Леонид Михелев
поэтические произведения, проза
романсы и песни о любви

Главная | Меж двух времён (фантастический роман в стихах) | Глава восемнадцатая

Глава восемнадцатая


На улицу я выскочил немедля,
лишь тёти Ады завтрак проглотил.
Ещё сидеть там, с полчаса помедлить
никак не мог, ну, не хватало сил.
А в голове звучало, что-то вроде:
«Сегодня в полночь Пикеринг с Кармоди…
Парк ратуши. Там встретятся они.
Их встреча не для праздной болтовни.
Откроются мне старые кошмары
про «гибель… мира в пламени пожара»!

Та фраза из конверта голубого,
что к гибели Кармоди привела,
тревожила меня сегодня снова,
к каким-то новым действиям звала.
Но сам не знал, что предпринять, что делать.
Лишь день убить скорее мне хотелось,
и, наконец, к полуночи почти,
за Джейком вслед, на встречу их пойти.
Ну, а пока, займусь, пожалуй, фото,
поскольку нет сейчас другой заботы.

Мне Феликс фотокамеру позволил
с пластинками когда угодно брать.
Соседа посещеньем удостоив,
отправился Манхеттен поснимать.
Заснял надземки славный паровозик.
Он в Бруклин до моста народ довозит.
По деревянным лестницам залез
на мостовую башню – до небес.
И на её площадке оказался.
На ней я ни на миг не задержался.

Идти продолжил по мосткам дощатым,
подвешенным над сизою рекой.
Они качались. Было жутковато.
За тонкий трос держался я рукой,
который сбоку туго был натянут.
Вниз не смотрел, чтоб с высоты не грянуть
в манящую Ист-Ривер, глубину,
туда, в свинцово-серую волну,
мерцавшую в разверстых, словно пасти
частях моста, его проезжей части.
Назад не повернуть – навстречу двое.
И я, собрав в кулак остатки воли,

за шагом шаг побрёл к площадке верхней.
Рука в крови, но вот я наверху!
Она просторна! Мускулы и нервы
помалу отпускало, и могу
дышать уже свободно, ощущая,
как пот холодный страха высыхает
Спустился вниз и вижу – есть паром.
Я на Манхеттен на пароме том
решил тотчас с комфортом возвратиться.
А мой поход мне долго будет сниться!

Я от моста немного удалился.
Прошёл быть может, метров пятьдесят.
Увиденному там я поразился:
квартала три – трущобный, нищий ряд.
А дальше – свалка, мусорные бочки
и стая крыс над падалью хлопочет,
а вонь стоит такая, что держись,
канавы сточные уходят прямо вниз,
в Ист-Ривер с грязью сбрасывая воды.
Так вот начало гибели природы!

Мы в нашем веке гадим, сколько можем.
Но здесь дела страшнее обстоят.
Убрать огромный город слишком сложно,
и в реку отправляют все подряд.
Она пока жива, других не хуже.
До нас дойдёт илистой, грязной лужей.
Ускорил шаг я, чтоб пройти скорей
участок зримой подлости людей.
Я к центру шёл. Добрался до Парк-Роу.
Налево глянул и увидел снова

домину «Таймс» и рядом дом знакомый,
где Пикеринг контору основал.
И тут, как шквал обрушилась резонно
простая мысль: «Ведь я не рассчитал,
что ночью в парке Пикеринг с Кармоди
сидеть не станут. Деньги на природе
считать не будут и досье смотреть.
И, как же смог я не предусмотреть,
что все расчёты, споры, разговоры
пойдут у Джейка в собственной конторе»!

«Дом Поттера» я вновь окинул взглядом.
Ряды окошек, вывески висят.
Но, как же быть? Ведь мне проникнуть надо
в тот кабинет, где сделку совершат!
На вывески смотрел я равнодушно.
Они информативны и бездушны.
«Нью-Йорк обсервер» – вот из них одна.
Не знал, что встреча с ней мне суждена.
По Бикман-стрит, и дальше – по Нассау
я осмотрел «Дом Поттера» на славу.

Ни лестниц, ни балконов, труб настенных
нигде я на фасадах не нашёл.
Проделав путь напрасный совершенно,
с Нассау-стрит затем в подъезд вошёл.
На третьем этаже всё было так же,
как в прошлый раз. Ещё потише даже.
Рабочие уже ушли домой,
дверной проем, забивши за собой.
Дверь Пикеринга наглухо закрыта.
За нею тайна навсегда зарыта.

И я стою бесцельно в коридоре
И думаю, ну, как туда войти?
Замок тут не пружинный, мне на горе.
Как наш, не отожмёшь. Добыть ключи?
Фантастика! Ведь это невозможно.
Хлопок дверей. Я замер осторожно.
Зашаркали шаги. Стою, как вор.
Вошёл с площадки некто в коридор.
и в мягких тапках вдоль дверей неспешно
разносит почту – странно, но успешно:

под дверь суёт конверты адресатам.
Так это дворник! Точно, это он
Перебирает письма. Вот он рядом
Знакомый местный цербер – почтальон!
Шаг придержал и смотрит, узнавая.
Припоминает, головой кивая.
Ну, вот и улыбнулся. Он узнал.
«Ах, здрасьте, мистер Пикеринг,– сказал,–
Вам почты нет сегодня». И зашаркал
другим конторам разносить подарки.

Прошаркав коридор, он возвратился,
а я не уходил, как пень стоял.
С досадой тут ко мне он обратился:
«Ну, что? Ключи забыли? Так и знал»!
Не дожидаясь моего ответа,
он доложил, что «Запасного нету!
И, если дома вы забыли свой,
придётся вам за ним идти домой»!
Я улыбнулся и сказал: «Простите,
Но я ведь знаю, где ключи храните.

Конечно, далеко в подвал спускаться,
но всё же ближе, чем домой идти.
Возможно, в этом деле разобраться
Поможет доллар? Нам ведь по пути»?
На этот раз старик меня услышал,
и я с ключом в руке на волю вышел.
На улицу Парк-роу я попал
и слесаря немедля разыскал.
Я вывеску его приметил раньше
за домом «Таймс», по улице, чуть дальше.

Он выточил мне ключ за десять центов
с оригинала, с биркой «Двадцать семь».
Теперь – порядок! С этого момента
доступен офис Джейка мне совсем!
Я отдал ключ, а сам решил проверить
насколько шантажисту можно верить.
Взлетел наверх и вставил ключ в замок.
Дверь отворил, бесшумно, так, как смог.
И очутился в логове у Джейка,
довольный, как природная ищейка!

По стенам бок о бок бюро стояли.
Числом тринадцать, старый, жёлтый дуб.
Металлом ручки ящиков сверкали.
Три ящика в бюро. Бумаги тут.
Стоял и секретер, и рядом кресло.
Довольно в кабинете было тесно.
Прислушался и тихо запер дверь.
Ключ вынул. Тихо. Посмотрю теперь.
И из бюро стал наугад неспешно
большие ящики тащить прилежно.

В одних хранились тоненькие списки,
В других полно каких-то накладных.
Внизу – калоши, полбутылки виски.
Но очень аккуратным был жених!
Хранится всё в порядке образцовом.
Все документы к выходу готовы.
Предельно зашифрован вид и род.
На карточках меж них особый код:
«ЛЛ4», «Д», «Аб», «А8».
Нет логики в обозначеньях вовсе!

Я бегло просмотрел часть документов.
Тут тысячи различных накладных,
счета и письма, сотни инструментов
для совершенья сделок дорогих.
Оригиналы подлинных контрактов
и копии приёмки-сдачи актов.
Но принцип группировки всех страниц?
Под рубрикой одной к десяткам лиц
бумаги в ней имели отношенье.
Да, Пикеринг достоин уваженья!

Однако в комнате мне не укрыться.
Такого места в кабинете нет.
Неплохо бы за стенкой приютиться…
Проём забит. Возможно тут ответ?
Ведь за проёмом этим, без сомненья,
под лифт сейчас готовят помещенье.
В полдюйма доски – щели да сучки
прибиты наспех, гвозди коротки.
И до конца их не заколотили,
чтоб выдернуть, не применяя силы.

А я на Фрэнкфорт-стрит, неподалёку,
хозяйственный приметил магазин.
Смотался, молоток купил с наскока.
Теперь я положенья господин!
В проём, под доски, молоток задвинул,
последним взглядом комнату окинул:
теперь, что захочу здесь сотворю:
услышу всё и даже подсмотрю!
Ушёл, закрывши дверь на ключ исправно.
Собой доволен: потрудился славно.

К Гремерси-парку ехал на надземке
до Двадцать третьей, а потом пешком.
Давал своим деяниям оценки –
всему, что нынче выполнил тайком.
Но, чувствую, что в этом мало толку.
Ведь, как расстроить Джулии помолвку
пока не знаю. Как ей рассказать,
всё, что о Джейке мне пришлось узнать?
… Мы с Байроном и Феликсом в гостиной
ждём ужин в синих креслах у камина.

Читаем «Ивнинг сан», шурша листами,
обмениваясь ими не спеша.
А за окном, как в белоснежной раме,
вечерние клубятся небеса.
Мод Торренс вниз по лестнице спустилась.
Я ожидал, и вот он появился.
Прошёл и, что-то буркнул, глядя в пол.
В столовой накрывали общий стол.
Там Джулия мелькала с тётей Адой.
И я её своим буравил взглядом.

И думал, как же ей сказать про Джейка?
Как выдать всё, что знаю про него?
Возникла бы малейшая идейка,
я был бы рад. Но в мыслях – ничего.
А Джейк присел у никелевой печки
и сделал вид, что он читает нечто.
На месте он не может усидеть,
до позднего свиданья дотерпеть.
Вновь к Джулии я взглядом обратился.
Не допущу, чтоб он на ней женился!

А за столом он сел почти напротив.
Так захотелось досадить ему,
изрядно настроение испортить…
И сам себя сегодня не пойму!
Я знал, пожалуй, как мне это сделать.
Ну, ничего не мог с собой поделать!
«Сегодня Сентрал-парк я проходил,
и там с одним прохожим говорил.–
соврал я с вопросительной улыбкой.–
И тот сказал: «Не может быть ошибки!

Инспектор Бернс сейчас вот здесь проехал»!
Он это так торжественно сказал,
как будто в парке под январским снегом
известную персону увидал!
Так, кто же он, инспектор этот важный,
которого в Нью-Йорке знает каждый»?
Без промаха сработал мой вопрос.
Джейк Пикеринг наморщил лоб и нос.
Он губы сжал с ухмылкою кривою.
Усы его слилися с бородою.

Меня он одарил жестоким взглядом.
А тему эту подхватили все.
«Ах, этот!– восклицает тётя Ада,
сверкнув глазами,– озверел совсем»!
Мод бормотала, что-то непонятно.
«Позор» однако, прозвучало внятно.
А Байрон заявил: «Я вам скажу,
его вполне на месте нахожу!
Да, не всегда он следует закону,
да он не добродетели икона,

но в городе преступность ныне спала,
и это невозможно отрицать!
Грабителей, воришек стало мало.
Карманников сумел он разогнать!
Ведь правда, Джейк? Вы думаете так же?
А я уверен: он их всех повяжет»!
Джейк промолчал. Сигару он достал,
Но за столом курить её не стал.
Во рту лишь перекатывал, мусолил.
Он Байрону кивнуть себе позволил.

Тут Феликс показал осведомлённость:
«Ведь он до преступления дорос.
Свою потешил к наказаньям склонность:
придумал «третьей степени допрос»!
«Когда задержанных там избивают,
и часто невиновные страдают?–
спросила Мод, от страха чуть дыша.
Она страдала – добрая душа.
А Джулия смолчала. Я приметил,
пытливый взгляд её в вечернем свете.

Мне показалось, будто догадалась,
что разговор завёл я неспроста.
Я усмехнулся. Что мне оставалось?
Уж, коли так – не стану отрицать.
Джейк изо рта добыл свою сигару:
«Я слышал, он освоил способ старый –
когда улик не может предъявить,
Бернс может сто фальшивых сочинить»!
«Возможно этот так,– пожав плечами
ответил Байрон,– только мелочами

считает Бернс такие безобразья.
Ведь у него моральных правил нет.
Он всех простых людей считает грязью,
а уважает только высший свет!
И охраняет он покой открыто
влиятельных тузов от Уолл-стрита»!
«Вот именно,– на это Джейк сказал.
И головой в раздумье покачал.
А я подумал: «Ишь, не зря качает.
Уже себя таким тузом считает»!

Был у меня соблазн спросить у Джейка,
как шантажистов выявляет Бернс.
Ведь эта полицейская ищейка
особый к ним имеет интерес!
Потом решил, что рисковать не буду,
и в сторону отставил это блюдо!
Нагадил Джейку в душу, сколько смог.
Но вот явился яблочный пирог
Такой десерт под радостные взгляды
нам подала хозяйка тётя Ада.

Тянулся этот вечер бесконечно.
Томился Джейк. Садился и вставал.
И для меня тянулся вечер вечно.
Его конца я ждать совсем устал.
Но всё же я держался поспокойней
и выглядел в гостиной попристойней,
чем Пикеринг, который пару раз
ходил к себе и с диким блеском глаз,
хлебнув спиртного, снова возвращался,
смотрел в окно, с другими не общался.

К одиннадцати разошлись все наши.
Я оказался в комнате своей.
Не зажигая света, как на страже,
стоял и слушал шумы у дверей.
Вот поднялась хозяйка тётя Ада
и Джулия, как видно, с нею рядом,
к себе на третий. Тихий разговор.
Вот попрощались, выйдя в коридор.
Всё стихло. Подождал ещё немного.
«Ну, всё. Теперь обратной нет дороги!–

подумал я, дверь распахнул и вышел,
затем её тихонько затворил,
бесшумно этажом поднялся выше
и там к заветной двери подступил.
Под ней полоска света пробивалась.
Там Джулия в мансарде обреталась.
Я в дверь легонько ногтем постучал.
Она открыла. Сходу я сказал:
«Я не могу остаться безразличным.
Мне нужно кое-что сказать вам лично».

Она помедлила, затем кивнула:
«Войдите!– Я к ней в комнату вошёл.–
Прошу, садитесь,– мило улыбнулась.
Кровать, комод и кресло, стул да стол.
Я уступил ей кресло. Сел напротив.
Она спокойна. Глаз с меня не сводит.
«Я частный детектив,– промолвил я.–
И в вашем доме миссия моя»!
Такой пассаж придумал я недавно.
Казалось мне, что он поможет в главном:

легко и просто объяснить, в чём дело.
И всё смогу логично рассказать.
Давно, как видно, Джулия хотела
меня, как можно лучше распознать.
И на моё такое заявленье
смотрела с явным удовлетвореньем.
«Мне очень жаль, но постоялец ваш
ведёт целенаправленный шантаж»!
Глаза её расширились. Ей ясно:
не Байрон и не Феликс распрекрасный…

Кивком её догадку подтверждаю.
Потом продолжил: «Не могу сказать,
когда весь свет о подлости узнает
и как злодея смогут наказать.
Ведь я не полицейский – сыщик частный.
Мой труд результативный, не напрасный.
Моя задача, не впадая в раж,
раскрыть злодея, выявить шантаж.
Но, Джулия! Вас не могу неволить,
но выйти за него не мог позволить!

И рассказать всю правду я вам должен»!
Она спросила голосом глухим:
«Кого же шантажировать он может
с порывистым характером своим»?
Я отвечал. Но, кто такой Кармоди
она не знала. Имя это, вроде,
слыхала где-то. Словом, всё, что знал,
Я Джулии подробно рассказал.
Обрисовал его приготовленья,
которые он вёл с большим терпеньем,

трудясь два полных года мелким клерком
в муниципалитете за гроши.
И видел: со своей подходит меркой,
а с выводами явно не спешит.
Но Джулия, как вижу, получила
ответ на то, что ей неясно было.
Затем я о свиданье рассказал.
Его-то Джейк два с лишним года ждал.
Сказал, что там сегодня побываю.
Возможно, что-то новое узнаю.

В раздумье грустном Джулия молчала,
своим ботинком коврик теребя.
О будущем возможно размышляла.
В другом ли свете видела себя?
За Джейка выйти замуж, невзирая
на то, что шантажист он, презирая
таких людей, подумав, собралась?
В замужество мечтою унеслась?
А может обо мне его решила
предупредить? Она его любила?

Предположить такое очень трудно,
но, что мы знаем о чужой любви?
Осмысленна она и безрассудна,
то колокол, то отзвуки вдали.
Отчасти, Джейк ей нравился, возможно.
Ещё расчёт, конечно, осторожный –
причины, побудившие её
решиться на замужество своё.
Но явно, не могло здесь быть и речи
о полном и корыстном бессердечье.

И сам не знаю как, но краем глаза
на улице движенье уловил.
Один лишь взгляд, и на крылечке сразу
увидел Джейка. Резко отскочил
я от окна, за занавеской скрылся,
невидимым снаружи притаился.
А вдруг решит наверх разок взглянуть,
в решающий свой отправляясь путь.
И Джулия тотчас же догадалась,
что происходит. С кресла быстро встала,

от стенки отодвинув занавеску,
в щель стала вниз на улицу смотреть.
Джейк уходил направленно и резко.
Всё точно рассчитал. Хотел успеть.
Он за углом исчез, а я подумал,
что Джулия спокойно и без шума
и так уже решенье приняла,
теперь же все сомненья отмела.
Ещё секунду вслед ему смотрела,
Затем сказала кратко и по делу:

«Я с вами! Я должна там быть, всё видеть»!
Я лишь кивнул: «В передней. Пять минут»!
Ни слова больше, чтобы не обидеть.
Нас славные дела сегодня ждут!

Вверх