Однако, кто пойдёт в кровавый бой?
Кто грудью встанет на защиту края?
Кто будет в битве рисковать собой?
Такого рыцаря совет не знает.
«Увы, любого рыцаря из нас
Легко повергнет мощный Элиас, –
Так на совете грустно говорили.
«О, я погиб! – промолвил Марк король.
Но рыцарь есть, кто взял бы эту роль,
Когда б сражаться был сейчас он в силе»…
«Увы! На то совет ему сказал,
Но сэр Тристрам изранен, он устал,
Иначе мы его бы попросили»!
«Но, где же он? – король у них спросил.
«Сэр, он сейчас лежит в своей постели.
Он отдыхает, набираясь сил.
Лечиться должен он ещё недели».
«Моя последняя надежда – он!–
Сказал король. Слова его, как стон.
И с тем пажа к Тристраму он отправил.
Тот крайне обессиленный лежал,
Но только лишь пажа он услыхал,
Тотчас вскочил, постель свою оставил,
Одежду долгополую достал
И вскоре перед лордами предстал.
Там вызов сенешаль ему представил.
«Но, что до вас, – сказал печально Марк, –
Просить вас ни о чём уже не можем.
Вчера без вас мы б не спаслись никак!
Сегодня ваша храбрость не поможет.
Изранены вы, утомились так,
Что в поединке вас погубит враг»!
«Я вижу, сэр, – Тристрам ему заметил, –
Что помощи вы ждёте от меня.
Но честь свою, спасая и храня,
Хотя изранен, должен я ответить
На наглый вызов, что сэр Элиас
Заносчиво прислал на этот раз!
Надеюсь, что смогу достойно встретить
Я в поединке рыцаря сего.
Скорее я умру на поле боя,
Чтоб Корнуэлл избавить от него,
От дани саксам и от их разбоя!
Зовите же посланца на совет.
Пусть от меня услышит мой ответ.
Вчера в бою я сильно был изранен.
И ранам заживать ещё семь дней.
Но с каждым днём те раны всё больней.
А потому мы завтра, утром ранним
Сразимся с грозным рыцарем чужим.
Во всеоружьи встретимся мы с ним
Под замком Тинтагиль на поле брани»!
И вот посланец перед ним в тиши.
И сэр Тристрам сказал ему: «Приятель,
Немедля к господину поспеши
И передай, чтоб ныне на закате
Заложников оставил он у нас.
А Марк король ему своих отдаст.
Скажи ещё, что завтра утром биться
С ним выйдет в поле, чтоб решить дела
Тристрам Уэльский, Круглого Стола,
Дружины короля Артура рыцарь.
Сражаться в поле будем мы верхами
Покуда сил достанет у коней.
А пеший бой покажет, кто сильней.
Живым уйдёт один – могучий самый»!
Посланец Элиаса оглядел
Тристрама с головы до ног мгновенно.
И отбыл. Усмехнуться лишь успел
Себе в усы, хитро и откровенно.
Явившись к господину доложил,
Всё, что Тристрам пред всеми изложил.
Заложниками позже обменялись
И дали клятвы: кто б ни победил,
То раз и навсегда, без траты сил,
Всё будут выполнять, что обязались.
Взошла над замком полная луна
И сэр Тристрам лежит в объятьях сна,
Он спал, какая б участь не досталась…
И солнце осветило Тинтагиль.
Старинный замок высится над морем.
Весёлый дождь прибил на пущах пыль.
Зелёный лес притягивает взоры.
Под стены замка собрались войска.
Минута поединка так близка.
Все безоружны. Ждут приготовленья.
А вот и сэр Тристрам и Элиас
На поле появляются как раз.
И в полном рыцари вооруженье.
И вот сигнал. Разъехались они.
И, как всегда бывало в эти дни,
Помчались друг на друга с ускореньем.
Удар при встрече очень был силён.
И рухнули и всадники и кони!
Вот сэр Тристрам. Спешит подняться он.
Коварен враг. И рыцарь это помнит.
Вскочил на ноги мощный Элиас.
Щиты на грудь, мечи в руках, тотчас
Рубиться стали витязи на поле.
Мечи, что пламя в воздухе горят.
Врага пронзает верный, жгучий взгляд.
Свободно им сражаться здесь, на воле.
То уклоняясь, то бросаясь в бой,
Кровавый след оставив за собой,
Рубя врага, они не чуют боли!
Их панцири и шлемы, и щиты
Рассечены, побиты и пробиты.
В помине нет начальной красоты.
Обильно кровью латы их политы.
Так бились час они. Пошёл второй
А сэр Тристрам слабел теряя кровь.
Изнемогал от прежних ран и новых.
И, видя это начал наседать
Могучий Элиас. Решил кончать
Победно бой, своё сказавши слово!
И сэр Тристрам, сражаясь отступал.
Слабеющей рукой он щит держал
И защитился от ударов снова.
Сэр Элиас разил его мечом.
И на удар Тристрама делал двадцать.
Все говорили: «Рыцарь побеждён!
Не в силах больше сэр Тристрам сражаться»!
На стороне саксонцев слышен смех,
А корнуэльцы громко плачут все.
«Увы!– воскликнул Марк, – позор навеки!
Теперь нас погубили навсегда
И Корнуэлу больше никогда
Саксонской злой не избежать опеки»!
А в Книге повествуется о том,
Что сэр Тристрам в бою ужасном том
К тому был близок, чтобы стать калекой.
Такого боя он ещё не знал.
И в битве с Ланселотом он ни разу
Изранен не был так, так не страдал,
Чем ныне, в поединке с Элиасом.
На миг остановились два бойца
Лицом к лицу, но видать лица.
Закрыты шлемы, политые кровью.
И глянули они по сторонам,
Но тут Тристраму вспомнилась она –
Прекрасная Изольда. И любовью
К Изольде, что взирала на него,
Душа и грудь наполнились его!
И, ободрённый славной этой новью,
Он поднял меч и, как в последний раз.
Его удары рвали шлем и латы.
И тут не устоял сэр Элиас.
Попятился, упал на землю задом.
И кровь его рекою полилась.
И меч свой уронил саксонский князь.
А корнуэльцы начали смеяться.
В среде саксонцев тут поднялся плач.
А сэр Тристрам сказал: «Я не палач!
Смирись, сэр Элиас. Пора сдаваться!
Ты превосходный рыцарь, Элиас!
Могучая рука и верный глаз!
Сэр Ланселот лишь мог с тобой сравняться»!
Сэр Элиас качнулся и упал.
Не произнёс ни слова, умер тихо.
«Окончен бой,– тут сэр Тристрам сказал, –
И Корнуэл вновь миновало лихо»!
Из пленников лишь крепких отобрать,
А прочих всех на родину послать,
Чтоб там за волю выкуп собирали,
Велел король. А сэр Тристрам опять
Отправился надолго отдыхать.
Целители его к себе забрали.
Но дни прошли – поправился Тристрам.
Он радуется лесу и цветам,
Притягивают взор морские дали.
С Изольдою Прекрасной день за днём
Тристрам проводит время, не скрываясь.
А Марк король мечтает об одном:
Убить его. Как кобра, дожидаясь
Удобного момента для броска,
Он копит злость. В душе его тоска.
Однако, мы теперь оставим это
И речь о менестрелях поведём.
Которые всё чаще с каждым днём
Про Марка пели песни и куплеты.
Один из них – весёлый Элиот,
На пир победы в Корнуэл идёт.
Сэр Ланселот сподвиг его на это.
К Тристраму тайно входит Элиот
И песню Динадана напевает.
В ней высмеян король, огонь острот
Его гордыню начисто сжигает.
Тристрам её послушал и сказал:
«О, Господи Иисусе! И не знал,
Что этот Динадан такое может!
И зло творить умеет, и добро.
На этот раз искусно и хитро
Во зло своё искусство он приложит?
Тогда спросил Тристрама Элиот,
Что будет, если он её споёт
Сегодня на пиру у Марка тоже?
«Клянусь Спасеньем! – отвечал Тристрам, –
Уж, если кто решит тебя обидеть,
То знай, в обиду я тебя не дам.
Я защищу тебя, сам будешь видеть»!
Во время пира Элиот с друзьями –
Другими менестрелями, вошёл
И начав песню, до конца довёл.
И полный зал со знатными гостями
О том услышал, что предатель Марк,
Убийца и злодей, он сеет мрак,
Он чёрное пятно под небесами!
Разгневался жестоко Марк король:
«Как смеешь распевать такие песни
Передо мной!? Мне объяснить изволь,
Кто господин твой и откуда ветер»?
«Сэр,– Элиот смиренно отвечал, –
Я менестрель, и всё, что приказал
Мне господин мой, честно выполняю.
На платье я ношу его цвета.
А песню сочинил сэр Динадан.
И по его приказу распеваю
Здесь эту песню перед вами я
И помогают мне мои друзья.
Совсем другие песни я слагаю»!
«Ты прав, – промолвил Марк, – и потому
Ты цел и невредим уйдёшь отсюда.
Но торопись, хоть слову своему
Я верен, и держу его покуда»!
Но сэр Тристрам хорошего не ждал.
Он провожатых менестрелю дал,
Чтоб вывели его из Корнуэлла.
И с ним передал письма для друзей
С любовью и учтивостью своей,
Подробно описав, как было дело.
А Марк бесился, ибо полагал,
Что сэр Тристрам ту песню заказал.
И погубить Тристрама захотел он.
Вверх