Глава тридцать третья Бегство

Над скалами Священного Порога
кружил корабль военный и висел.
Но времени он пробыл здесь не много,
и в сторону Азоры улетел.
Тогда лишь Иха с Гусевым сбежали
к Порогу вниз. И тут же увидали:
там у пещеры Лось на мху лежит.
Повсюду кровь. Наверное, убит.

Глаза закрыты плотно, а дыханья
возможно, нет, так сразу не поймёшь.
В запекшейся крови и без сознанья,
скорее на покойника похож.
Нигде вокруг не видно Аэлиты.
В пещеру золотая дверь открыта.
Там Иха, воя, бормоча своё,
находит вещи разные её.

Плаща лишь с капюшоном нет в пещере
Должно быть Аэлиту увезли
живую или мёртвую те звери,
что по приказу взять её смогли.
Что было, Иха в собственный платочек
сложила и связала в узелочек.
А Лося Гусев обнял горячо
и, закряхтев, закинул на плечо.

И по мостам, над озером кипящим,
по лесенкам над пропастью во тьме
они пошли, как Магацитл однажды,
что мира весть нёс братской стороне.
То к прялке был привязанный передник
Аолов девушки – надежда и посредник.
Единственный и самый верный знак,
что Магацитл им более не враг.

И вывел Гусев лодку для спасенья,
а Лося в простыню он завернул
и усадил на заднее сиденье,
поправил шлем и пояс подтянул.
«Живым не дамся,– заявил сурово,–
Но мы вернёмся! (и сказал три слова,
которые не поняли они).
Он в лодку влез и разобрал рули.

«А вы, ребята, по домам идите,
или ещё куда, вам лучше знать.
Не поминайте лихом, не грустите.
Тебя с собой я не могу позвать –
блеснув глазами обратился к Ихе,–
лечу на смерть. Где я – там будет лихо!
Твоя любовь со мною навсегда.
Тебя я не забуду никогда!

Прощайте, и покиньте место это,–
добавил он и взвился в синеву.
Лишь только он исчез в потоках света,
как Иха повалилась на траву
и зарыдала. Мальчик растерялся:
«Ещё умрёт! – Он очень испугался.–
Не покидай меня, моя сестра!–
он жалобно молил,– Хо туа мирра»!

В полёте Гусев сразу не заметил,
корабль военный, что к нему летел.
Сверяясь с картой, он маршрут наметил
к полям, где аппарат найти хотел.
А позади сидело Лося тело
под простынёй, рукою неумелой
накрывшей друга. Лось, казалось, спал.
Похоже, не до смерти пострадал.

И Гусев понял лишь сейчас в полёте,
как дорог Лось – его чудесный друг.
Припомнил, как всё было на свободе –
несчастье, что на них свалилось вдруг.
Ихошка, он с механиком сидели
в пещере возле лодки и глядели
на розовый рассвет у дальних гор,
вели неторопливый разговор.

Вдруг – выстрелы внизу, удары, вопли.
Через минуту, словно коршун злой,
из пропасти поднялся мастер ловли –
корабль вооружённый и большой.
И, бросив на площадку Лося тело,
пошёл кружить, пока не надоело.
Чуть позже над площадкой повисел
и в сторону Азоры улетел.

Тут Гусев плюнул через борт с досадой –
тот Марс осточертел ему стократ!
«Скорее там бы приземлиться надо,
где в кактусах оставлен аппарат!
Тогда бы спирту влил я для леченья».
Потрогал тело. Нет окочененья.
«Чуть тёплое с тех пор, как взял его.
Пока не изменилось ничего.

Даст Бог – отдышится. Ведь сам же знаю,
что пули марсианские слабы.
Вот обморок его не оставляет…
Внизу уже не горы, а горбы…
А там уж скоро с кактусами поле
и аппарат наш на его просторе»!
От солнца заслонившись, глянул вдаль.
Но, что там?! Атакующий корабль!

На Север отклонился без задержки.
Корабль тотчас последовал за ним.
С его бортов стреляли безуспешно:
взлетали в воздух жёлтые дымки.
И Гусев принял важное решенье:
чтоб скорости добиться повышенья,
стал высоту зигзагом набирать,
чтоб сверху вниз потом корабль погнать,

удвоив скорость. И уйти свободно
от корабля, летящего за ним.
Свистел в его ушах поток холодный
На веках ветер слёзы леденил.
Там стая ихи в небе пролетала,
Неряшливыми крыльями махала..
Увидев лодку, полетела к ней,
да промахнулась в тупости своей.

Виски ломило. Воздух разряжённый
хлестал по лёгким, убивая жизнь.
Тогда, слепой надеждой окрылённый,
Направил Гусев лодку резко вниз.
Он скоростью огромной насладился.
Корабль врага за горизонтом скрылся.
Одна беда – куда лететь не знал.
Давно он направленье потерял.

Теперь внизу пустыня расстилалась.
Ни дерева, ни жизни – лишь пески.
И тень от лодки по холмам витала,
в той медно-красной вотчине тоски,
по трещинам, сверкающим металлом,
по высохших каналов руслам старым
Развалины жилищ встречались там,
как реквием покинутым местам.

Клонилось солнце к горизонту низко.
Закат окрасил медью гиблый край.
Конец печальный Тумы очень близок.
Ветра споют последнее «прощай»!
Настала ночь и Гусев опустился,
и на равнине тихо примарсился.
Из лодки вышел, к Лосю подошёл,
с лица, волнуясь, простыню отвёл

Приподнял веки, к сердцу приложился.
И Лось сидел ни мёртвый, ни живой.
А на мизинце Лося приютился
флакончик на цепочке золотой.
Флакончик был пустым. Висел открытым.
«Подарок,– понял Гусев,– Аэлиты…–
Пустыня. – Эх, пустыня,– думал он,–
Всё дико и темно, как страшный сон»…

Хотелось пить. Тоска томила сердце.
Куда лететь? Рисунок звёзд чужой.
Включил мотор, трудившийся усердно,
но не нарушил тишины ночной
шумок винта, который стал привычным.
Взрывчатый порошок служил отлично,
но кончился, и лодка не летит.
Лениво покрутившись, винт стоит.

Ругнулся Гусев, но не унывая
дубину взял, а Лося на плечо.
Пошёл, в песке сыпучем увязая,
ведомый страсти внутренним лучом.
Той страсти, что зовётся жаждой жизни.
«Иди, солдат! Крепись, солдат! Не кисни»!
Шёл долго. Видит, лестница и холм –
приют нехитрый средь песчаных волн.

На занесённые песком ступени
он Лося уложил. Сам лёг ничком.
Смертельная усталость плотной тенью
накрыла, заслоняя всё кругом.
Она в крови отливом зашумела.
В мозгу его земная птица пела.
Не ведал Гусев сколько пролежал.
Но сел и к небу голову задрал.
Опёрся о песок. На звёзды глянул:
«Совсем они чужие…– и отпрянул.

Там низко над пустыней восходила,
цвета пурпура на пески стеля,
звезда Талцетл. Она к себе манила,
она звала – родимая Земля!
«Мы спасены!– теперь он точно знает,
где аппарат хозяев поджидает!
В охапку Лося, и бегом туда,
где светит в небе красная звезда.

Дыша со свистом, обливаясь потом,
бежал, летел и прыгал по пескам.
Ругался яростно, задев за что-то.
И знал одно: «Вперёд! Спасенье там»!
Лицом в пески подчас ложился Гусев.
Они, казалось, далее не пустят.
Парами влаги освежал он рот
и, с другом на плече, опять в поход.

И тень его огромная летела
средь мирового кладбища теней.
А в небе Литта круглая созрела.
С ущербным серпом Олла – вслед за ней.
И эти луны странные поплыли:
одна в зенит, другая, обессилев,
за горизонт. Серебряный их свет
своим сияньем утопил Талцетл.

Пустыня отошла. Перед рассветом
увидел Гусев кактусов ряды.
Ногой свалил он кактус красноцветный
и в стебель мощно вгрызся – до воды.
Уходят звёзды. Облака поплыли.
В лиловом небе резко проступили.
Услышал Гусев за холмами вдруг
ударов по металлу звонкий стук.

Значение его он понял скоро,
как только над холмами увидал
три мачты на решётчатых опорах –
корабль военный в кактусах стоял.
Удары о металл всё проясняли –
там аппарат солдаты разрушали.
И Гусев бросился туда бегом,
скрываясь в рослых кактусах, тайком.

И вот увидел он одновременно
корабль и аппарат, что сердцу мил.
Десяток марсиан на нём бессменно
лупили по заклёпкам, что есть сил.
Работа началась совсем недавно.
Врагам не поддаётся корпус главный.
И Гусев Лося в яму уложил,
свою дубину крепко захватил

«Я перебью вас, сукины вы дети!–
как можно громче Гусев заорал.–
За весь разгром придётся вам ответить»!
Он к кораблю с дубиной подбежал.
Ударом перебил крыло и смачно
ругнувшись, сбил своей дубиной мачту.
Затем пробить дубиной борт он смог.
Посыпались из лодки, как горох

оружие бросая, побежали,
от ужаса зажмурясь и вопя,
солдатики в тужурках цвета стали.
А те, на аппарате, второпях
с него скатились, поползли, скрываясь
по бороздам, в чащобе укрываясь.
И опустело поле всё за миг.
Так страх пред Сыном Неба был велик.

А Гусев отвинтил запор секретный,
и люк открыл, и Лося подтащил.
«Пошли домой,– сказал,– мой друг бессмертный.
Даст Бог, на путь домой достанет сил»!
Два Сына Неба внутрь яйца спустились.
Закрылся люк. На всё из-за кустов
смотрели марсиане и дивились.
Никто на смерть за друга не готов…

Огромное яйцо загрохотало,
вздымая пыли с дымом облака.
И Тума от ударов задрожала.
И видели они издалека,
как с грохотом и рёвом нестерпимым
гигантское яйцо неуловимо
от поля на момент оторвалось
и в рыжих облаках приподнялось,

метнулось метеором и пропало,
двух Магацитлов унося туда,
откуда прежде, с самого начала
они пришли на Туму навегда…

 

Вверх

© Леонид Михелев 2012; дизайн вебсайта design4music.org