Изложено по поэме Овидия "Метаморфозы"
Великий художник и скульптор, и зодчий в Афинах
Известный потомок царя Эрехтея Дедал.
И слухи о нём разносились, и не без причины:
Мол, статуи белого мрамора, что создавал,
Всё видеть могли, шевелиться, казались живыми.
Ещё изобрёл он топор и бурав, и сверло.
По Греции всей знаменито Дедалово имя
Приборов его и решений несметно число.
И был у него ученик – сын сестры Пердикии.
Талантом своим с малых лет он людей поражал.
Считали, что Тал превзойдёт всё, что сделал Дедал.
Ведь он и теперь, несмотря на года молодые,
Учителю – дяде любимому, не уступал.
И мрачную зависть вынашивал в сердце Дедал.
Убрать, устранить, он племянника тайно желал.
Однажды Дедал на афинском Акрополе стоя,
С племянником рядом у самого края скалы,
Решил, что погубит его, а деяние скроет.
Вокруг – ни души и не вспомнит никто до поры.
Толчок, и несчастный племянник о скалы разбился.
Дедал в тот же миг вниз с Акрополя спешно сбежал
Поднял тело Тала и в тень за холмом с ним укрылся.
И вскоре могилу он тайно в том месте копал.
Дедал не успел. Афиняне увидели это.
Застали Дедала над телом с лопатой в руках.
Его злодеянье раскрылось, и Ареопаг
Дедала решил умертвить – за убийство ответом.
Спасаясь от смерти в любимых Афинах, Дедал
На Крит из-под стражи морскими путями бежал.
Минос, критский царь, Зевса сын и Европы прекрасной,
Охотно Дедала на Крите своём приютил.
Его защитил он своей грозной силой и властью.
На Крите Дедал много разных чудес сотворил.
Создал для царя знаменитый дворец Лабиринт он.
В котором, войдя, навсегда исчезал человек.
В нём столько ходов, что конца им и края не видно.
Свились, как клубок. Никому не распутать вовек.
Сюда заключил царь Минос Пасифаи отродье –
Жены его сына, известного, как Минотавр,
Которого бык Посейдона оставил ей в дар.
Минос не желал, чтоб ужасный гулял на свободе.
На Крите Дедал у Миноса прожил много лет.
И творческих сил здесь познал он подъём и расцвет.
Но пленником был он, бесправным слугою Миноса.
Искусство Дедала берёг царь Минос для себя.
И мучился долго печальный Дедал над вопросом:
Как можно уйти из неволи в другие края?
«Но, если спастись не могу я от власти Миноса,–
Воскликнул Дедал,– по земле, и уплыть по воде,
То небо для бегства открыто. Покину я остров!
Ведь воля и сила Миноса царят не везде»!
И взялся Дедал за работу. Набрал чистых перьев,
Льняной крепкой нитью и воском он перья скрепил.
Затем, что-то долго считал, рисовал и кроил.
Четыре крыла он теперь изготовит. Уверен.
Пока он работал, с ним рядом играл его сын.
Любимый мальчишка. И он у Дедала один.
Но вот и закончил работу Дедал неустанный.
Готовые крылья надёжно скрепил за спиной,
Продел руки в петли на крыльях, как воля желанных,
Взмахнул и, подхвачен воздушной, могучей волной,
Поднялся на воздух и, словно громадная птица
Вершил на глазах изумлённого сына полёт.
Затем, покружив, он на землю легко опустился
И сыну сказал: «Нас бескрайнее небо зовёт!
Послушай, Икар, мы сейчас улетаем, прощайся.
Над морем широким к свободе проложим свой путь.
Во время полёта, прошу, осторожнее будь:
За мною держись над водой и волны не касайся.
Чтоб крылья твои не намокли, нельзя их мочить.
И ввысь не стремись, может солнечный жар растопить
Весь воск, что несущие перья надёжно скрепляет».
И крылья на руки надели они, и вперёд!
Легко понеслись, улететь поскорее желая.
И те, кто увидел в лазури их смелый полёт,
Решили, что это два бога в выси пролетали.
Дедал за полётом Икара всё время следил.
Они острова и Делос, и Парос миновали.
Икар тут почувствовал радость разбуженных сил.
Полёт и свобода движения околдовали.
Под ним бесконечное море меняет свой цвет:
Под солнечным светом картины прекраснее нет –
То синий разлив, то лазурью окрашены дали.
И радостно мальчик своими крылами взмахнул,
И солнечный воздух он полною грудью вдохнул,
И ввысь устремился, в лучах золотых пролетая.
И так к лучезарному солнцу приблизился он,
Что воск, тот, что перья на крыльях скреплял, начал таять.
И выпали перья, и грустно глядел небосклон,
Как в море летел с высоты беззащитный, бескрылый,
Совсем молодой, только начавший жить, человек.
О воду удар и конец. Море стало могилой
Окончил Икар в этом море лишь начатый век.
Дедал обернулся, он смотрит вокруг, ищет сына.
Но видит лишь перья, что ветер метёт по волнам.
Разносит, как память о крыльях по всем сторонам.
Напрасно зовёт он Икара. Он понял причину.
И проклял тот день, когда с Крита задумал лететь.
Страшнее всего для отца сына юного смерть.
А тело Икара носило по синему морю.
Его Икарийским назвали, погибшего в честь.
И к берегу острова ветром и волнами вскоре
Прибило его и Геракл, находившийся здесь,
Икара нашёл, схоронил, проводили достойно.
Дедал же продолжил, задуманный прежде, полёт.
В Сицилию он прилетел, поселился пристойно.
Он там во дворце у Кокала творит и живёт.
Кокал – царь, владыка земель, городов сицилийских,
Дедала не зря у себя поселил, приютил.
Ведь круг дочерей царских, родичей дальних и близких
Скульптуры Дедала, превыше известных ценил.
Царь Крита Минос. где Дедал обитает, узнал
И требует грозно, чтоб выдал Дедала Кокал.
И войско его на судах у Сицилии стало.
Страшнее угрозы доселе не ведал Кокал.
Но дочки его не желают расстаться с Дедалом.
Из белого мрамора он их портреты ваял.
И хитрость придумали дочки – царю нашептали
Миноса, как гостя ввести во дворец, ублажить,
Скульптуры Дедала Миносу они показали,
Сказали, на Крите он будет работать и жить.
Минос удивлён был приёмом, но тайно гордился,
Что так уважают и, видно, боятся его.
Довольный, что здесь он без крови добился всего.
И перед отъездом он в тёплый бассейн погрузился.
А дочки Кокала, сияя красой молодой,
Его окатили ключом закипевшей водой.
И умер Минос на Сицилии в страшных мученьях.
Но долго здесь жил и творил престарелый Дедал.
В последние годы, на жизни своей завершенье,
В родные Афины великий художник попал.
Он родоначальником стал Дедалидов известных –
Художников сильных – прославленный род.
Им создано в Греции много работ интересных,
А слава их рода доныне в народе живёт.