричал. Зовёт кого-то.
Тут рыцарь вышел из шатра на свет –
Красив и статен, в алый плащ одет.
И лишь взглянул на сэра Ланселота,
Как сразу понял, что безумен он,
Что тяжкою болезнью поражён,
Что в том щите своё он видит что-то.
И рыцарь тот учтиво говорит:
«Зачем моим мечом ты рубишь щит?
Другая у тебя сейчас забота!
Ведь ты сейчас нуждаешься во сне,
В одежде тёплой и питье, и пище».
«Что до того, не подходи ко мне,–
Воскликнул Ланселот, – вернись в жилище!
Приблизишься, немедля зарублю!
Узнаешь руку твёрдую мою»!
Услышав это, рыцарь возвратился
К себе в шатёр и карлика призвал.
Его доспехи тотчас тот достал,
И рыцарь в них проворно облачился.
Решив у Ланселота меч отнять,
Свой поднял меч и начал наступать.
Сэр Ланселот навстречу устремился.
Стремительный нанёс ему удар
Огромной силы прямо по забралу.
И вспыхнул в голове того пожар,
И без сознанья на траву упал он.
Кровь хлынула из носа, изо рта,
Накрыла темнота и глухота.
А Ланселот стремглав в шатёр ворвался
В постельный схода рухнул он уют
И мёртвым сном тотчас забылся тут,
И неподвижным телом оставался.
Но не пустой в шатре постель была.
Там дама рыцаря, разнежившись, спала.
Лишь только Ланселот в шатёр ворвался,
Она хватает платье и долой
Прочь из шатра наружу вылетает.
Но тут же видит: рыцарь дорогой
Лежит убитый, кровью истекает!
И дама стала плакать и рыдать,
Возлюбленного к жизни призывать.
От звуков плача рыцарь тот очнулся,
Пришёл в себя и тут же вопросил,
Где тот безумец, полный диких сил,
Что здесь в своём безумье развернулся,
Нанёс ему столь яростный удар,
Каких он в жизни раньше не видал.
От этого удара шлем прогнулся!
«Сэр,– карлик отвечал, – для вас не в честь
Его обидеть, ибо он безумен.
Не сомневаюсь, это был и есть
Достойный муж, но видно обезумел
От горя он. Оно свело с ума.
В сознании его сплошной туман.
Сдаётся мне, что в нём большое сходство
С одним из лучших рыцарей земли.
Вы б Лонезеп припомнить не могли?
Кто там имел над всеми превосходство»?
«Сэр Ланселот?!– воскликнул сэр Блиант
(Так звали рыцаря), красавец и талант,
Он доблесть там явил и благородство!
Но, кто б он не был, я ему вреда
Не причиню. Он верно очень болен.
Пожалуй, отвезём его туда,
Где будет он спокоен и доволен».
Скачи быстрее к брату моему.
И в Белом замке расскажи ему
О приключении моём подробно.
Сэр Селивант об этом должен знать.
Проси повозку конную прислать.
В неё уложим рыцаря удобно
И отвезём в мой замок врачевать.
Иначе долго будет он страдать,
Умалишённым странникам подобно.
И карлик поскакал во весь опор.
Он возвратился с сэром Селиваном.
Недолгим был двух братьев разговор.
Они связали спящего буяна
И подняли с постелью пуховой.
В повозке отвезли его домой,
В прекрасный Белый Замок над рекою.
Кормили и поили там его
Из лучшего припаса своего.
Он жил у них в достатке и покое.
Вернулась к Ланселоту красота
И силы мышц былая полнота.
Он никого вокруг не беспокоил.
Но рыцарю рассудок возвратить
Никто не смог. По-прежнему безумен,
Он продолжал у братьев в чести жить.
Он был послушен, но непредсказуем.
И года полтора он так прожил.
И вот однажды сэр Блиант решил
Отправиться на поиск приключений.
Сел на коня, держа копьё в руке.
И вот в лесу, совсем невдалеке
Он у ручья прохладного теченья
Двух странствующих рыцарей узрел.
И тотчас бой кровавый закипел.
Два рыцаря не ждали объяснений,
И на Блианта бросились вдвоём.
Один был Брюс Безжалостный бесчестный,
Другой же брат его – сэр Бартелом.
Такой же низкой подлостью известный.
Но первый их стремительный удар
Им для победы ничего не дал:
Лишь о Блианта поломали копья!
И выхватили острые мечи
И вместе, с двух сторон, как палачи,
Его рубили, дьяволов подобья.
Сражались долго, но изранен был,
Иссечен сэр Блиант, лишился сил.
А лиходеи смерть его торопят.
И сэр Блиант тут из последних сил,
Коня пришпорив, в бегство обратился.
Он скрыться в замке от врага спешил.
Спастись от лютой смерти он стремился.
Сэр Ланселот тогда был у окна.
Он там сидел, восставши ото сна.
Он видит: трое к замку подскакали,
А два с мечами одного секут.
Сэр Ланселот не мог сдержаться тут!
Его ведь в замке на цепи держали.
Но только лишь Блианта он узнал,
Рывком могучим цепи разорвал,
Поранивши запястья твёрдой сталью.
Он в задние ворота пробежал
И у стены, что замок окружала,
Двух рыцарей-злодеев повстречал.
От бешенства и ярости дрожал он.
Вмиг Бартелома он с коня стащил
И меч его упавший подхватил.
Затем он к сэру Брюсу подбегает
И бьёт мечом наотмашь по ноге.
Такая сила в яростной руке,
Что прочные поножи разрушает,
И ногу прорубает до костей.
Второй удар был первого верней.
В беспамятстве сэр Брюс с коня слетает.
Сэр Бартелом увидел: гибнет брат!
Копьём проткнуть он Ланселота хочет.
Но жест его заметил сэр Блиант.
Назад коня пустил он, что есть мочи,
Ударил Бартелома по руке,
И жизнь врага висит на волоске!
Но оба брата быстро изловчились
Забраться в сёдла, что всего верней.
И, гикнув на услужливых коней,
Что было духу, прочь они пустились.
И вот туда пришёл сэр Селивант.
Увидев, как спасён был сэр Блиант,
Благодарил он Господа за милость!
Они Иисуса славили за то,
Что их сподобил выручить безумца.
Ведь кроме них, не сжалился никто:
Не обогрел, не взял к себе бездумно.
Когда же сэр Блиант заметил вдруг,
Что Ланселот – его нежданный друг,
Запястья разодрал, освобождаясь,
Он брата Селиванта попросил,
Чтоб от цепей совсем освободил
Больного он. «Свободой наслаждаясь,
Скорее он сознанье обретёт
И память возвратится. Пусть живёт,
Свободно к прежней жизни возвращаясь».
И веселились в замке много дней
По случаю нежданного спасенья.
Сэр Ланселот там, в комнате своей
Полгода жил в спокойном настроенье.
И вот, однажды, вышел он на луг…