Леонид Михелев
поэтические произведения, проза
романсы и песни о любви

Главная | АЭЛИТА фантастический роман в стихах | Глава двенадцатая По ту сторону зубчатых гор

Глава двенадцатая По ту сторону зубчатых гор

Корабль летел невысоко над Марсом.
Лишь марсианский командир и Лось
на палубе вдвоём. К солдатам сразу
спустился Гусев. Полетели врозь.
В плетёном кресле Гусев угнездился.
Он на солдат глядел и веселился:
худющие и острые носы.
Ни выправки военной, ни красы…

Жестяный портсигар затем он вынул.
Заветный, всё видавший, портсигар.
По крышке хлопнул. С добродушной миной
всех пригласил «отведать наш товар».
Солдаты испугались поначалу.
Затем заулыбались, мал по малу.
Один взял папироску, рассмотрел
и спрятать от других в карман сумел.

Тут Гусев закурил и марсиане
испугано попятились назад.
И птичьими своими голосами
шептались и покрикивали в лад
какие-то слова: «Шохо тао тавра
шохо-ом». И ещё: «Шохо тао тавра»!
Все с ужасом следили, как один,
как «шохо» не спеша глотает дым.

Но вскоре успокоились, подсели.
А Гусев, невзирая на язык,
рассказывал им, как на самом деле
громил врагов России русский штык.
Как немцев побеждали в мировую,
белогвардейцев вымели вчистую,
Ещё про революции бои
Но, главное, про подвиги свои.

Никто из марсиан не шелохнулся.
Ловили взгляд и слово – каждый звук.
Один сходил куда-то и вернулся
Он фляжку нёс, не опуская рук.
В ней жидкость налита. Коричневата
сладка на вкус и с запахом муската.
А Гусев тоже жадничать не стал –
бутылку спирта из мешка достал.

Отпили по глоточку марсиане.
А Гусев стал по спинам хлопать их.
Потом достал, что было по карманам.
Пустил в обмен – полно добра у них.
За золото – и ножик перочинный,
карандаша простого половина.
Из гильзы зажигалка за кольцо
и перстень с нарисованным лицом.

А Лось, облокотившись о перила,
на край холмистый с высоты глядел:
пустынный, бесприютный вид унылый.
Ведь он вчера тут побывать успел.
Он дом узнал, где с Гусевым бродили.
Развалины домов повсюду были.
Деревьев островки, каналов след,
которых уж давно на свете нет.

Лось указал соседу на пустыню,
развалины домов, погибший край.
Развёл руками: почему, мол, ныне
там жизни нет, хоть ляг да помирай.
И тут взгляд марсианина стал злобным.
Он подал знак. Корабль рывком свободным
взмыл к облакам и курс переменил.
Он к зубчатым горам полёт стремил.

Взыграло солнце. Облака исчезли.
Гудели вертикальные винты.
И крылья неожиданно воскресли.
Как ожили с набором высоты.
Машин на судне вообще не видно.
И это было крайне любопытно.
Лишь две корзины на верхушках мачт
решали, видно, множество задач.

Их проволока толстая искрила.
Корзины сплетены из серебра.
Какая-то неведомая сила
Незримо в них кипела и жила.
Лось вынул из кармана куртки томик,
который он вчера унёс из дома.
Хозяина просил произнести
звучание кружочков и картин.

И вздрогнул тот, скривил брезгливо губы.
У Лося книгу осторожно взял.
Нет, не читать. Презрительно и грубо
швырнул её за борт он. Как изъял.
От высоты, где воздух был разрежен,
ломило грудь, хоть не был Лось изнежен,
но яркие давили небеса,
и слёзы наползали на глаза.

Заметив это, марсианин тотчас
команду дал, и снизился корабль.
Над горным кряжем полетел он точно,
над россыпью кроваво-красных скал.
Тень корабля скользила по обрывам,
по глетчерам в зеркальных переливах,
по пропастям и пикам ледяным.
Весь горный край был дик и нелюдим

«Лизиазара, – указав на горы,
промолвил марсианин и умолк.
Лось глянул вниз. «Тут не до разговоров!–
подумал он.– Тут ужас, видит Бог»!
Там корабельный остов, там обломки.
На гребне скал корабль у самой кромки,
надетый фюзеляжем на скалу,
каркасы, улетевшие во мглу.

Здесь было место битвы беспримерной.
Казалось, демоны на скалы свержены.
И погибали смертью злой и верной
в пожаре пожирающей войны.
Лось на соседа глянул. Тот спокойно
глядел на небо, выглядел достойно.
Придерживал у шеи свой халат,
полёту, небу, солнцу явно рад.

Навстречу кораблю летели птицы.
Они желтели в тёмной синеве,
кружили, чтобы точно опуститься
в кустарниках, у озера в листве.
Вдруг озеро, как будто закипело.
Струя воды над скалами взлетела.
Затем опала, как мгновенный шрам.
А марсианин вымолвил: «Соам»!

Но вот ровней, положе стали горы.
Сквозь солнечное марево вдали
открылись ярко жёлтые просторы
с оранжевыми кущами на них.
И заблестели там большие воды –
творение искусства и природы.
А марсианин руку протянул,
на эту даль с улыбкою взглянул

И произнес «Азора» умилённо.
Там на каналах барки и суда,
по берегам каналов полусонных
живая жизнь кипела и цвела:
летает над водою много люда.
Фигурки марсиан снуют повсюду.
Густая сетка маленьких домов,
квадратики ухоженных садов.

Летели долго. И в конце канала
стал подниматься ровный край стены.
Стене той ни конца и ни начала.
Стена росла, и вот теперь видны
огромные, то древняя загадка,
седые глыбы безупречной кладки.
Меж щелями деревья и кусты,
подчёркивают точные черты.

Гигантский цирк водой до края полон.
Фонтаны над поверхностью кипят.
«Ро»!– марсианин гордости исполнен,
промолвил, опустив на воды взгляд.
Лось тотчас из кармана книжку вынул,
нашёл чертёж, что на Земле накинул.
Рисунок он соседу протянул
и указал на цирк. А тот вздохнул,

всмотрелся, понял, с радостной улыбкой
одну из точек ногтем отчеркнул.
А Лось глядит – не может быть ошибки!
С Земли он в тайну Марса заглянул!
Все пятна круглые, штрихи прямые –
такие чудо цирки водяные
и сеть каналов, чтобы их свести.
Их удалось на карту нанести!

Но кто воздвигнуть смог такие стены?
Какой циклоп? Какое существо?
На цирк, на спутника Лось переменно
глядит с вопросом. Ясен взгляд его.
И выпятив губу, а к небу руки,
тут марсианин выспренне, но сухо
сказал: «Тао хацха ро хамагацитл».
И над равниной их корабль летит.

Равниной, словно выжженной, бесплодной,
с цветущей бледно-красной полосой.
То в русле пересохшем и безводном
посев смотрелся кактусов густой.
И понял Лось, так думал и сначала,
что это есть вторая сеть каналов.
рисунок бледный в чертеже его.
Здесь нового не видно ничего.

Равнина переходит постепенно
в холмистый бесконечный окоём,
и выплывают вдалеке степенно,
туманные в пространстве голубом,
решётчатые башни ряд за рядом,
строения, всё не охватишь взглядом.
Огромный город двигался на них
в свои владенья втягивая их.

А марсианин гордым стал без меры.
Он встал и впился взором в чудный вид.
Затем промолвил тихо: «Соацера».
И вот корабль над городом летит.

Вверх