Царь Менелай осквернение трупа Патрокла предвидел.
Он не допустит, чтоб был так унижен герой, кто сражался,
Жизнь положил за него и троянских врагов ненавидел.
Он не допустит, чтоб панцирь Ахилла троянцам достался.
Как грозный лев, возле трупа Патрокла ходил он кругами.
Он прикрывался щитом, потрясая копьём длинотенным
И устрашая врагов среди битвы в тот час полуденный.
Но, поразивший Патрокла Эвфорб, тот, что бил в спину сзади,
Хочет забрать труп Пепатрокла, он злобой и местью пылает.
Ведь Менелай его брата убил! Пусть теперь отвечает!
Он налетел и ударил копьём, всех врагов проклиная.
Но не пробил он ударом своим прочный щит Менелая.
Царь Менелай тот удар отразил, и ответным ударом
В шею врага поразил, и на землю убитый свалился.
И стал снимать Менелай дорогие доспехи – подарок
Брата-царя. Только Гектор вблизи от него появился.
Бог Аполлон побудил его тут же убить Менелая.
Гектор напал на него, а троянцы пришли, окружая.
Но не хотел отступать Менелай. Он, своих призывая,
Бой продолжал, поражая врагов, не страшась, не сдаваясь.
Но, под напором троянцев, пришлось отходить. И немедля
С трупа Патрокла доспехи Ахилла сам Гектор снимает.
Труп же Патрокла забрать не успел. Лишь немного промедлил,
Как подоспели Аяксы, и Гектор, спеша, отступает.
Старшего сына Приама друг Главк упрекает открыто
В том, что боится он греков и лишь о спасенье мечтает.
Гектор упрёков тяжёлых ни слышать, ни знать не желает.
Он, облачился в доспехи, что сняты с Патрокла сердито.
Зевс-громовержец увидел, что Гектор с оружьем Ахилла.
«Эх, злополучный,– подумал,– ты молод, исполненный силы,
Только не чувствуешь смерти, таящейся рядом с тобою.
Ты надеваешь доспехи сильнейшего в мире героя.
Что ж, я тебе дам победу теперь, но за то лишь в награду,
Что никогда Андромаха – жена дорогая, не примет
эти доспехи Ахилла из рук твоих, жизни не рада».
Брови нахмурил он, зная, что Гектор жену не обнимет.
Гектор исполнился силой могучей и храбростью новой.
К битве великой троянцев он стал призывать беспощадной.
И к Менелаю герои пришли, рвутся в битву нещадно.
Первым Аякс, следом Идоменей и другие готовы.
Грекеи сомкнули щиты, от врагов укрывая Патрокла.
Только троянцы теснят – на земле он лежит одиноко.
Тотчас могучий Аякс у троянцев отбил труп героя.
Им поражён тот, кто в Трою тащил труп Патрокла из боя.
Сеча за труп разгорелась на поле со страшною силой.
И отступили троянцы, но бог Аполлон – их защитник,
Поднял на битву Эннея, и речь того всех убедила,
Стали троянцы сражаться, как будто последний раз в жизни.
Кровь заливала поляны, а трупы горой громоздились.
Битва пылала огнём, пожирающим жизни людские.
Зевс же вкруг трупа Патрокла разлил тьму, и все в ней слепые.
За труп Патрокла, не видя друг друга, во тьме они бились.
Но лишь у трупа Патрокла был мрак. Поле битвы залито
Солнца лучами, ни облачка в небе, просторы открыты.
Кони Ахилла, бессмертные белые кони стояли
Рядом с побоищем. Горькие слёзы из глаз их стекали.
Плакали кони о гибели милого друга Ахилла.
Автомедонт, их возничий, напрасно погнать их пытался.
Кони – ни с места, опущены головы, в мышцах нет силы.
Зевс только глянул на них, тотчас грустно себе же признался:
«О. злополучные кони! Зачем подарил вас Пелею?
Лишь для того, неужели, чтоб скорби людские узнали?
Ведь человека несчастней на свете не создано твари!
Но не печальтесь, я силы вам дам. И, о прошлом жалея,
Гектору вас не отдам, ваша жизнь потечёт хорошо и свободно.
Ну, а троянцам победу я дам до заката сегодня».
Силу великую Зевс дал коням, и помчались по полю
С Автомедонтом. Возничий Ахилла, прорвавшись на волю,
Тотчас героя Арета сразил и с него снял доспехи.
Так, как сумел, за Патрокла врагам отомстил, в сердце рад он.
Битва у тела Патрокла крепчала, хоть тьма ей помеха.
В багряном облаке к грекам спустилась Афина Паллада.
Под видом Феникса греков она в полной тьме ободрила.
А Менелай (не узнал он богиню) её призывает
Ныне помочь им. Афину он прежде других почитает.
Это приятно богине, и силой его наделила
Непобедимой, огромной – за верность великой богине.
Царь Менелай за троих на войне будет драться отныне.
А Аполлон в это время, троянцев к борьбе призывает,
В гуще троянцев неузнанным ими героем витает.
Битва в разгаре. Встал Зевс и потряс он своею эгидой.
Гром грянул жуткий, как будто над миром расколото небо!
Ужас сковал всех героев Эллады. Как в царстве Аида,
Каждый себя ощутил оглушённый, карабкаясь слепо.
Дрогнули греки и к морю подались, к морскому прибою.
Солнце там светит и с морем играет лучами.
А Менелай сына Нестора встретил. Он преданный самый.
И поручил Менелай Антилоху доставить Ахиллу
Весть об убийстве Патрокла, что дух его землю покинул,
И, что троянцы хотят овладеть мёртвым телом героя,
Чтобы публично его осквернить, унеся его в Трою.
В ужас пришёл Антилох. Он не ведал о смерти Патрокла.
В горести слёзы он лил и спешил с горькой вестью к Ахиллу.
Около тела Патрокла сраженье во тьме не умолкло.
Сеча над ним разгорелась с новою страшною силой.
Добрый совет дал Аякс Мериону с царём Менелаем –
Тело поднять и нести его к стану, героя спасая.
Сам же он стал прикрывать их, атаки врагов отражая.
Только подняли Патрокла герои, как хищников стая,
Бросились скопом троянцы на них, но Аякса приметив,
Словно к земле приросли от испуга, как малые дети.
Медленно шли Менелай с Мерионом с нелёгкою ношей.
Яростно бился Аякс и в бою отдавал всё, что может.
А Антилох со слезами в то время к Ахиллу подходит.
Весть он приносит о смерти Патрокла в бою беспощадном.
Невыразимая скорбь на Ахилла, как туча находит.
Голову пеплом осыпал Ахилл, застонал, зарыдал он,
Без сил на землю свалился, и волосы рвал, задыхаясь.
Крепко за руку Ахилла держал Антилох, словно знал он:
Может Ахилл от смертельной тоски нанести себе рану.
Слышит Фетида рыданья Ахилла, понять их пытаясь.
С ней нериады льют слёзы, хоть горя причины не знают.
Быстро предстала Фетида и сёстры её пред Ахиллом.
Сына она обняла. «Что рыдаешь так громко?– спросила.
– Зевс ведь исполнил ту просьбу твою и до самого моря
Греков прогнал, к кораблям, их троянцы поджечь могут вскоре.
Греки хотят одного, чтобы ты им помог продержаться»!
«Знаю я это,– ответил Ахилл,– только, что мне за радость?
Я потерял дорогого мне друга и должен признаться,
Нет никого мне дороже на свете и жить без него мне не надо!
Гектор убил его. Те он похитил доспехи, что дали
Боги Пелею, и я не могу без доспехов сражаться.
Жить не хочу я на свете, когда не могу разобраться
Грозным копьём моим с Гектором в сумраке чёрной печали.
Жить не могу я, пока не оплатит он жизнью своею
Друга любимого смерть. Не отмстив, я дышать не сумею»!
«Но, ведь и ты вслед за Гектором должен сойти в мрак Аида!–
Горько воскликнула, сына обняв, нереида Фетида.
«О, пусть умру я сейчас, если друга спасти был не в силах!
Он ведь, наверное, звал меня, видеть желал перед смертью.
Пусть же погибнет вражда, что и мудрых в безумство вводила.
Гнев я забуду на Агамемнона. На бой выйду с честью,
Чтобы убить там Приамова сына. А смерть не отрину.
Смерти никто избежать не сумеет, из самых великих!
Даже Генракл, хоть не воин простой он, наёмник безликий,
А громовержца могучего сын дорогой и любимый,
Не избежал её. Нет, не держи меня, милая мама!
Ты не удержишь меня. Ты ведь знаешь, что сын твой упрямый»!
И нереида Фетида, поникнув, головку склонила.
Сына родного Ахилла она об одном лишь просила:
«В бой не вступай, безоружным сражаться с врагами не к спеху.
Всё для победы я сыну на светлом Олимпе добуду.
Жди, принесу я тебе от Гефеста другие доспехи»!
И вознеслась на Олимп прямо к богу Гефесту оттуда.
Греков отряд меж тем натиск Трои с трудом отражает.
Гектор уж трижды пытался отбить у царя Менелая
Ношу его – труп Патрокла, героя унизить желая.
Трижды Аяксы его отбивали, но враг наступает.
И овладели бы Гектор с войсками Патроклом убитым,
Если б к Ахиллу богиня Ирида, прекрасная видом
Вестница божья – посланница Геры, не вышла из круга
И побуждала Ахилла идти, отстоять тело друга.
Но без доспехов Ахиллу вступить в смертный бой невозможно.
И повелела Ирида тогда: «Стань на вал без доспехов!
Вал, окружающий стан, виден всем и оттуда ты сможешь
Видом своим всех врагов устрашить, и добьёшься успеха»!
К валу Ахилл подошёл, и Афина-Паллада в молчанье
Прямо на плечи ему возложила эгиду с Олимпа.
Голову тотчас она окружила сияющим нимбом.
И до небес поднялось в облаках золотое сиянье.
Вышел Ахилл. На валу громко крикнул. Афина с ним рядом.
Ужас троянцев объял. На Ахилла с Афиной все взгляды.
Кони рванули назад, понеслись на своих колесницы.
Вскрикивал трижды Ахилл. В войске Трои смятенье творится.
Среди смятения в войске погибли двенадцать героев.
Часть их наткнулась на копья, других на бегу подавили.
Греки же вынесли тело Патрокла туда, где спокойней
И на носилки, рыдая, его, наконец, уложили.
Прямо к шатру Ахиллеса его принесли. Сын Пелея
Вскоре пришёл, и смотрел на Патрокла, себя проклиная:
Он разрешил ведь Патроклу, на юность его невзирая,
Броситься в битву, для друга доспехов своих не жалея.
Горько рыдал он, а Гера тогда богу солнца велела
В воды сойти Океана досрочно. Патрокла жалела.
Ночь наступила. Закончилась битва. Спят греки устало.
Только троянцы не спят. На совет собрались, как бывало.
Но ни один не присел. Так боятся они нападенья.
Полидамант дал совет: «Раз Ахилл снова вышел на поле,
Есть лишь одно в эту ночь для троянского войска решенье:
В Трою вернуться, не ждать нападенья Ахилла на воле.
Многих сразит он троянцев на нашей приморской равнине,
Если же станем сражаться мы, стоя на стенах могучих,
То отразим все атаки и так защитим Трою лучше.
Если мы в город, за мощные стены, отправимся ныне,
Будет напрасно Ахилл в колеснице вкруг Трои носиться.
Но захватить не сумеет. Успеха ему не добиться.
Полидаманта совет Гектор выслушав, не принимает.
Он повелел всем троянским войскам ночевать в чистом поле.
А перед лагерем сильную стажу на ночь выставляет.
Он не оставил надежду Троаду спасти от неволи.
Он объявил, что намерен сразиться с Ахиллом, как только
Выйдет Ахилл, чтоб за греков бороться в боях против Трои.
Пусть лишь один возвратится с победой из этого боя,
Он или я, как бы ни было близким убитого больно.
Разум троянцев в тот час помрачила Афина-Паллада
В поле остались они на ночь лагерем с греками рядом.
А в стане греков Ахилл смерть Патрокла оплакивал горько.
И восклицал он: «О, боги! Отцу обещал его гордо,
Что мы с Патроклом на родину оба вернёмся с победой!
Но нам обоим дано кровь пролить на троянскую землю!
Перед походом такого не знать я не мог и не ведать!
Нет, ни отец мой Пелей, ни Фетида, что мудрости внемлет,
Сына не встретят, когда он вернётся увенчанный славой.
Пусть я умру, дорогой мой Патрокл, но сначала жестоко
Гектору я отомщу, а тебя мы отправим в дорогу,
Пышно тебя схоронив. И уйдёшь на костре величавом.
И повелел он друзьям, чтоб Патрокла кровавое тело
Было омыто и, чтоб умастили героя умело.
Чтоб уложили его на помост – на богатое ложе
И тонкой тканью накрыли, на иней нагорный похожей.
Сверху Патрокла велел он роскошным накрыть покрывалом.
Ночь опустилась на стан и на море, но греки не спали.
Целую ночь над покойным Патроклом в тоске небывалой
Мирмидоняне с Ахиллом и пленные жёны рыдали.
Вверх