А при дворе Артуровом тогда
Три милые девицы находились.
Прекрасная Изольда их туда
Отправила, чтоб тихо обратились
Они к Тристраму с вестью от неё.
Поведали бы про её житьё.
Девицы рыцаря Амонта знали.
Он в Корнуэлле в замке Марка жил.
Он перед смертью с ними говорил.
И многое тогда они узнали.
Поклон он королеве передал
И всё про подлость Марка рассказал,
Как от него с Берсулем пострадали.
«А за предательство его я обвинил
Пред королём Артуром лишь недавно.
Вслед за Берсулем, он меня убил.
И ухожу я в мир иной бесславно.
Всё потому, что нами сэр Тристрам
Загублен не был, как велел он нам».
И умер он, а девушки рыдали.
Весь двор услышал плач. «О, Иисус!
Зачем позволил ты, чтоб подлый гнус,
Предатель и убийца, – все кричали, –
Прекраснейшего рыцаря убил,
Чтоб преданного правде погубил»?
Король и королева всё слыхали.
И все теперь узнали при дворе:
Король и королева и бароны,
Что, рыцаря убивший на заре,
Всемерно попирающий законы –
Марк – Корнуэлла низменный король.
Тристрама сердце разрывала боль:
Ведь Марк бездушный и высокомерный
Друзей Тристрама подло погубил.
Амонта и Берсуля он убил.
Над павшим сэр Тристрам страдал безмерно.
Его страданье видит Ланселот.
Он к королю немедленно идёт:
«Быть должен пойман трус высокомерный! –
Дозвольте мне вернуть его сюда, –
Сказал он королю. «Да, вас прошу я,–
Живым его доставить для суда, –
Ему Артур ответил, негодуя.
В доспехи облачился Ланселот.
Горячий конь под ним удила рвёт,
Тяжёлое копьё в руке могучей.
За Марком он помчался через лес.
Преступный след убийцы не исчез.
А вот и он, скрывается за кручей.
Сэр Ланселот воскликнул громко: «Стой!
Вернись, трусливый рыцарь и король!
Не скрыться от меня в лесу дремучем»!
И Марк оборотился и спросил:
«Любезный сэр, откройте имя ваше»!
На всю округу имя огласил
Сэр Ланселот. Он в яром гневе страшен:
«Так защищайся! Ты сейчас умрёшь!
Как рыцарь ты не очень-то хорош»!
Услышав это, Марк вскричал: «Помилуй!
О, благородный сэр, я вам сдаюсь!
Сражаться с вами в жизни не возьмусь!
Ведь все, кто против вас, считай убиты»!
Но Ланселот помчался на него.
Домчался на длину копья всего,
И Марк на землю рухнул без защиты.
Мешком лежит недвижным и кричит:
«Прошу пощады, не хочу сражаться!
Отправлюсь с вами я, как сэр велит,
Но мне ведь невозможно с вами драться»!
«Увы!– на то сказал сэр Ланселот.–
Как жаль, что честь мне воли не даёт!
И не могу ни одного удара
За рыцарей убитых нанести,
За козни и препоны в их пути.
Не от моей руки постигнет кара
За то, что сэр Тристрам у вас изгой,
И должен был покинуть край родной,
Спасаясь от тебя, как от пожара».
И подсадил он Марка на коня,
И в Камелот привёз, к ногам Артура.
Марк шлем и меч при ярком свете дня
На землю бросил перед взором хмурым
И королю себя он поручил.
Артура он о милости молил.
«И да поможет Бог мне! Мы так рады,
И так не рады видеть вас у нас,–
Хоть вы и против воли здесь сейчас,–
Сказал король Артур. «Но мне награда,
Промолвил Марк, – вас видеть всякий раз!
Сэр Ланселот не потерпел отказ –
Меня доставил к вам под ваши взгляды»!
«Ну, что ж, – сказал король Артур, – Вы мне
Должны служить и верностью и дружбой,
И подчиненьм, подлинным вполне,
Но ничего вам этого не нужно!
И этого не видел я от вас.
Меня вы предавали много раз!
Вы злобный наших рыцарей губитель!
Как оправдаться думаете вы»?
«Мой повелитель! Виноват, увы! –
Воскликнул Марк, – Помилуйте, спасите!
Чтоб только вы смогли меня простить
Я всё вам обещаю возместить,
Что пожелаете, что только захотите»!
На речи сладкие король был скор.
Но слову изменял легко и прямо…
Король Артур хотел уладить спор
И примирить с ним рыцаря Тристрама.
Ведь Марк – король. За Марком Корнуэлл.
И Марку он остаться повелел,
И срок для примирения назначил.
А сэр Тристрам тому был очень рад.
Ведь в Корнуэлле ждёт любимой взгляд!
Лишь мир! И не попасть туда иначе!
И он готов теперь дня мира ждать,
И лик Прекрасной дамы вспоминать.
По ней одной ночами сердце плачет.
Теперь перенесёмся снова в лес,
Сэр Паломид там с сэром Динаданом.
Под сенью вечереющих небес
Сэр Паломид с его сердечной раной
Там на просторе душу изливал.
Сэр Динадан пришёл и утешал.
«Вы кто?– сэр Паломид спросил угрюмо.
«Я странствующий рыцарь, как и вы,–
Ответил тот,– услышал я, увы,
Как лесу вы вверяли ваши думы»!
Желаете сразиться вы со мной?
К услугам вашим! Хоть немедля в бой!
Но будет он теперь при свете лунном»!
«О, нет! Желаю дружбы с вами я, –
Сказал сэр Динадан, – К чему сраженье?
А кто захочет показать себя,
Тому турнир поможет, без сомненья!
Однако, нам пора бы отдохнуть.
Куда, скажите, держите вы путь»?
«Я головой клянусь, и сам не знаю,–
Сказал сэр Паломид, – Куда судьба
Меня влечёт. Она всегда права,
Она мой путь бесстрастно выбирает»!
«Скажите, не встречался ль, сэр Тристрам,
Когда судьба водила по лесам
Вас одного в обширном этом крае»?
«И да поможет Бог мне! И слыхал,
И более того, я с ним встречался!
От смерти как-то он меня спасал.
И с уговором с ним я распрощался.
Для встречи день назначили мы с ним
У места, что известно нам двоим.
У каменной гробницы, той, что Мерлин
Под Камелотом лично сам возвёл.
Но в этот день туда я не пришёл.
Мне помешали, можете мне верить,
Ведь мы сразиться полагали там.
И ждал меня напрасно сэр Тристрам,
Для встречи с ним закрыты были двери!
Тогда я был со многими в плену,
И сэр Тристрам поймёт: не малодушье,
Не трусость можно мне вменить в вину,
Как, равно, не презренье с равнодушьем»!
И день сэр Паломид тогда назвал,
Когда Тристрам напрасно ожидал
Соперника на поединок важный.
«Мой Бог! – воскликнул тут сэр Динадан –
Ведь в этот самый день там сэр Тристрам
Сражался беспримерно и отважно
С великим рыцарем! Сэр Ланселот
Поборник чести, рыцарства оплот,
Тогда с ним бился в долгой битве страшной!
И был то самый богатырский бой,
Какой вели два рыцаря могучих!
Ведь пять часов решали меж собой
Мечом и кровью, кто сильней и лучше!
И все, кто мог ту битву наблюдать,
Дивились, как же можно устоять
Так долго под ударов тяжких градом!
Потом они закончили борьбу
И, опустившись рядом на траву,
Сняв шлемы, обменялись долгим взглядом.
И дружбу заключили меж собой.
И тут не смог сказать никто иной,
Кто победил в бою безрезультатном.
Та битва удивительной была.
А сэр Тристрам Артуром был возвышен.
Теперь он Рыцарь Круглого Стола
И самых сильных он сидит не ниже!
Где благородный рыцарь сэр Мархальт
Сидел, увы, погибший, как не жаль,
Отныне сэр Тристрам сидит в застолье»!
«Готов поклястся, – молвил Паломид, –
Что сэр Тристрам любого победит.
Ему в сраженьях равных нет на поле!
И сэра Ланселота он сильней –
Быстрей его, отважней и мощней»!
«С обоими встречались вы на воле? –
Спросил у Паломида Динадан.
«Нет, с сэром Ланселотом не сражался,
Зато со мною бился сэр Тристрам!
Сэр Ланселот двоим нам повстречался.
Однажды у ручья он отдыхал
И нам урок заметный преподал:
Он налетел на нас, как шторм на море.
Обоих поразил одним копьём.
Ещё с Тристрамом не был он знаком.
Такое было дело! Смех и горе»!
«О, да, любезный рыцарь! Это так!
Их лучше не затрагивать никак!
Не затевать ни с кем опасной ссоры!
Ведь из живущих рыцарей никто
Не справится с тем, кто из них слабее»!
«Сражаться я не стал бы ни за что,
Но за себя я постоять сумею, –
Задумчиво сказал сэр Паломид.
Я не прощаю никому обид!
И если нанесут мне оскорбленье,
С любым тотчас вступлю в смертельный бой.
Не посмотрю, не взвешу кто такой!
Любого ждёт нелёгкое сраженье»!
«Прошу вас, сэр, – промолвил Динадан, –
Мне назовитесь. Буду верным вам
Товарищем в дороге, без сомненья.
Отправимся мы вместе в Камелот.
Большой турнир там нынче затевают.
Вас на турнире этом слава ждёт.
Известных рыцарей он собирает.
Две королевы обликом своим
Турнир украсят – все сражений дни!
И королева Гвиневера будет,
Прекрасная Изольда вместе с ней.
Она туда на пять турнирных дней
Из Корнуэлла в Камелот прибудет»…
«Что ж, рыцарь! Еду с вами в Камелот.
Но лишь одна мечта в душе живёт.
И пусть меня за это не осудят:
Прекрасную Изольду повидать
Надеяться, мечтать не перестану.
Но на турнире этом выступать
При короле Артуре я не стану.
Моё узнайте имя – Паломид.
Мой брат Сафир, брат рыцарь Сегварид.
Мы трое сарацины, чтоб вы знали».
«Благодарю вас, сэр! Знакомству рад!–
Сказал сэр Динадан, – Для нас преград
Покуда на дороге не создали!
Вас добрый у Артура ждёт приём.
И многие мечтют о таком.
И многие б таким гордиться стали»!
И пристегнули шлемы, и щиты
На плечи вскинули, и на коней уселись.
И под ночной покровом темноты,
На Камелот, к своей погнали цели.