Король Артур готовит праздник славный.
Пятидесятницы дни подошли.
И Круглый Стол заполнен был. Там равны
Испытанные рыцари земли.
На этот раз справляет праздник он
В старинном замке Кинке-Кинкадон. 1
У короля обычай был забавный:
На праздник он за стол не может сесть,
Пока о чуде не услышит славном,
О подвиге, цена в котором – честь.
И в день Пятидесятницы обычно
Везли для короля Артура лично
Рассказов и вещей чудных – не счесть.
И в праздник, незадолго до полудня,
Заметил сэр Гавейн троих людей.
На лошадях верхами каждый путник
И пеший карлик с палкою своей.
Вот трое спешились. А карлик взял
У них коней и к кольцам привязал.
И видит сэр Гавейн: один приезжий
Гораздо выше и мощней других.
И он подумал: «Этот нас потешит
Рассказом о деяниях своих».
Он королю сказал: «Чудесное явленье
Уж у ворот. Рассказ о приключеньях
К обеду вы услышите от них»!
Король Артур с другими королями
Уселся за торжественный обед.
А Круглый Стол свободными местами
Повествовал о бедах прошлых лет.
И вот собрать всю полноту свою
За тех, кто был в плену и пал в бою.
Ему в сей светлый праздник предстояло.
До полного числа – сто пятьдесят
Трёх рыцарей блестящих не хватало.
И королевский зоркий, острый взгляд
Окидывал торжественную залу.
Тут два нарядных мужа скромно входят.
И юношу прекрасной стати вводят.
И шума в зале, словно не бывало.
На них он опирается руками.
А руки совершенной красоты.
Он выше всех с широкими плечами.
Его лица прекрасные черты
Притягивают взгляды дев и дам.
Но лишь с большим трудом идёт он сам,
На плечи провожатых опираясь.
Но лишь на возвышенье к королю
Ступил он, как земли, едва касаясь,
Он распрямился и сказал: «Молю!
Король Артур – правитель благородный!
Благословен твой Стол богоугодный!
Исполни просьбу скромную мою!
Молю тебя исполнить три желанья.
Ущерба в них ни капли для тебя.
Твой первый дар, как символ состраданья,
Прошу назначить с завтрашнего дня.
Два прочих дара – ровно через год.
Они не принесут больших забот»!
Король Артур на то ему ответил:
«Проси же! Что попросишь, то и дам»!
«Прошу я, чтобы двор меня приветил,
Чтоб ровно год я мог питаться там».
«Сын мой, – сказал король Артур с улыбкой, –
Боюсь, ты ныне делаешь ошибку.
Ты большего проси! Сказал я сам!
К тебе моё расположилось сердце.
Я за тобою чую славный род!
Взращённый в благородных мыслях с детства
Ни в дружбе, ни в бою не подведёт»!
«Сэр, я просил лишь то, что нужно мне.
И буду благодарен вам вдвойне,–
Ответил юноша, – за кров и пищу».
«Что ж, отвечал король,– Тогда вполне
Я просьбу выполню. Не будешь лишним.
Еда, питьё со всеми наравне!
Однако, имя знать твоё хочу я»!
«Простите, сэр, его не назову я.
Оно таится в памяти, на дне»!
Король дивится: «Имени не знаешь?!
А ты ведь многих юношей милей,
Каких я только видел. Кем ты станешь?
Заботу о тебе возьмёт сэр Кэй».
И Кэю-Сенешалю поручил,
Чтоб лучшими тот яствами кормил
Пришельца юного, как сына лорда.
«Что за потеха? Не было нужды! –
Сказал себе сэр Кэй, – Какого чёрта
Так тратиться? Ведь мы ему чужды!
Мужичьего он рода. Это видно.
И рыцарем не станет очевидно.
У короля напрасные мечты!
Да если бы он лордом народился,
Просил бы и доспехи, и коня!
А он с мужичьей просьбой обратился!
Теперь получит имя от меня!
Пожалуй, назову его Бомейн.2
На кухне он найдёт себе друзей!
Похлёбкой жирной откормлю на диво.
Когда же год заказанный пройдёт,
Окажется он толстым и красивым,
Как боров, что в свинарнике живёт».
И так на попеченье сыра Кэя
Оставлен юноша. Еду имея,
Он терпеливо молится и ждёт.
Сэр Кэй над ним всё время насмехался.
Разгневался на Кэя сэр Гавейн.
Сэр Ланселот не меньше огорчался
Тому, что гость страдает без друзей.
Издёвки повелел он прекратить:
«Ведь мы не знаем, кем он может быть!
Он мужем доблестным себя покажет!
За это я ручаюсь головой, –
Сказал сэр Ланселот.– Никто не скажет,
Что станет с ним, как только год пройдёт»!
Сэр Кэй на это отвечал: «Не верю!
Покамест, от него одни потери!
В друзья он мужиков себе найдёт»!
Велел ему сэр Кэй найти местечко,
Чтоб за столом со всеми он поел.
Но свой обед Бомейн забрал беспечно,
Пошёл к дверям и средь прислуги сел.
Тут сэр Гавейн позвал его с собой.
Сэр Ланселот в свой пригласил покой,
Чтоб накормить и напоить обильно.
Но тот не соглашался ни за что
На предложенья рыцарей всесильных.
И не прельстило юношу ничто.
В душе о том, возможно сожалея,
Он слушал одного лишь сэра Кэя
Другой над ним не властен был никто.
И был отправлен в кухню, а ночами,
Там ложа не имея своего,
С кухонными вповалку мужиками
Он спал. Но уважали те его.
Так при дворе прожил он целый год.
Являя кротость, не боясь невзгод.
Но рыцарей смотрел он поединки.
Ни одного из них не пропускал.
На игрища являлся. И один он
Всегда всех непременно побеждал:
Он дальше всех кидал бревно и камень.
Он дальше всех телегу с грузом тянет.
Его потуг никто не замечал.
«Каков мой кухонный мужик? – довольно
В те дни сэр Кэй прилюдно говорил.
Сэр Ланселот, в порыве добровольном,
Бомейну платье новое дарил.
И на расходы золото давал.
И сэр Гавейн тогда не отставал:
И окружал он юношу заботой,
Как будто кровь родную чуял в нём.
Напоминал ли тот ему кого-то?
Себя ли сэр Гавейн в нём узнаёт?
Так время шло, и Троица настала.
Опять полна торжественная зала.
И вновь король рассказов чудных ждёт.
Вот паж примчался: «Сэр, пора садиться! –
Он королю взволнованно сказал, –
Сюда девица по дороге мчится,
Она расскажет нам о чудесах»!
Король за стол с улыбкой поспешил.
А Сенешаль девицу пригласил.
И вот вошла. У короля с поклоном
Она защиты начала просить.
И взором синих глаз своих бездонных
Молила заступиться и спасти.
«Но за кого я должен заступиться, –
Спросил король.– Поведайте, девица,
Кому на помощь должен я прийти»?
«Есть у меня сестра, – она сказала, –
Одна из самых благородных дам.
И жизнь её невыносимой стала –
Её гнобит заносчивый тиран!
Она из замка не выходит там.
И я решила обратиться к вам.
Ведь здесь собрались лучшие из лучших,
Славнейшие из рыцарей земли!
И наше горе – тот прискорбный случай,
Чтоб рыцари двум дамам помогли»!
«А как её зовут? Где обитает, –
Спросил король. Она не называет.
А имя просит в тайне сохранить.
«Но знайте, эта дама благородна.
Владелица угодий и земель.
А жить она не может там свободно.
Тиран – грабитель травит душу ей.
Он замок со своими обложил.
И ряд её владений разорил.
То Красный Рыцарь Красного же Поля.
В округе нашей так его зовут»!
«Такой мне не знаком. Но там, на воле
Различные грабители живут».
Тут сэр Гавейн сказал: «Его я знаю!
Сражаясь с ним, сам не погиб едва я!
Семи мужей он грозных сил сосуд»!
«Ну, что сказать вам, добрая девица? –
Сказал король Артур, – здесь много есть
Прекрасных рыцарей, готовых биться
За ваше дело и за вашу честь.
Но не назвали имя вы сестры.
И где живёт, укрыли до поры.
А потому, я с вами не отправлю
Ни одного из рыцарей моих»!
«Ну, что ж, тогда я вас сейчас оставлю.
Отправлюсь дальше в поисках своих, –
Девица говорит. – Найду, возможно,
Других я, не настолько осторожных
И обрету защитника средь них»!
****************************
Кинке-Кинадон — по мнению исследователей, это искаженное название мертвого города времен Римской империи, развалины которого находились вблизи Карнарвона на возвышенности;
2 Под прозвищем Бомейн (по-французски «прекрасные руки») Гарет выступает только в книге Мэлори. Во французской средневековой литературе нет произведений, специально посвященных Гарету. Повествование о Гарете у Мэлори перекликается с романами Кретьена де Труа «Эрек и Энида» и «Повесть о Граале», а также с другими французскими романами. В то же время существует гипотеза, что у героя Мэлори был реальный прототип — Ричард Бичем (Бошам), граф Варвик, победно выступавший против французских рыцарей на турнире под Кале в 1417 г.
Вверх