«Ну, что, Мстислав Сергеевич, вы живы»?
Рот обожгло. По телу, по костям
пошёл огонь, по всем пробился жилам,
понёс тепло бесчувственным ногам.
И Лось открыл глаза и в небо глянул.
Звезда висит над головой. Отпрянул.
Вгляделся лучше: пыльная звезда,
таких ещё не видел никогда.
И это небо – стёганное в складках.
И стук неясный, и дрожащий свет…
«Который час?– пробормотал невнятно.
«Часы остановились!– был ответ.
«Давно летим»? «Давно, Мстислав Сергеич».
«Куда летим»? «Так сроду не проверишь!
Чёрт знает! Ничего не разобрать!
Лишь тьма да звёзды. Где мы – не понять.
В пространстве мы. В трубу глядеть противно»!
«И мы на Марсе были много дней»?
«Мстислав Сергеич, память вам отшибло»!
«Я чувствую… со стороны видней…
Обрывки мыслей неопределённых,
воспоминаний смутных, полусонных.
Я пить хочу. Под черепом трезвон…
Скажите, а она? Всего лишь сон»?
«Кто»? Лось закрыл глаза и не ответил.
А Гусев посмотрел во все глазки.
Примет и новых точек не заметил.
Накрылся одеялом от тоски
и сел без мыслей, чувств, воспоминаний.
К чему? Ни ожиданья, ни желаний…
Яйцо летит в бездонной пустоте.
Исчезло время в вечной темноте.
Пространство без начала и конца
ледовой пылью порошит сердца.
Тянулось время непомерно долго.
И Гусев полугрезил, полуспал.
Вдруг страшный вопль израненного волка
ему буквально уши разодрал!
Вскочив на ноги и глаза тараща,
он видит: Лось взъерошенный и страшный.
бинты сползли, в потёках голова.
Он воет и кричит: «Она жива»!
Он кинулся на стену, спотыкаясь,
ногтями стал царапать, колотить:
«Она жива! Пустите! Задыхаюсь!
Она была, была! Ну, как мне жить»?!
Он долго так кричал, стонал и бился
у Гусева в руках. Но утомился,
обвис и в скором времени уснул,
в глубоком сне, как в море утонул.
А Гусев вновь залез под одеяло,
глядел и думал: «Хорошо тебе!
Покойно голове твоей усталой.
И мне бы малость подремать теперь».
Но сон не шёл, хоть был желанным гостем.
И всё глядел он на блестящий гвоздик.
Волною безразличие пришло.
Небытие бесшумно подползло.
Так длилось непомерное пространство.
Но, что-то, наконец, произошло.
Снаружи с монотонным постоянством
в обшивку колотило и мело.
От обморока пробудился Гусев.
Он сел и напряжённо начал слушать.
А звуки те всё чаще, всё сильней
На град похоже падавших камней.
Вот что-то навалилось и неспешно
к подножью аппарата поползло.
Но, что творится там, во тьме кромешной?
Какое космос им готовит зло?
А вот опять удар. С другого бока.
Проснулся Лось. Прочь сон, В глазах тревога.
И к трубкам наблюдательным они
прильнули оба, как в былые дни.
И вскрикнули. Кругом во тьме бескрайней
осколков расстилаются поля.
Алмазами сияют сколы, грани
и многоцветной радугой горят.
в прямых лучах косматого светила
«Скорее прочь! Иначе здесь могила!–
Воскликнул Лось. Они нас разотрут!
Мы в хвост кометы угодили тут.
Отсюда нужно срочно выбираться.
Иначе к солнцу путь наш, вместе с ней.
Не в силах будем мы сопротивляться,
не вырвавшись на волю поскорей.
Лось к реостатам встал. Держись, включаю»!
В глазок, что сверху, Гусев наблюдает.
Удары участившись, всё сильней.
Близка их гибель. Ясного ясней.
А Гусев лишь покрикивает сверху:
«Полегче… глыба справа… полный ход!
Гора летит… проехали.. проверка.
Немного сбавьте скорость и – вперёд!
Мстислав Сергеич, ходу, ходу, ходу!
Стремимся в черноту, вперёд, к проходу»!
На это Лось ответил грустно: «Нет,
проходов не бывает у комет»…
Вверх