Леонид Михелев
поэтические произведения, проза
романсы и песни о любви

Главная | Смерть Артура | Книга четвертая. Повесть о сэре Гарете Оркнейском по прозванию Бомейн | Повесть о сэре Гарете Оркнейском по прозванию Бомейн. Глава 16

Повесть о сэре Гарете Оркнейском по прозванию Бомейн. Глава 16

Уехал герцог. Сэр Гарет остался.
В раздумье он один среди лугов.
Он рад, что в плен суровый герцог сдался
И здесь уже не ждёт других врагов.
Но, что там? Прямо на него летит
Вооружённый рыцарь. Грозный вид!
Сомнений нет – он рвётся в бой жестокий!
И сэр Гарет мгновенно на коня,
Копьё в руке, шлем застегнул высокий,
И ринулся вперёд, врага кляня.
И сшиблись, будто грянул гром небесный!
Но рыцарь тот копьём владел чудесно.
И сэр Гарет был ранен в свете дня.

И спешились они, и обнажили
Свои мечи, и рубка началась.
Могучие удары наносили
Они друг другу. Наземь кровь лилась.
Они являли боя чудеса.
Сраженье продолжалось два часа.
И вдруг на белом муле-иноходце
Девица Лионетта к ним летит.
Она, рукою заслонясь от солнца,
Взывает громко к рыцарям, кричит:
«Постойте, сэр Гавейн! Мечей не надо!
Сражаетесь вы ныне с вашим братом!
Пред вами брат ваш, сэр Гарет стоит»!

Услышав это, сэр Гавейн отбросил
Свой шлем и меч и к брату подбежал.
Пал на колени, милосердья просит.
Но сэр Гарет в нём брата не признал:
«Ты яростно сражался, наступал,
С отвагою и силой нападал,
Так, что ж о милосердии взываешь»?
«Ах, сэр Гарет! Я сэр Гавейн – твой брат,
Которого ты сызмальства не знаешь!
Я нашей встрече бесконечно рад»!
Тут сэр Гарет снял шлем и на колени
Пред братом опустился без сомнений:
«Такая встреча выше всех наград! –

Воскликнул он. Потом они обнялись
И плакали, ни слова не сказав.
Признанием победы обменялись,
Глядели долго в братские глаза.
«Увы, любезный брат мой, сэр Гарет,
С учётом вашей славы и побед,
Я над собой считать вас должен главным,
Не будь вы братом, ибо только вы
Двору Артура дали столько славы,
Как ни один из рыцарей, увы»!
Подъехала девица Лионетта –
Демуазель Саваж. (Прозванье это
Из Франции дошло к нам из молвы).

И первым делом кровь остановила,
Бежавшую у рыцарей из ран.
«Что делать дальше? – их она спросила,–
Покой и отдых ныне нужен вам,
Чтоб вы могли во здравье дальше жить.
И короля Артура известить
О вас. Себя вы больше не скрывайте»!
«Любезная девица, – сэр Гавейн
Сказал ей, – поскорее поезжайте
Вы к королю Артуру. Вы за день
Доскачете к нему. Он недалёко.
Поведайте о нас в кругу высоком.
Он видеть нас захочет поскорей».

И мула своего она погнала,
И вскоре прискакала к королю.
О происшедшей драме рассказала.
Король воскликнул: «Как я их люблю!–
И приказал,– Подайте мне коня!
Важнее нету дела у меня»!
И, сев в седло, сказал придворным дамам
И лордам, чтобы ехали за ним,
Кто хочет. И сквозь лес помчался прямо
К израненным племянникам своим.
И весело несётся кавалькада
Придворных короля, безмерно радых
Тому, что рыцари сойдутся с ним.

Король же, прискакав на место, видит,
Племянники его сидят вдвоём
На солнечном пригорке, в лучшем виде.
Волнение в тот миг поднялось в нём.
И радость захлестнула короля,
И наклонилась перед ним земля.
Сознания от радости лишился
Суровый воин и король Артур. 1
На полпути, как сноп в траву свалился.
А он ведь не из слабых был натур!
Племянники немедля подбежали,
Христом очнуться дядю заклинали.
Вокруг одно волненье и сумбур.

Король очнувшись, не сдержал рыданья.
Он сетовал, как малое дитя.
И сэр Гарет, счастливый от свиданья,
Вторил ему, то плача, то шутя.
Но, что за шум? Ещё один кортеж!
То, полная сомнений и надежд,
Оркнейская примчалась королева
Моргауза – Артурова сестра.
Она сынов любимых оглядела
И сэру Гарету глядит в глаза.
Ни слова вымолвить она не может
И на траву без чувств упала тоже.
Лицо её в сверкающих слезах.

И сэр Гарет над матерью склонился.
Он ей шептал и долго утешал.
И постепенно своего добился:
Привёл в себя и за руку держал.
И королева радости полна.
От встречи с сыном счастлива она.
Король велел, чтоб лагерем здесь стали,
Своим придворным, рыцарям своим.
«Племянники мои в боях устали,–
Сказал король, – и отдых нужен им».
Устроились и подвезли припасы.
И там веселье воцарилось сразу.
Ведь добрый отдых всеми был любим!

Заботами девицы Лионетты –
Демуазель Саваж, лечение прошли
Два рыцаря. Гавейна и Гарета
Её лекарства вылечить смогли
За восемь дней. Такой был срок ей дан.
На их телах не оставалось ран.
Король спросил: «Что ж леди Лионесса
Племянника не едет навестить?
Неужто сердце дамы из железа?
Ведь он из-за неё мог быть убит»!
«Мой господин, – сказала Лионетта,–
Моя сестра не ведает про это,
Что сэр Гарет здесь раненный лежит»!

«Так поезжайте же за ней скорее,–
Сказал король Артур, – и пусть она
Присутствием своим того согреет,
Кому сейчас всех более нужна»!
И вот девица утренней порой
На муле едет в Замок за сестрой.
И леди Лионесса поспешила:
В путь собралась и вскоре там была,
Где рыцарь ждал, которого любила,
С которым встречи всей душой ждала.
Сэр Грингамур туда приехал с ней –
Сестрицей своенравною своей.
С ним кавалькада рыцарей пришла.

Приём радушный леди был оказан
И королём, и всем его двором.
И все, кто был, её признали сразу
Прекраснейшей из дам в собранье том.
Когда её увидел сэр Гарет,
Он понял – никого дороже нет!
А леди Лионесса так смотрела,
Так ласково взирала на него.
Что кровь от этих взглядов закипела,
И счастье переполнило всего.
И руки положил он ей на плечи,
И полились любви горячей речи.
И обняла героя своего.

Король Артур и короли другие,
И королевы к ним в шатёр вошли.
Склонились перед ними молодые,
Разъединить лишь руки не смогли.
Спросил король Артур: «Племянник мой,
Не хочешь ли назвать её женой»?
«Мой господин, вы знайте, даму эту, –
Ответил сэр Гарет,– боготворю,
И ни одну из дам на белом свете,
Как эту леди я не полюблю»!
«Что скажете, любезнейшая дама,–
Спросил король, – на то, что честный самый
Ответил рыцарь дяде-королю»?

«О, благороднейший король! Поверьте,–
Сказала Лионесса,– в мире нет, –
Желаннее супруга мне до смерти,
Чем господин мой, добрый сэр Гарет!
Охотней королей и принцев я
Возьму себе любимого в мужья.
Но, если же не он, клянусь вам жизнью,
Никто и никогда не станет мне
Супругом! Сэр Гарет ниспослан свыше
Мечтой, какие видим лишь во сне.
Он первая любовь. И он же будет
Последней. Он в душе моей пребудет
Навеки в сокровенной глубине!

И, если вы ему дадите волю,
Свободный выбор – выберет меня»!
«Всё так,– промолвил сэр Гарет,– тем более,
Что если не она, то жизнь кляня,
Хоть этот выбор мой весьма жесток,
Я навсегда останусь одинок»!
«Ах, так, племянник,– тут король воскликнул,–
Так вот какой у дела оборот!
Ну, раз огонь любви меж вами вспыхнул,
Так пусть она по жизни вас ведёт!
А с вами навсегда любовь моя,
И помощь и поддержка короля.
И мать Гарета так же говорила.
О том, что очень рада за детей.
И помощь, и поддержку им сулила
Всей королевской милостью своей.
И на Михайлов день 2 в Кинкенадоне
Решили свадьбу отыграть законно.
В морском краю, где дышится вольней.
**********************************
1. Волнение Артура при встрече с Гаретом и Гавейном объясняется тем, что они приходились ему племянниками со стороны его сестры Моргаузы. К племянникам с сестринской стороны у германцев с древних времен было принято относиться как к родным сыновьям, это родство считалось даже более священным. Такие отзвуки материнского права объясняют и отношение Артура к Мордреду, который одновременно является его племянником и сыном.
2. Михайлов день — праздник Михаила Архангела, отмечаемый 29 сентября, — один из четырех праздников, традиционно разделяющих год на четверти (Рождество — 25 декабря, Благовещение — 25 марта, Иванов день — 24 июля).

Вверх