Был в Лидии богатый город под горой Сипила,
Сипилом назывался он, по имени горы.
Тантал, сын Зевса, правил в нём, богам Олимпа милый.
Он их любимцем был, и все они к нему щедры.
Был самым он богатым человеком в ойкумене.
Счастливей человека на земле никто не знал.
Гора давала золото Танталу неизменно –
Рудник неиссякающий, а им владел Тантал.
Таких полей, таких садов больших и плодоносных
Никто нигде не видывал. Лишь только у него.
И дивных виноградников таких – ни у кого.
А на лугах его зелёных росных, сенокосных
Стада овечек тонкорунных и больших быков,
И табуны коней прекрасных, и стада коров.
Избыток у царя Тантала был во всём безмерный.
И мог бы в роскоши, в довольстве жизнь свою прожить.
Но стал он жертвой гордости и подлости чрезмерной.
И кару заслужил за всё, что смог он натворить.
А боги ведь, как равного Тантала привечали
И часто пировали с ним в чертогах золотых.
И даже на Олимп, к себе, случалось, приглашали
И он, гордясь, считал себя тогда одним из них.
Бывало, он присутствовал в Олимпе на советах,
В отцовом доме Зевса-громовержца пировал.
Амврозию с нектаром со стола богов он брал
И угощал друзей своих. И хвастался при этом,
Что знает всё, что боги говорят про мир земной,
и тайны не хранил. Всегда довольный сам собой,
он сотрапезникам своим выбалтывал все тайны.
Однажды на пиру великий Зевс ему сказал:
«Сын мой, порадовать тебя хочу вполне реально:
Что вздумаешь, проси, я из любви к тебе, чтоб знал,
Готов любое выполнить заветное желанье»!
Тантал, забыв, что он всего лишь смертный человек,
Отцу ответил гордо: «Нет, напрасные старанья.
Я не нуждаюсь в мелких милостях твоих вовек!
Ведь жребий, что на долю выпал мне, вдвойне прекрасней
Всех жребиев бессмертных и блистательных богов»!
Зевс промолчал, сдержал свой гнев. Ему ещё не ясен,
Особый смысл Тантала громких слов.
Он крепко сына своего пока ещё любил
Высокомерие его на этот раз простил.
Но вскоре дважды оскорбил Тантал богов бессмертных.
И лишь тогда отец его сурово наказал.
Ждать долго не пришлось, когда нагрянул случай первый
Заносчивый Тантал себя вполне в нём показал.
На Крите, где родился Зевс, годов не замечая,
Жила-была и охраняла древний Зевса храм
Чудесной силы и красы собака золотая,
Как ранее младенца Зевса охраняла там.
С его козой – заботливой и доброй Амалфеей,
Питавшей Зевса в те года, когда младенцем был.
Но вырос Зевс. Отнял у Крона власть, но не забыл
Кормилицу и друга золотого. Он радеет
Об их покое, жизни без тревог и без забот.
И даже навещает на земле из года в год.
Но царь Эфеса Пандарей, красою пса прельщённый,
Приплыл на Крит. На корабле собаку он увёз.
«Но, где укрыть, чтоб не нашёл хозяин возмущённый?–
Всё думал он ещё в пути,– Заметный очень пёс»!
Он вариантов перебрал, покуда плыл, немало.
Потом подумал и решил: надёжнее всего
Пойти в Сипил и попросить хранить его Тантала.
Искать собаку никогда не станут у него.
И от богов сокрыл Тантал собаку золотую.
Разгневан Зевсс. И в тот же час Гермеса он призвал
В Сипил, к Танталу он его решительно послал.
Но только быстрый бог Гермес слетал в Сипил впустую.
«Верни собаку Зевсу!– так Танталу он сказал.
Всё знают боги. И о краже мудрый Зевс узнал.
Царь Пандарей тебе отдал её на сохраненье.
Верни её. Остерегайся божий гнев навлечь»!
Тантал всё отрицал: «Ошиблись боги, без сомненья!
Не знаю, не пойму я, о какой собаке речь!
И страшной клятвой он поклялся в том, что правду молвит.
И этой клятвою своей вновь Зевса прогневил.
Хотя великий громовержец все обиды помнит,
Но сына дерзкого Тантала снова он простил.
И снова оскорбил богов Тантал неугомонный.
Ужасным злодеянием Олимп он поразил.
К себе на славный пир всех олимпийцев пригласил.
Но с тайной целью испытать рассудок их бездонный.
Всеведенье богов весьма тревожило его,
Но было, как всегда, большим вопросом для него.
И трапезу ужасную богам он приготовил.
Убил Пелопса нежного – сыночка юных лет.
И мясо сына подал он, как вырезку коровью,
Весёлым небожителям на дружеский обед.
Но боги заподозрили плохую сущность блюда,
А за столом никто его и пробовать не стал.
И лишь Деметра грустная отведала оттуда
Плечо Пелопса юного. Тантал его подал.
Была она несчастною – ведь дочь её украли.
О Персефоне думая, не видит ничего.
Что дал Тантал, взяла она и ела от того.
Во власти горя своего, бесчувственна в печали.
Но боги меры приняли, свалили всё в котёл –
И блюдо это жуткое, и кости, На костёр
Затем котёл поставили. И тут Гермес могучий
По Зевса повелению, Пелопса оживил.
И в небесах сияющих открыли солнце тучи
И вот живой Пелопс стоит ¬– красавец, полный сил.
И не хватает лишь плеча. Его Деметра съела.
Но есть великий бог Гефест. Как Зевс ему велел,
С большой охотой принялся за мастерское дело.
Из кости дикого слона сваять плечо сумел.
С тех давних пор весь род Пелопса и его потомки
Имеют, все до одного, отличие одно.
На правом их плече сияет белое пятно,
И ясно смотрится оно в густых ночных потёмках.
Такое преступление простить не может Зевс.
Конец пришёл терпению, и ярость до небес!
Тантала громовержец Зевс низверг во тьму, к Аиду.
И наказанию его ужасному подверг.
Тантала мучит жажда, но к воде пути открыты:
Он в ней стоит и, не спеша, вода стремится вверх.
И поднялась до бороды. Сейчас глоток желанный,
Но в тот же миг ужасный шум и чёрная земля.
И вновь Тантал стоит в воде, как идол деревянный.
Ни наклониться и глотнуть, ни в горсть набрать нельзя.
От голода всего свело. И малой крохе рад он.
А у него над головой прекрасные плоды.
Но только не добраться к ним. Совсем, как до воды.
Гранаты, груши, яблоки и гроны винограда
Они сочны, они вкусны – лишь руку протяни!
Их аромат и чудный вид голодный взгляд манит
И тянет руку за плодом измученный убийца,
Но буйный ветер в тот же миг отводит ветви прочь.
И эта пытка для Тантала вечно будет длиться:
За веком век, за часом час, за мрачной ночью ночь.
Но голод, жажда не предел танталовых мучений.
Над головой его висит огромная скала.
Едва лишь держится она, и может без сомненья
В любой момент сорваться вниз, тверда и тяжела.
И он раздавлен будет вмиг той глыбою холодной
И сердце подлое его сжимает вечный страх.
Он в царстве мёртвых одинок - беспомощный слизняк,
Страдающий от жажды, перепуганный, голодный.
И так в Аиде мучится Сипила царь Тантал.
Такую кару для него отец его создал.